Книга Под сенью звезд - Данил Харин

Никита Вернов, который безмерно удивил Лившица еще в аэропорту заговорив с подошедшим человеком на совершенно недоступном, похожем на птичий, языке, сидел впереди. Поначалу он о чем-то весело болтал с водителем, но потом, видимо убаюканный жужжанием кондиционера и мерным звуком двигателя, уснул.

Сам Давид развалился на заднем сиденье новенького китайского внедорожника и был полностью поглощен созерцанием волшебных тибетских пейзажей.

Они постепенно поднимались все выше и выше. И когда скалы по правой стороне дороги расступались, и они некоторое время двигались по краю заросшего лесом обрыва, у Давида Лившица захватывало дух. Открывавшийся в эти моменты вид был потрясающим.

Лившицу казалось, что он никогда не устанет любоваться прелестью Больших Гор. Но после пятого маленького глотка из прятавшейся во внутреннем кармане куртки фляжки, сон сморил и его.

Лившица разбудил как всегда улыбавшийся Вернов.

– Мы приехали? – пробурчал Давид, потягиваясь.

– Да, мы на месте, – кивнул его русский попутчик.

Лившиц выбрался из машины. К моменту их приезда уже стемнело. Никита стоял, держа в руках керосиновую лампу. Деревня выглядела пустой. Только один человек, направлялся к их машине. Это был низенький старичок с забавной косичкой на голове. Он прихрамывал на левую ногу и поэтому шел достаточно медленно. Двое приехавших европейцев молча ждали пока он подойдет.

Наконец старичок приблизился к двум мужчинам и, поклонившись, пролепетал что-то. В ответ Никита покачал головой и сказал что-то на том самом птичьем языке, которым удивил Давида еще в аэропорту. Старичок понимающе закивал и выдал длинную тираду. Лившиц посмотрел на Вернова. Тот был абсолютно спокоен и согласно кивал.

Когда старичок с косичкой замолчал, Давид спросил, обращаясь к своему попутчику:

– Надеюсь, у нас не возникло непредвиденных сложностей?

– Неее, только предвиденные, – улыбнулся Никита. – косоглазый утверждает, что никак не смог раздобыть свинину и поэтому нам с тобой придется кушать вяленного яка. Ха, яка! Ты как насчет яка?

– Нормально, – тоже улыбнулся Давид. Ему на самом деле вовсе не было весело, но он был совсем не против, чтобы его попутчик прибывал в столь приподнятом настроении, – А ты?

– А нам татарам все равно, что мед, что говно… – выдал Никита по-русски, а потом, снова на птичьем, что-то сказал старичку.

В ответ тот протянул руку и указал на второй от дороги дом.

– Там наши продукты и место для ночлега, – сказал Никита.

– Мы не остаемся на ночь, – покачал головой Лившиц, – мы выдвигаемся прямо сейчас.

– Сейчас так сейчас, – пожал плечами Никита и снова обратился к старичку.

2

Через пятнадцать минут деревня осталась позади, а они брели по узенькой лесной тропе. На спинах были навьючены мешки с едой и водой, до ушей то и дело долетали звуки ночного леса.

Тропа постепенно размывалась и, наконец, совсем исчезла, упершись в широкую поляну, поросшую высокой густой травой. Путники остановились.

Давид Лившиц достал из своего рюкзака карту и маленький фонарик. Развернул карту, направил на нее тоненький луч. Несколько секунд старательно вглядывался, морща лоб, потом спрятал все это хозяйство обратно в рюкзак и решительно указал рукой на северо-восток:

– Нам туда.

Никита молча двинулся в указанном направлении. Вздохнув, Давид отправился за ним.

К концу следующего дня они увидели озеро. Его идеальная гладь уютно устроилась между невысокой каменистой сопкой и опушкой густого хвойного леса. Его пологие берега были усеяны мелкой галькой.

– Искупнуться бы, – мечтательно прошептал Никита.

– Полагаю, вода там почти ледяная, – ответил Давид.

Они подошли к озерной поляне со стороны скалы и теперь притаились за высоким выступом.

– Как думаешь, наши уже на месте? – спросил Лившиц, извлекая из рюкзака дорогое японское оборудование.

– Думаю, они доберутся завтра к утру, – сказал Вернов и отправил в рот кусок вяленого мяса. Прожевав, добавил, – Кто-то, наверное, задержится до обеда.

– Было бы неплохо, – покивал Давид, нажимая нужные кнопки. Потом протянул Никите миниатюрный микрофон с наушником, – Попробуй! Позывные ты знаешь.

Никита воткнул в ухо наушник и поморщился:

– Шумит.

– Щас, секунду, – закивал Лившиц и подправил настройки. Никита показал большой палец и негромко заговорил в микрофон:

– Лучи звезде два! Лучи звезде два, ответьте! Но ответом было молчание.

– Ладно, подождем до утра, – сказал Давид.

Они перекусили и уснули. Уснули прямо на камнях в неудобных позах. Проснулись через несколько часов. Еще даже не начало светать.

– Без пятнадцати шесть, – полушепотом сказал Лившиц и воткнул в ухо наушник, – Лучи ответьте звезде два!

Периодически меняясь, они продолжали выдавать в эфир позывные, каждый раз получая в ответ молчание и слабенький треск помех. Солнце уже давно встало, но света особо не прибавилось. Небо было плотно затянуто, висевшими, казалось над самыми их головами, тяжелыми тучами.

Когда стрелки дорогих наручных часов Никиты Вернова, подаренных ему на тридцатилетие Петром Владимировичем Строгановым, показали половину двенадцатого, очередной его вялый запрос в эфир, дал неожиданный результат:

– Лучи, звезде два. Лучи звезде два.

– Луч четыре на связи.

– Есть контакт, – прошептал Никита, прикрыв микрофон ладонью и обращаясь к Лившицу.

Лившиц возбужденно закивал и поспешил нацепить свой микрофон:

– Луч звезде два!

– Луч четыре на связи.

– Ты где четвертый? – говоря это, Лившиц одновременно шарил взглядом по окружавшим поляну деревьям. Но, само собой, ничего не заметил.

– Мы на северной опушке, видим озеро.

– Отлично. Как с оружием?

– Все нормально. Оно у нас.

– Никаких проблем не было?

– Все гладко.

– Отлично, отлично! Четвертый оставаться на позиции, поддерживать связь!

– Есть оставаться на позиции и поддерживать связь.

– А-а! – махнул рукой Лившиц, – отдыхайте ребята, ждем остальных.

– Хорошо, до связи.

– До связи, – Давид отключился.

3

Через час с небольшим на связь вышел луч семь. Еще через сорок минут – луч один. Последний луч объявился без четверти девять вечера.

Когда последний отряд вышел на связь, напряжение сразу спало. В радиоэфире начался довольно непринужденный разговор.