Книга Уступить искушению - Кэрин Монк

Подойдя к одному из матросов, Арман спросил:

— А где мальчишка, черт побери?

— Должен быть здесь, — ответил тот. — Он сказал, что присмотрит за лодкой.

— Немедленно отвезите мадемуазель де Ламбер на корабль, а потом пришлите кого-нибудь сюда. Шевелитесь.

Матросы молча сели в лодку, однако Жаклин продолжала стоять на берегу.

— Где Филипп? — спросила она, чувствуя, как волна страха накатывает на нее.

— Твой протеже настоял на том, чтобы поехать за тобой. — Арман проклинал себя за то, что уступил просьбе. — Не бойся, я найду его.

— Я останусь и помогу тебе, — сказала Жаклин, плотнее закутываясь в свой плащ.

— Нет. Ты будешь ждать меня на «Анжелике».

Жаклин не могла, не хотела оставлять его одного. Страх пригвоздил ее к месту.

— Я останусь с тобой, — повторила она.

Они теряют драгоценное время, с досадой подумал Арман. Инспектора Бурдона скорее всего уже обнаружили, солдат Национальной гвардии, которых он оставил связанными на окраине Кале, нашли и освободили. Погоня будет здесь через несколько часов, а может, через несколько минут. У него не было больше возможности спорить с ней.

— Жаклин, я найду его. Обещаю.

Ее губы задрожали. Неужели он не понимает, что она не бросит его? Подойдя к Арману, Жаклин прижалась щекой к его груди и вдруг заплакала так горько и отчаянно, что сердце молодого человека едва не разорвалось на части.

— Не оставляй меня, — прошептала она сквозь слезы. — Я не могу без тебя, потому что люблю…

Эти простые слова потрясли Армана. Он обнял Жаклин и крепко прижал к себе. Конечно, она любит его: он все понял еще в тот момент, когда эта девушка появилась в его камере в тюрьме Ла-Форс; но тогда ему казалось, что ее любовь будет только мешать выполнять его миссию. Как он ошибался! Теперь у него не оставалось сомнений: он не сможет жить без нее.

Арман нежно взял Жаклин за подбородок и заглянул в ее полные слез глаза.

— Пожалуйста, послушай меня, — произнес он тихим голосом. — Ты не можешь не доверять мне. Обещаю, что, как только найду мальчика, я сразу приду к тебе. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Она кивнула и снова уткнулась лицом в его грудь.

— Я люблю тебя, Жаклин, — продолжал Арман. — И всегда любил. Когда сэр Эдвард показал мне твой портрет, я понял, что ты — необыкновенное сокровище. Я долгое время ходил по самому краю, не думая о том, сколько мне осталось жить, но ты заставила меня измениться. Теперь я знаю, что есть вещи сильнее смерти и жажды мести. — Он крепко обнял Жаклин и приблизил губы к ее уху. — Когда ты исчезла, я почувствовал, что почва уходит у меня из-под ног. Желание отомстить революции больше не представлялось мне главным в моей жизни. У меня была ты, и я хотел заботиться о тебе. Когда мы вернемся, я искупаю тебя в море моей любви; я заверну тебя в нее, как в теплое одеяло, и буду защищать до тех пор, пока мы оба не поймем, что прошлое должно оставаться там, где ему и место, — в прошлом. Иди к лодке и возвращайся с моими людьми на корабль. Я не могу рисковать тобой. Если ты останешься со мной, мне будет трудно действовать, понимаешь?

— Обещай, что вернешься ко мне. — Жаклин всхлипнула. Арман нежно улыбнулся ей.

— Обещаю, что буду всегда возвращаться к тебе. Всегда. — Он наклонился и поцеловал ее долгим нежным поцелуем. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно, но Арман осторожно отстранился от нее, обнял за плечи и повел к лодке. — Сидни, отвези мадемуазель де Ламбер на «Анжелику», а потом возвращайся за мной и мальчишкой, — приказал он.

— Да, капитан.

Матросы налегли на весла, и когда лодка двинулась в сторону корабля, Арман уже шел по берегу в направлении города. Жаклин видела в темноте его фигуру и молилась о том, чтобы поиски Филиппа окончились благополучно.

Неожиданно на берегу появился всадник. Присмотревшись, Жаклин увидела, что в седле сидят двое: Никола, а перед ним…

— Филипп! — закричала она. Матросы перестали грести.

— Стреляйте в него! — дрожа всем телом, приказала Жаклин.

— Мы не можем, — тихо произнес Сидни, — он прикрывается мальчишкой как щитом. Кроме того, на большом расстоянии наше оружие бесполезно.

Арман спокойно смотрел на приближающегося всадника. Он уже потянулся за оружием, как вдруг увидел, что Никола держит в руке пистолет, приставленный к виску Филиппа.

Лошадь остановилась примерно в десяти метрах от Армана, и двое мужчин пристально посмотрели друг на друга.

— Бросьте оружие, — крикнул Никола, — или я пристрелю мальчишку!

Пистолет Армана упал на песок.

— Они попали в беду. Мы должны вернуться, — настаивала Жаклин.

Матросы заколебались: им нелегко было нарушить приказ.

— Ну же, скорее, иначе он убьет их!

— Гребите к берегу, — приказал Сидни.

Увидев, что лодка с вооруженными людьми возвращается, Никола злобно оскалился.

— Если твои люди попробуют вернуться, я убью мальчишку и сделаю все, чтобы твоя шлюха была мертва, — пригрозил он, не повышая голоса.

Арман повернулся в сторону лодки и махнул рукой:

— Отправляйтесь на корабль и ни при каких обстоятельствах не возвращайтесь на берег. Я не давал вам права нарушить мой приказ!

Лодка остановилась, а затем, медленно развернувшись, взяла курс на «Анжелику».

— Теперь, инспектор, — спокойно произнес Арман, — я прошу вас освободить мальчика. Вам нужен Черный Принц, и я с удовольствием сдамся, если мальчик окажется на свободе.

Бурдон саркастически усмехнулся.

— Скажите, Сент-Джеймс, как вам удается всегда оставаться таким вежливым? — спросил он. — Вам осталось жить несколько минут, а вы рассыпаетесь в любезностях. Это что, такая аристократическая игра?

— Никогда не думал, что вежливость зависит от наличия титула или аристократической крови, — пожал плечами Арман. — В конечном счете титул дает власть, а власть может сделать человека крайне невежливым.

— Хватит философствовать, — прорычал Никола. — Не забывайте, что пистолет у меня, а не у вас. Надеюсь, вы понимаете, что я сейчас не в том положении, чтобы позволить вам совершить еще один побег: моя жизнь поставлена на карту, и я не могу вернуться в Париж без вас.

— О да, я понимаю, — рассудительно ответил Арман, словно речь шла о каком-то несложном деловом вопросе.

Жаклин вцепилась руками в борт лодки и подалась вперед, чтобы лучше видеть происходящее на берегу, однако в предрассветной дымке вырисовывались только неясные фигуры.

— Знаете, а мне даже жаль, что все так заканчивается, — произнес Никола. — Из вас получился бы великолепный агент согласись вы работать на революцию.