Книга Большая стрелка - Илья Рясной

— Помнишь, что я тебя спас? — спросил полковник.

— Помню. Теперь мне кажется, что ты это сделал зря.

— Я тебя спас. Шайтан. А ты моих родных расстрелял. Ты знаешь об этом?

— Кого это?

— Семью в «Саабе». Во дворе. Там был мужчина с женой и девочка. Неужели забыл, Шайтан? Тот кивнул:

— Да. Было. Я не знал.

— Не знал, да.

— Не знал.

— За что вы их?

— Заказ был. Я понял, что через фирму того, кого нам заказали, прогоняются за бугор деньги. Очень большие деньги. В курсе операции был только этот человек. Если что-то выплывает — он крайний. А ему крайним быть не захочется. И он заложит… А тут как раз прокуратура проявила интерес к этой сделке. И решено было ликвидировать его. И зачистить все следы. Художник взялся… Я ему говорил, что зря суемся. Там слишком круто все. Когда убираешь крутых людей, всегда есть возможность стать свидетелем, которого уберут.

— Кто заказывал?

— Деньги шли от компании «Голд-Анд». Мы встречались с каким-то лощеным гаденышем — то ли адвокатом, то ли юристом. Язык без костей. Умный такой. Деньги предложил хорошие.

— Кто за ним стоит?

— Я не знаю, — поморщился Шайтан. — Я не вру. Зачем мне врать?

Действительно, врать ему было бессмысленно.

Шайтан знал, что этот деревенского вида здоровяк пришел за его жизнью. Не будет комедии со следствием, судом. Такие люди не забивают голову подобными тонкостями. Они делают дело, притом максимально эффективными средствами. И Шайтан знал, что шансов не имеет никаких. И резона что-то скрывать, щадить Художника у него не было. И заказчика тоже. На него накатило привычное равнодушие. Он жил по принципу — пусть будет, как будет. И сейчас все получалось не в его пользу…

Но все же шанс был. Это винтовка, на которой все еще лежала его ладонь. Заряженная, готовая к бою. Надо только заболтать собеседника, вывалить на него информацию, чтобы он хотя бы немного притупил бдительность. И тогда посмотрим.

Шайтан ответил еще на много вопросов, время тянулось медленно. И он ждал своей секунды.

— Сегодня разбор с Киборгом, так? — спросил Гурьянов.

— Верно.

— Что ты должен сделать?

— Снять самого Киборга. И по возможности как можно больше его людей.

— Связь с твоими?

Шайтан показал глазами на рацию у себя в кармане.

— Они запросят меня о готовности, — пояснил он. — Я скажу, что готов. Потом по длинному тоновому сигналу я жму на крючок. И начинается.

Гурьянов еще порасспрашивал о деталях. Наконец Шайтан грустно произнес:

— Мне жалко, что это были твои родные.

— Тебе жалко, — кивнул Гурьянов.

— Судьба. Кто сможет ее постичь. Это судьба, командир. Судьба.

Гурьянов наконец опустил пистолет напряженно глядя на Шайтана.

— А теперь опять судьба? — спросил Гурьянов. — На чьей стороне она, как ты думаешь?

— На твоей.

Гурьянов задумчиво посмотрел куда-то вдаль, в голубое марево, на расстилающиеся поля.

Вот он, тот шанс, решил Шайтан. Надо только действовать быстро, экономично, четко. Лишнее движение — и все.

Он повернул винтовку, не снимая с парапета, в сторону полковника. Могло получиться. Он нажимает на спусковой крючок. Отдачей винтовку вынесет вниз. Но это неважно. Пуля настигнет этого человека.

Гурьянов улыбнулся с пониманием. И нажал на спусковой крючок на миг раньше.

Бывший спецназовец имел шанс, который предоставил, ему полковник. Но не смог им воспользоваться.

Гурьянов оттащил тело в сторону, забросал мусором. И стал ждать. Ждать надо было еще долгие часы.

В назначенное время рация Шайтана зашуршала.

— Ястреб говорит. Как ты там? — донесся голос.

— Орел в полном порядке, — произнес Гурьянов, зная, что рация скрадывает тембр голоса.

Орел — позывной Шайтана. Так что сомнений у спрашивавшего не было никаких, что говорит он именно с ним.

Гурьянов поглядел в бинокль. От разбитой, кривой, извилистой дороги к развалинам свинарника потянулись машины. Несколько иномарок.

— Сюда, голуби, — прошептал Гурьянов.

У него была своя куперовская винтовка. Пристрелянная. И знал, что она не подведет…

Голова у Киборга гудела. Вчера он перебрал марихуаны. В последние месяцы он пристрастился к этой дряни. Говорят, что привыкания к ней не возникает. Действительно, ломки не было, но было желание снова и снова испытывать кайф. И башка после этого пустая. Как один черт черный говаривал:

«Сначала после травки мыслей в голове много-много, а потом мало-мало».

Кроме того, он был зол как черт. Сегодня предстояла стрелка. Эх, стрелки — сколько он их пережил. Бывало, выезжал на стрелку, выходил один перед черными и предлагал — ну, давай, кто сможет меня одолеть. Первобытный принцип — кто на поединщика. Если желающие находились, то Киборг срубал их одним-двумя ударами. Но драться с мастером спорта международного класса по боксу желающих было мало.

Только Художник вряд ли будет с ним мериться силами. Поскольку знает, что в этом поединке его соплей перепишут. Художник — скотина хитрая. Наверняка учудит какую-то подлость.

Обычно давил Киборг количеством. С черными мерились толпой по полторы сотни человек с каждой стороны. Да, были времена. Сегодня хватило и полсотни быков. Все равно выглядело круто. Они ехали на стрелу на четырнадцати тачках — сплошь иномарки. И рать — красавцы. Художник еще чего-то не понял, хоть в Москве и не первый год. А суть проста — кто со стволом на Киборга пойдет, от ствола и погибнет.

Хотя обычно на таких стрелках до стрельбы не доходило. Добазаривались до решения вопроса и расходились.

Чего Художник хотел добиться? — этого Киборг понять не мог. Вопрос поставить о тех бабках? Так не один год прошел. А украв банкира, беспокойного Муху, он взял на себя слишком много.

Киборг был уверен, что Художник даст обратный ход. Уже давал не раз, даст и теперь. Поскольку с Киборгом мериться в Москве силами — дело дохлое. А если у тебя другое мнение — пойдет мочилово и взрывы по всей Москве. Это раньше были одинокие волки, которые рыскали везде, не имея ни дома, ни пристанища, не дорожившие ничем. Сегодня у любого братана и семья есть, и десять фирм под ним ходит, и любовница — ну все как у людей. Есть что терять. А значит, есть чего бояться. Правда, плохо, что Киборг не совсем представлял, чего боится Художник, поскольку эта фигура, несмотря на его бурные похождения в Москве, достаточно темная. Но у него достаточно привязок, по которым можно бить очень больно.