Книга Русские пираты - Александр Широкорад

12 апреля эшелон с личным составом флотилии двинулся из Екатеринодара в Петровск. В эшелоне ехали 42 морских офицера (из них 30 офицеров флота, 11 инженеров-механиков и один корабельный инженер), 3 кондуктора флота, 40 старослужащих матросов разных специальностей и 5 волонтеров. В эшелоне также везлись снаряды (в основном для канонерок «Карс» и «Ардаган»), патроны, пулеметы, винтовки, ручные гранаты, ракеты, сигнальные флаги, обмундирование и консервы.

Поскольку горцы перерезали сообщение с Петровском, эшелон повернул на Куляр, но остановился в нескольких километрах от него у взорванного моста. В конце концов отряд «добровольцев» вышел на берег Каспийского моря у пристани Старо-Теречной.

Капитан 1 ранга Шуберт с двумя мичманами на парусном баркасе кое-как добрался до Петровска. Там он поднялся на борт «Президента Крюгера» и приступил к переговорам с командором Норрисом, командовавшим британской эскадрой. Шуберт рассказал, что русское командование нашло своевременным восстановить Каспийскую флотилию, чтобы прекратить большевикам доступ из дельты Волги в Каспий. Поскольку Норрис получил приказ из Лондона не допускать создания белой флотилии на Каспии, переговоры закончились провалом.

Раз англичане категорически отказались предоставить деникинцам паровые суда, то капитан 1 ранга Сергеев решил создать на Каспии… парусный флот! Приказом № 138 по Каспийской флотилии (пока еще не существующей) от 14 мая 1919 г. Сергеев назначил К. Шуберта начальником экспедиции особого назначения. Замечу, что Шуберт, находясь в 1902–1903 гг. в учебном отряде судов Балтийского флота, прошел под парусами более 11 тысяч миль в Атлантике.

В «экспедиции» состояли парусные рыбачьи шхуны, называемые на Каспии рыбницами. Морские рыбницы представляли собой парусные деревянные суда длиной от 11,4 до 17 м и шириной от 4,7 до 5,7 м. На них не только ловили рыбу, но и производили ее немедленный засол.

Всего у Шуберта имелось девять двухмачтовых рыбниц, из них семь вооруженных и две транспортные. Экипажи рыбниц наполовину состояли из азербайджанцев, наполовину из каспийских рыбаков, были два-три кондуктора флота, несколько старых матросов военного флота, юнкера и гимназисты. О том, что большевики допекли рыбаков разного рода реквизициями, я уже упоминал. Экипаж шхуны состоял в среднем из 12 человек, а во всем отряде было около сотни. Люди были вооружены винтовками и ручными гранатами, главным же вооружением являлись семь пулеметов разных систем.

Паруса и такелаж судов были приведены в образцовое состояние. Компасные картушки имели самое примитивное устройство: вырезаны из картона и надеты на булавку. Ночью они освещались свечой в фонаре. Лагов не было, а лоты заменялись длинными фуштоками, которыми в случае надобности и нащупывалось дно. Шуберт располагал лишь единственной общей картой Каспийского моря.

Лучшими навигационными инструментами были глаза и память рыбаков, с детства плававших в этих водах. Шуберт писал: «Эти отличные люди были здесь как у себя дома. Ночью и в свежую погоду они разбирались отлично.

Вообще можно сказать, что они удивительно счастливо совмещали в себе качества дисциплинированных солдат и отличных моряков. Высокие, стройные, русые бородачи, нередко старообрядцы, эти люди были прекрасными образцами чистой славянской расы. Большинство их отбывало в свое время воинскую повинность в гвардейских и гренадерских полках, откуда они вынесли прекрасную выправку, дисциплину и преданность Царю и России. Эти качества в соединении с привычкой к морю, зоркостью, бесстрашием и лихой расторопностью создали бесподобный военно-морской личный состав, оказавший мне незаменимые услуги в моем необычайном парусном плавании. Мы с ними сошлись отлично, и верили они мне безгранично…

15 мая состоялся первый выход отряда парусных судов из Петровска. На следующий день отряд подошел к острову Чечень. На маяке острова белые установили наблюдательный пост. Хлеба было мало, зато осетрины и черной икры – в избытке. Шуберт писал: «В дальнейшем эти лакомства нам успели осточертеть».

У командира рыбницы № 4 мичмана князя Александра Милькамановича оказался поэтический дар, и он сочинил песню на мотив «Стеньки Разина»:

Из-за острова на взморье,

Там, где вольная вода,

Выплывали боевые

Кости Шуберта суда.

В ночь на 30 мая отряд снялся с. якоря и направился к бухте Березяки. Ночью отряд подвергся нападению красного парохода, вооруженного артиллерией. Шуберт приказал подпустить его поближе, а потом со всех рыбниц был открыт ружейно-пулеметный огонь. Пароход отошел. В отряде было двое раненых.

Позже Шуберт от пленных узнал подробности боя. После поражения у форта Александровского суда большевиков не рисковали выходить в открытое море, но в пределах так называемого 9-футового рейда (2,74 м) творили что хотели. Они постоянно грабили рыбачьи флотилии, возвращавшиеся домой с лова осетрины, для чего в море высылался сторожевой вооруженный пароход. Такие флотилии, состоявшие обычно из десятка шхун одной компании, выбирали старосту, который определял место лова, заботился об общей безопасности, делил пойманную рыбу. Обычай этот походил на существующий на рыболовных флотилиях Немецкого моря, во время ловли сельдей на Доггербанке. В случае удачного лова на шхуне старосты поднимался белый флажок.

В ночь боя отряда Шуберта с большевиками был выслан колесный волжский пароход «Елизавета» (построен в 1887 г. в Швеции, 22,7 – 6,7 – 0,7 м; 100 л.с; 10,3 уз.), вооруженный одной 47-мм пушкой и двумя пулеметами. Он стоял с застопоренной машиной мили на три севернее бухты Березяки.

На пароходе с большим удовольствием заметили флотилию рыбацких шхун и при свете луны различили даже на передней развевающийся белый флаг – брейд-вымпел Шуберта. Тотчас же был дан холостой выстрел, по которому шхуны должны были убирать паруса и покорно ожидать реквизиции. Большевики сильно удивились, когда увидели, что их выстрел не произвел никакого действия и шхуны продолжали идти дальше. Тогда с парохода начали обстреливать отряд, стараясь бить по головной рыбнице. Когда белые открыли огонь, то первыми же выстрелами по «Елизавете» был подбит пулемет и убит пулеметчик. Военморы со страху решили, что это англичане, и быстро ретировались подобру-поздорову.

Вскоре Шуберту удалось установить связь с генералом Д.П.Драценко, командиром 1-й конной дивизии, наступавшей на Астрахань. Драценко прислал в отряд две 76-мм горные пушки обр. 1909 г. и офицера-артиллериста. Среди рыбаков нашлись плотники, которые на двух самых крупных рыбницах (№ 6 и № 7) сделали на баке прочные настилы, и на них были поставлены пушки. Чтобы во время качки они не скатились за борт, под лафетные колеса подбили клинья, кроме того, лафеты обмотали вокруг средней части запасными якорными канатами, которые затем пропустили в дыру, просверленную в палубе, и закрепили в трюме. Так как колесные лафеты таким образом при стрельбе лишались возможности откатываться, то вся пушка после выстрела подпрыгивала на месте, и, чтобы не продавить палубу, цепям была дана некоторая слабина. Учебные стрельбы в море дали положительные результаты.