Книга Записки на краях шарфа - Александр Дым

Так же мы немало повеселились, слушая, как ночью один конь в соседнем купе привёл даму сердца ночевать, после чего делегация из ехавших рядом тёток побежала жаловаться, что они уже не в том возрасте и состоянии здоровья, чтобы рядом с ними ночью творилось ЭТО (хотя ничего такого этого ещё не началось к тому моменту). Потом долго были слышны причитания про слабое сердце и свободные нравы современной молодёжи! Нам было стыдно.

Решив избежать возможного принималова на вокзале, Р., я и Лошадка сошли в Прохладном. Там было действительно прохладно и висел густой туман. Мы довольно быстро вписались в бас на Нальчик.

Диалог Р. с водителем автобуса:

— Это автобус до Нальчика?

— Да!

— Сколько стоит билет?

— Пятьдэсят рублэй!

— А что так дорого?

— Харашо, сорок!

У меня вообще сложилось впечатление, что в тех краях накинуть чирик-другой — это хорошая традиция местного населения…

Поспав в автобусе, вышли на автовокзале в Нальчике и двинули в гостишку «Старый Двор» на окраине Нальчика, где уже кучковались многие наши. После ряда движений благодаря случаю сняли с Лошадкой 900-рублевый номер за полцены (остальную половину дали молодые кони, которые отбывали тем же вечером — им надо было чуток отлежаться и принять душ).

Чуть позже подъехали люди, летевшие на самолёте: Паша Б-с, Пустота с женой. Стало веселее!

Немножко побухали, поехали пошататься по городу до матча. Сначала приземлились в кабаке напротив стадиона, цены мегадешёвые: разливное пиво — 14 рублей, порция хычин — 10 рублей. Потом пошли гулять по городу — и с этого момента мы почуяли неладное. Местное население поголовно смотрело нам вслед, сплошь и рядом мы ловили на себе косые и весьма враждебные взгляды, однако дальше взглядов дело не доходило. Дошло позже… Постоянно встречались люди в форме и с оружием.

Тормознула на перекрёстке тонированная тачка. Мудак внутри высунул фак и прокричал на ломаном русском «цэска хуйна!». Тут же отважные джигиты дали по газам. Крутая акция.

Парни видели в городе два раза, как ДПСники тормозили тачки — водители на ровном месте начинали драться с ментами. Много злых и сложных лиц на каждом шагу. Русских в городе нет практически ВООБЩЕ. Зато на глаза постоянно попадаются непривычные глазу фичи а-ля магазин «Исламские товары» и т. п.

Посидели в Инет-кафе, двинули на матч. Подходим к стадиону, народу море… к кассам не пробиться… Все менты не знают, где сектор для болельщиков, — все посылают нас в разные стороны. С грехом пополам выяснили, что нужно обойти стадион кругом. Обошли. Первое, что увидели, — железные ворота и толпу местных, рвущихся туда. Менты и солдаты-срочники лупят всех, кто пытается пролезть. У одного солдафона собака без намордника — он периодически ослаблял поводок, и собака упорно пыталась кого-нить тяпнуть. Жесть.

Кое-как пробиваемся через толпу к ментам и пытаемся объяснить, что мы из Москвы и нам нужен сектор болельщиков ЦСКА. После долгих препираний, показав паспорта, попадаем на сектор. Из всех коней, присутствовавших на секторе в тот день, билеты купило человек 5… На стадионе, думаю, тоже немногие брали билеты — кто-то прорвался силой, многих на моих глазах вписывали менты, родственные и дружеские связи там в почёте. Менты все местные, пара неизвестно как затесавшихся туда относительно славянских физий наблюдалась только среди солдат-срочников.

Наконец, на секторе. Народу мало, фирменных людей приехало человек десять. Пели и шизили все как могли. Зато нальчукчовцев набился целый стадион… Такое впечатление, что болеть-тусоваться-грызть семечки пришёл весь город.

Вокруг стадиона на деревьях, мачтах, на крыше дома напротив нашего сектора можно было наблюдать местных любителей футбола, безденежных и без блата; на некоторых деревьях висящие связки стремящихся к спорту нальчукчей напоминали гроздья экзотических бананов… Судя по всему, культура витья гнёзд на деревьях для просмотра футбола не чужда Нальчику, ибо эти персонажи вроде бы не сильно обламывались…

Проходящие мимо сектора представители местной молодёжи и более возрастной части населения строили рожи, орали какую-то чушь, показывали пальцами по горлу нашу незавидную дальнейшую участь, тыкали пальцами и подолгу зависали, вперившись взглядами в столичных штучек. То есть в нас. Один проходящий мимо договорился: после очередного оскорбления в наш адрес один из коней в первом ряду прописал совсем оборзевшему джигиту — менты разняли завязывающуюся бучу.

Что характерно, как потом выяснилось из рассказов об общении выездюков с местными, никто из местных не верил, что мы приехали за свои деньги. Все спрашивали, сколько нам заплатили за это…

В перерыве произошло несколько весьма показательных разговоров между подошедшими местными и нашими парнями…

Одного отозвали в сторонку и окружили. Тут же подтянулись наши. Привожу этот дешёвый развод относительно дословно:

— Слюш, угости бумажкой, а?

— Какой бумажкой? Срать, что-ли, хочешь?

— Нэт, сторублевой.

— Ты в себе? Нам самим деньги нужны, мы издалека приехали…

— Мне до дома доехать.

— Ты где живёшь-то?

— Да тут нэдалеко, минют десять идти…

Немая сцена…

Другой конь спросил у местного абрека, у кого можно купить местную розу. Через некоторое время абрек прибегает с розой и говорит: «Давай типа меняться. Ты мне конскую, я тебе нашу». Конь говорит: Нету у меня розы нашей». Абрек в ответ: «Ну, иди и возьми у кого-нибудь на секторе». Наш посылает горца в горы. Видя оживлённую беседу, подваливает местный ОМОНовец, спрашивает: «Чё за базар?» Абрек ему трёт чего-то. ОМОНовец поворачивается к стосу и говорит (дословно):

— 5 минут тебе, чтобы найти шарф, или зубы выбью нах.

Армеец в ответ вежливо советует следить за своими зубами, которые тоже сейчас могут треснуть. ОМОНовец тут же спускает базар — и стороны расходятся.

Во втором тайме началось. Полетели камни. Сначала немного. Парню рядом со мной попали в щёку. Потом в течение короткого времени две пробитых головы, жене моего друга и совсем молодому пареньку. У обоих головы в крови, ещё некоторое количество мелких травм. Под конец тайма армейцы забили гол, запалили фаеры, команда нас поблагодарила. И вот, после того как она покинула поле, начался АД. Огромная толпа справа ломанулась к нам — мусора принялись её сдерживать. Куча кривляющихся бессмысленных лиц, тысячное море агрессивных людей, прыгающих и закидывающих камнями сотню человек, большинство которых составляли мирные болелы, карлы, женщины и дети…

Дерьмища летело немало — куски бетона и асфальта, бутылки с водой и прочий скам, причём вышедшие со стадиона поддерживали оставшихся на нём: снаружи из-за пределов стадиона дерьмище летело тоже только в путь. Едва успевай уворачиваться. Мальчику лет 7–8 один из камней пробил голову у меня на глазах.