Книга Качели - Сергей Кургинян

Однако после окончания первого президентского срока Иона Илиеску и перехода власти к Эмилю Константинеску стали говорить о том, что приказы на стрельбу отдавали именно те генералы румынской армии, которые впоследствии были в первых рядах противников Чаушеску.

Конкретно речь идет о трех генералах:

— генерал-лейтенанте Викторе Атанасиу Стэнкулеску (на момент румынской революции — первый заместитель министра обороны Румынии);

— генерал-полковнике Штефане Гузе (на момент событий — также один из заместителей министра обороны);

— генерал-лейтенанте Михае Кицаке (тогда — командующий химическими войсками).

Более того, в 1999 году — при правлении Константинеску — Кицак и Стэнкулеску были приговорены к длительным срокам тюремного заключения за применение силы в Тимишоаре в начале румынской революции. Причем Стэнкулеску фактически избежал наказания, так как в момент приговора находился в эмиграции в Лондоне. А генерал-полковник Гузе, которого также обвиняли в применении силы в Тимишоаре, не был привлечен к судебной ответственности, так как скончался в 1994 году от онкологии.

Отметим, что в 2001 году, после «второго пришествия» Илиеску к власти, Стэнкулеску и Кицак были полностью оправданы. И теперь оба генерала ведут жизнь привилегированных румынских пенсионеров.

Что же касается самих демонстрантов, то в адрес главной «жертвы» и фактического организатора тимишоарских событий Ласло Текеши в постреволюционной Румынии звучали обвинения в сотрудничестве с секуритате. Более того, эксперты считают, что само венгерское национальное движение в Румынии достаточно плотно контролировалось как собственно румынской госбезопасностью — секуритате, так и венгерской разведкой, которая давно рассматривала своих братьев-венгров в Трансильвании как ключевой фактор дестабилизации Румынии. Причем такая венгерская (явно «не братская») позиция в отношении союзницы по Варшавскому договору и СЭВ, видимо, была санкционирована Москвой, с которой у Бухареста не складывались отношения.

Для секуритате поддержка (точнее, инфильтрация агентуры и захват ключевых позиций) в среде венгерских диссидентов имела свои резоны.

Во-первых, венгерские диссиденты — это инструмент давления как на самого диктатора, так и на ненавистную для ГБ армию.

Во-вторых, в Трансильвании значительная часть старшего и среднего офицерского состава секуритате состояла из местных венгров. И они уже вели свою игру, которая рано или поздно просто не могла не разойтись с целями режима Чаушеску.

В свете всего вышесказанного не исключено, что беспорядки в Тимишоаре были спровоцированы самой секуритате, которая хотела добиться своих целей. Например, «подставить» армию участием в подавлении беспорядков. Или… Возможно, игра была еще тоньше.

В 2003 году бывший высокопоставленный сотрудник охраны Николае Чаушеску, Думитар Бурлан, издал книгу «После 14 лет молчания двойник Чаушеску исповедуется». В ней он рассказывает о своей службе в охране Чаушеску, быте этой семьи, а также о своей специальной роли: в течение многих лет Бурлан исполнял роль двойника Чаушеску в операциях по организации передвижения диктатора по Бухаресту.

Так вот, Бурлан, который был очень близок к семье диктатора, вспоминает, что накануне революции 1989 года сын диктатора — Нику Чаушеску — вынашивал планы ограничения президентских полномочий отца и передачи всей полноты власти себе самому.

Забегая вперед, подчеркну, что итогом всей рассматриваемой румынской коллизии стали массовые расстрелы секуритатчиков, и что одним из центров этих расстрелов стала «вотчина» «красного кронпринца» Нику Чаушеску — Сибиу. Понятно, что в Сибиу верхушка местной секуритате — это доверенные люди сына диктатора, а весь более-менее толковый офицерский состав — это доверенные лица доверенных лиц. Таким образом, массовые расстрелы секуритатчиков в Сибиу — это удар по кадрам сына диктатора.

Более того, из всех детей Николае Чаушеску (кроме Нику, в семье был сын Валентин и дочь Зоя) Нику провел в тюрьме после расстрела родителей больше всех — шесть лет. А вот после освобождения из тюрьмы в 1995 году и до самой смерти (через год, в 1996 году) Нику Чаушеску оказался единственным из детей покойного диктатора, который сумел «прилично пристроиться» в серьезную внешнеторговую компанию.

В довершение всего заметим, что Нику Чаушеску — это не просто экстравагантный «коммунистический плейбой» и политически активный сын диктатора. Он близкий друг и бизнес-партнер такого видного международного бизнесмена, как известный по «делу "Бэнк оф Нью-Йорк"» Брюс Раппопорт. Эта дружба вряд ли сводилась только к «распилу бабок». Дружба с Раппопортом — это огромный транснациональный политический ресурс в руках Нику и той части секуритате, которая поставила на сына диктатора. И этот ресурс просто не мог не быть картой в той политической игре, которая велась накануне свержения Чаушеску.

Еще одна любопытная деталь.

12 сентября 1989 года парижская Figaro опубликовала статью о Румынии, в которой упоминается Фронт национального спасения — как «организация, до сих пор неизвестная, объединяющая реформаторов горбачевского толка». В момент свержения диктатуры именно эта организация во главе с Ионом Илиеску, о которой население прежде ничего не знало, взяла власть в свои руки!

Налицо очевидная «утечка». Причем «утечка» явно неслучайная и явно из неслучайного места. Франция эпохи Миттерана — очень близкий партнер режима Чаушеску. Более того, уже после падения румынского диктатора имели место несколько скандалов по поводу «спецфинансовых отношений» между Парижем и Бухарестом.

Знала ли секуритате о румынском ФНС? Конечно, знала. Возможно, какая-то часть (уже тогда крайне расколотой) секуритате этот ФНС и создала. И «вела», например, «на паях» с оппозиционными Чаушеску группами в армии. А тогда не исключено, что «утечка» в Figaro — это попытка французских спецслужб предупредить дружественного Чаушеску о том, что именно данную структуру готовят на роль его политического могильщика.

Суммируя все вышесказанное, можно сделать вывод, что к середине декабря ситуация в румынских верхах была накалена до предела. Свои интриги друг против друга (а заодно и против диктатора) плели обе стороны — и армия, и секуритате.

Причем секуритате (точнее, влиятельные круги внутри нее), видимо, не хотела окончательного падения Чаушеску, а желала передать полноту власти кому-то из семьи диктатора. Скорее всего, Нику Чаушеску.

А вот армия, видимо, была настроена более радикально. Ей нужно было не только убрать диктатора, но и не допустить прихода к власти угодного секуритате «наследника вождя». В первую очередь, Нику Чаушеску. Вот такова была диспозиция.

Однако вернемся к ходу «румынской революции».

18-20 декабря Чаушеску был с визитом в Иране. Этот визит был запланирован заранее. Однако в связи с тимишоарскими событиями он улетел в Тегеран без значительной части свиты и жены Елены, которая осталась в Бухаресте «на хозяйстве».

Почему Чаушеску вообще не отменил этот визит? Хотел показать, что у него все хорошо? Или летал туда с конкретной целью — попросить у иранских лидеров боевиков для подавления беспорядков? Ответа на этот вопрос нет до сих пор. Однако нельзя не зафиксировать странное поведение диктатора и не сказать, что зарубежный визит в такой обстановке не может не преследовать «чисто конкретные» цели.