Книга Язычник - Александр Мазин

– Я – в трапезную, – бросил Владимир. – Сигурд! Лазутчиком сам займись. Олава ко мне. Княжну не тревожить. Двери поставить на место и запереть. Побитых убрать.

Последние слова донеслись уже со двора. Князь покинул башню.

Только тогда княжна поднялась, взяла рушник, брезгливо утерлась и прошептала мстительно:

– Рожу, рожу я сына, рабичич… Только – не от тебя.

Ранним утром Славка, нацепив на лицо кровавую «заплатку», как ни в чем не бывало выбрался из своего закута.

Первым делом глянул на башню. Княжну стерегли еще строже, чем ночью. Под окнами сидели двое. Третий подпирал двери. А сколько еще внутри?

Нет, не увести ему нынче Рогнеду. Значит, надо убираться из Полоцка.

Славка подошел к колодцу. Его уважительно пропустили вперед. Признали в нем того, кто подарил князю громадного мишку. Еще бы не признать – с такой-то подряпанной рожей.

– Что за шум был ночью? – спросил Славка по-нурмански.

– Милый дружок к дочери полоцкого ярла заглянул, – ответил кто-то тоже по-нурмански.

Несколько викингов расхохотались.

– Опозорились Сигурдовы воины, – насмешливо заметил другой.

– А племянник Сигурдов вместо незваного гостя подстрелил Скегги Шепелявого, – добавил третий.

– Значит, не поймали? – сделал вывод Славка. Вернее, «Горм».

– До утра бегали. А полочанин небось сразу через частокол махнул – и был таков.

– Слышь, Горм, тебя ярл искал.

– Торкель? – спросил Славка.

– Ну да. А у тебя есть другой ярл?

– Был другой, – вздохнул Славка.

Его похлопали по плечу, успокоили:

– С Торкелем тоже плавать можно. Он удачливый. Пойдем, мы тебя проводим.

И Славка поплелся к Торкелю.

Ярл был бодр.

– Как дела, Горм? Помирать не будешь?

– С чего бы? – промямлил Славка.

– Знахаря вчера выгнал.

– А на что мне знахарь, – буркнул Славка. – Мне рану здешняя ведьма заговорила. И медвежью печень на ней держала, пока кровь не встала. Теперь точно заживет.

– Вижу, вижу, – одобрил Торкель. – Запах от тебя дурной идет, но лихорадки нет. Поправишься. На-ка вот! – Он сунул Славке кожаный мешочек. – Тебе князь марку серебром пожаловал. Всё. Иди, отдыхай. Три дня тебе даю. Потом – в дозор со всеми пойдешь.

– Да я и сегодня могу, – пробубнил Славка, притворяясь довольным.

– Отдыхай, я сказал! – рявкнул ярл, и Славка ушел. Правда, не отдыхать, а в конюшню. Девка, которую он пугал вчера, уже убежала. Зато конек его был на месте. И никто не обратил внимания на то, что жеребец оседлан. Хотя нет, наверное, обратили. В яслях была не трава, а овес. Видно, кто-то из конюхов решил, что коня ждет работа. Правильно решил. Славка вывел «хузарина» из стойла. Уселся в седло. Неловко – как и подобает славному викингу.

Конек покосился с удивлением: ты что, хозяин, заболел? И потрусил к воротам. Здесь Горма тоже признали. Спросили: куда собрался? Еще одного мишку заломать хочешь?

– Не-е, – простодушно ответил Славка. – Я – к девке.

Выпустили его беспрепятственно. Из терема и из города.

Но только оказавшись в поприще от Полоцка Славка рискнул снять с лица вонючую нашлепку и подтянуть стремена на привычную длину.

К нему постепенно возвращалось хорошее настроение. Жаль, конечно, что он не увел Рогнеду, но зато ушел сам. Второй раз Владимир его вряд ли бы пощадил. Ну все! Теперь – прямо домой. Смоленского наместника упредил Устах, а Славка поскачет прямо в Киев. Сейчас каждый день на счету. Киев – силен. Да только силы его разбросаны по всей киевской земле. Чтобы собрать их в один кулак, потребуется немало времени. Но уж тогда…

В победе Ярополка Славка не сомневался. Киев – не Полоцк. Новгородским крикунам с Ярополковым войском тягаться… Смешно. Даже если к ним прибавить тысячи три-четыре свеев да нурманов.

Скоро Владимир получит свое, а Рогнеда – свободу. И тогда…

Славка не мог точно сказать, что будет тогда. Но он – надеялся…

Глава пятнадцатаяСомнения князя Ярополка

– Собрать все силы! Кликнуть воев с городов и весей! Да мы втрое сильней – против Владимирова войска! Раздавим их, как яйцо в кулаке! – Варяжко, самый младший и самый горячий – на боярском совете киевского князя, сжал немаленький кулак, потряс им перед носом сидевшего рядом щекавицкого боярина Кути.

Тот отодвинулся с недовольной гримасой.

– Раздавим их, княже, пока из яйца не вылупился беркут!

– Не кричи, подтысяцкий, – проворчал старший из бояр, Блуд. – Беркут уже вылупился. Много ты навоюешь – с ополчением смердов против северных ярлов.

– Ты меня еще воевать поучи, боярин оброчный] — по-волчьи оскалился Варяжко. – Кто сказал о смердах? Я о воях говорю! О дружинниках Святославовых, что ныне по своим землям сидят, о стороже, о заставах на Диком Поле. Да князю стоит только стрелу послать – и под его знамено тридцать тысяч лучших воев встанут!

– А степняки как же? – поинтересовался Блуд. – Откроем заставы – тут-то они и нагрянут. А как начнут зорить родовые земли этих твоих лучших воев, те и разбегутся – родню свою защищать. И останется наш князь с малой дружиной – против Владимировых полчищ!

– Да какие там полчища! – закричал Варяжко. – Вот сидит гридень киевский Богуслав! Он Владимирове войско собственными глазами видел. Сосчитать мог. Скажи им, Славка! Сколько у Владимира воев? Много?

– Немало, – солидно ответил Славка.

Он в боярский совет не входил, но держался уверенно. А чего стесняться? Вон отец его сидит, вон – брат. Да и князь ему – батько. Славка теперь – старшая гридь. Десятник. А бояре… Да ну их. Важность да мошна тугая. Не все, правда. Есть и настоящие. Но – мало. При Свенельде – больше было.

– Немало, – повторил Славка. – Тысяч десять-одиннадцать наберется. Это – вместе с новгородцами, – уточнил он. – А настоящих воинов, Владимировой гриди да свеев с нурманами, – не больше шести тысяч.

– Вот! – воскликнул Варяжко. – У нас только в Киеве да в городах ближних – и то больше!

Ярополк молчал. Глядел пустыми глазами, будто прислушивался к чему-то в себе.

– Варяжко прав, княже, – наконец подал голос воевода Артём, лишь седьмицу назад вернувшийся в Киев. – Это перед взятием Полоцка у Владимира десять тысяч было. А теперь, когда он показал свою силу и удачу, боюсь, войско его умножится. Позволь, я сбегаю в Чернигов. Воевода Претич сейчас в большом почете у черниговского князя. Я поговорю: может, Чернигов пришлет нам воев.

– Черниговский князь данью мне обязан, – сухо ответил Ярополк. – Я не буду у него просить. Велю – он придет.