Книга Дорога-Мандала - Масако Бандо

— Вы позволите мне развеять прах моей матери?

Хотя Исаму и Сая были ей родственниками, Сидзуке не улыбалась мысль, что в их саду развеют прах покойной, и она в первый момент решила отказать. Но её остановило то, что речь шла о завещании Саи. Пепел — это всего лишь карбонизированный кальций, он послужит удобрением для деревьев, и никакого вреда от него не будет. Да и Асафуми, знавший Саю и Рэнтаро, наверное, не возражал бы. Обдумав всё это, она ответила:

— Пожалуйста.

— Спасибо!

Присев на корточки, Исаму поставил чемоданчик на землю, открыл его, достал белый пакет размером с ладонь и выпрямился.

— Вот всё, что осталось от мамы.

Сидзука почему-то протянула руки к пакету. Исаму отдал его.

Она почувствовала мягкое прикосновение.

«А тебе удалось завладеть сердцем мужчины?» — донёсся знакомый голос.

43

Кончик носа зудел, и Рэнтаро открыл глаза. Он увидел перед собой комок шерсти — помесь светло-коричневого и рыжего цветов. Он испуганно поднял голову — оказалось, что это заяц, которого носил за спиной один из паломников. Теперь зайца отпустили, и он не спеша скрёб землю под носом у Рэнтаро.

Приподнявшись, Рэнтаро огляделся вокруг. Окрестные горы сверкали под лучами солнца. Гребень Татэямы окрасился багрянцем — вставало утреннее солнце.

Сгрудившись вокруг тлевших углей костра, спали паломники. Похоже, жители деревни, прибрав следы нападения людей-обезьян, тоже разошлись по домам спать — разбросанная посуда и трупы собак исчезли. В укутанной утренним туманом деревне царила тишина. О вчерашней жестокой схватке напоминали лишь тёмные следы крови на земле.

Рэнтаро встал и потянулся. Уже вторую ночь он ночевал под открытым небом. Ныли суставы. Тело покрылось грязью, удушливо пахло потом. Ему захотелось принять горячую ванну и закутаться в мягкое одеяло. Когда он путешествовал по Малайе, ему тоже не раз доводилось спать под открытым небом. Но тогда он был молод. А когда тебе уже под пятьдесят, такие ночёвки даются тяжело.

«Что же делать дальше?» — спросонок подумал он. Ещё вчера он считал, что хорошо вот так путешествовать. Но оказалось, что у него нет ни душевных, ни физических сил просто бродяжничать. Когда путешествуешь, торгуя лекарствами, есть цель — обойти дома, постараться расширить свою клиентуру хотя бы на одну семью. Сама эта цель придавала Рэнтаро сил. Но путешествовать без цели бессмысленно. Выходит, он попросту заплутал в горах.

Рэнтаро посмотрел на залитую утренним светом деревню. У подножья скалистых гор раскинулась долина — вокруг распаханных полей то тут, то там лепились возведённые из чего придётся хижины. Он заблудился. «Может, в этом путешествии мне с самого начала суждено было заблудиться», — вдруг подумалось ему.

Не потому ли отправился он в путешествие, в котором ему не грозило столкнуться лицом к лицу ни с Ёко, ни с Саей, что заблудился в своей собственной жизни?

Вдруг он почувствовал удар и резкую боль в спине. На мгновение он подумал, уж не прихватило ли сердце, но тут же заметил летящий откуда-то камень. Поспешно прикрыв голову руками, он пригнулся. Камень просвистел, задев руку.

— Убирайтесь! — послышались гневные голоса.

Оказалось, жители деревни высыпали из домов и принялись бросаться камнями в спавших рядом с потухшим костром паломников.

— Вы напасть!

— Убирайтесь из деревни!

— Оборотни!

Так поносили их жители деревни. Все они были измотаны нападением людей-обезьян и проснулись всё ещё в страхе, оттого глаза их были налиты кровью, а под глазами проступили тёмные круги.

Осыпаемые градом камней, паломники вскочили.

Обвешанный виниловыми завязками мужчина с воплем побежал по кругу. Женщина с шишкой на лбу, сжимая в руках полученного от старосты деревни младенца, растерянно пыталась спрятаться за спинами товарищей. Старик пытался поймать развязанного рыжего зайца и лихорадочно суетился, согнувшись под градом камней. Все они рады были бы убежать прочь, но их окружили жители деревни. И паломники, которым некуда было деться, метались из стороны в сторону. Старица крикнула из-под тряпья, скрывавшего её лицо:

— Прекратите! Чего вы добьётесь, швыряясь камнями?

— Вы принесли нам беду!

— Убирайтесь!

— Больше сюда не приходите!

Жители деревни продолжали кидать в них камни. Гнев заразителен, и даже вышедшие из домов праздные зеваки один за другим присоединялись к швырявшим камни. Гнев, который нынешней ночью они сдерживали, как натиск бури, сейчас, на рассвете, овладел ими. И обрушился этот гнев на оказавшихся рядом чужаков. Однако никто не осмеливался подойти к паломниками ближе. Всё-таки их странный вид и особенно старица внушали страх.

— Что, скажете, не из-за вас всё случилось?

Швырнув камень в ответ, Рэнтаро гневно крикнул:

— Надо было сказать «убирайтесь» вчерашним обезьянам! Вы же разбежались, как трусы, а теперь поутру расхрабрились!

Разъярённые жители деревни осыпали Рэнтаро градом камней. Он закрыл руками голову и присел на корточки.

Старица торопила рослого мужчину тронуться в путь. Он тут же побежал к дому деревенского старосты и вернулся с повозкой. Забравшись в повозку, старица велела карлику играть на дудке. «Ду-ду-ду», — заиграл на своей металлической дудочке карлик. «Бом-бом», — принялась бить по железной крышке однорукая женщина. Это подействовало как очистительное заклинание — поток камней стал редеть.

— Вперёд! — Старица указала палкой в сторону Дороги-Мандала, и рослый мужчина потащил тележку.

Остальные паломники двинулись следом. Обвешанный виниловыми завязками мужчина пустился в пляс. Следом за ним и остальные стали размахивать руками и притоптывать. Это произвело впечатление. Пятясь назад, деревенские расступились.

Идя в группе паломников, Рэнтаро с ненавистью смотрел на этих крестьян. Они провожали проходившую мимо процессию со смешанным выражением растерянности, ненависти и страха. Взгляд Рэнтаро остановился на женщине-старосте. Её волосы растрепались и обрамляли лицо, как языки пламени, развевающиеся за спинами изваяний демонов. Её руки и ноги были испачканы дочерна, от всей её фигуры веяло усталостью. Её лицо, как и лица других жителей деревни, было искажено ненавистью. При виде Рэнтаро ни один мускул не дрогнул на её лице, она лишь сердито выпятила нижнюю губу и разве что не крикнула ему «Убирайся вон!»

Паломники стали спускаться по дороге, ведущей к реке. Утреннее солнце окрасило окрестности в бледно-оранжевый цвет. Утренняя роса в зарослях травы блистала, как звёзды в небе. Стаи птичек, напуганных стуком повозки, звуками дудки и барабанным боем, выныривали из кустов и летели прочь.

Чем дальше от деревни, тем веселее становились звуки дудочки, барабанная дробь и танцы. Юное существо непонятного пола запело чистым голосом. Прежние страх и смятение отступили.