Книга Величья нашего заря. Том 2. Пусть консулы будут бдительны - Василий Звягинцев

Маркс верно писал о том, что капитализм сам готовит себе могильщика в лице пролетариата. На данном историческом этапе роль «могильщика» была определена так называемому «среднему» (впоследствии поименованному также «креативным») классу. Именно он был в состоянии «разрушить до основания» сложившееся к середине ХХ века мироустройство, причём таким образом, чтобы сами инициаторы процесса получили действительно неограниченную власть над всей планетой. По возможности без слишком затяжных, с «непредсказуемыми последствиями» социальных катаклизмов.

Задача, безусловно, крайне сложная, намного сложнее той, что стояла перед организаторами Первого и последующих «интернационалов»[186].

Самое интересное – это, по аналогии выражаясь, «внутреннее политбюро» или «малый совнарком» при достаточно прозрачной для тех, кому положено, «Системе» совершенно выпал из внимания и аггров, и форзейлей. Едва ли случайно, скорее всего, теми же Игроками или даже Держателями было устроено так, чтобы деятельность «Клуба» просто не выглядела чем-то целенаправленным, вообще осмысленным и организованным. Ну, происходят какие-то события, пусть даже меняющие привычную картину мира и вектор его развития, но мало ли как и что стихийно в обществе случается.

Как-то пришлось Фёсту затронуть подобную тему во время его ученичества у Шульгина. Не эту именно, на Сарториуса с его командой замкнутую, а шире – о форзейлях и агграх вообще, об Игроках, как они представлялись, о смысле всего вокруг происходящего.

Вадим тогда, познавая основы мироустройства, с полным недоумением спросил, сопоставимо ли всё происходящее на третьей планете вполне захолустной звезды, относительно центра Галактики расположенной куда дальше, и значащей куда меньше, чем выселки в три двора где-нибудь в Забайкалье для московского бомонда, с интересами столь всемогущих существ?

– Мне с самого начала в вашей эпопее это чересчур странным показалось, – сказал Фёст Шульгину, когда выдался у них в Форте Росс свободный вечер и они выехали порыбачить на довольно приличную горную речку. С ухой, ночевкой у костра и прочими скромными радостями жизни.

– Самое начало – там вроде всё как-то вяжется, а потом полные непонятки идут. Ну, на мой непросвещённый взгляд не бывает так, вот и всё. Вас бы должны были походя прихлопнуть, как надоедливую муху, или просто перейти на недоступный вашему вмешательству уровень, только и делов.

– Вполне логично рассуждаешь, – согласно кивнул Шульгин, пуская в сторону костра дым из трубки. Тишина вокруг стояла потрясающая – на сотни километров вокруг ни единого, самого маленького населённого пункта, и казалось, что это каким-то образом влияет на уровень шума в этом конкретном месте. И плеск речной воды на перекате странным образом не разрушал ощущения царящего вокруг вселенского безмолвия.

– Мы сами сколько уже копий вокруг этой темы сломали, с самых первых дней, как на Валгаллу попали, а потом пищи для размышлений и дискуссий только прибавлялось, а сама окружающая действительность становилась всё страньше и страньше… До тех пор удивлялись, пока не пришли к поразительному по своей простоте выводу, ничего не объясняющему, но снимающему нервное напряжение: «Ну устроено именно для нас всё таким вот образом, и не с нашими мозгами судить о причине причин!» Как-то ещё в школьные годы я в «Знание – сила» прочитал стенограмму «Круглого стола» с участием известных тогда персон. Один мыслитель-метафизик доказывал, что наша Вселенная и уж тем более жизнь на Земле, по всем понятиям, существовать не может и не должна, уж слишком много всевозможных «природных» условий должно было совпасть, физических констант и прочего, чтобы из неведомо какого протокосмического излучения материя возникла, потом звёзды, планеты и всё прочее. Теория вероятности подобного никаким образом не допускает.

А другой диспутант – из популяризаторов, таких тогда много было, не то что в нынешнее время – не вдаваясь в заумные тонкости, астрономами и физиками придуманные, чтобы умнее казаться, ответил, что если бы эти «законы и константы» не совпали таким вот невероятным образом, то и рассуждать бы некому было и не о чем. Мол, спустившись на землю из эмпиреев, можно констатировать, что наша дискуссия тоже явление абсолютно невозможное и невероятное, ибо немыслимое количество самых диких совпадений должно было произойти, чтобы каждый из уважаемых коллег вообще появился на свет в именно данной сущности, стал тем, кем он стал к настоящему моменту и в один и тот же момент времени оказался в этом зале и мог произносить слова «своей роли».

– Ну да, из той же оперы ответ, что известный стих: «Движенья нет, сказал мудрец брадатый…»

– Примерно, – кивнул Шульгин.

– Но какое отношение…

– Самое прямое. Если бы не существовало в мире неких сил, заинтересованных в определённом развитии событий, и сам мир был бы устроен несколько иначе, ничего бы из того, что было, не случилось. Мы бы с тобой здесь не сидели, поскольку никаких иных возможностей у нас с тобой встретиться не было, ну и так далее. Учти, Вадим, только при таком понимании жизни можно в ней существовать и даже чего-то добиваться, хоть в личном плане, хоть, как у нас говорили, «в общественном». Попав в штормовую прибойную волну, ты не задумываешься о законах гидродинамики и тем более телеологии, ты просто пытаешься не захлебнуться, удержаться на воде, уловить какую-то закономерность и либо успеть поднырнуть под волну и выскочить в единственно возможный момент на берег, либо – нет. Тогда говорить точно не о чем будет. Согласен?

– Ещё бы…

И вот сейчас вместо Шульгина с Фёстом разговаривал Воронцов, но суть сводилась примерно к тому же самому. Зачем и для чего нас поселили в мире именно с такими свойствами, нам понять не дано. Если Держатели обеспечивают существование подобной конструкции мироустройства в данном или «отдельно взятом» участке Гиперсети, значит, другой вариант им сейчас по какой-то причине не нужен. Очень может быть, что этот мир вообще существует, чтобы Игроки смогли довести до конца свою партию. Нельзя же играть в волейбол под открытым небом на астероиде – при первой же подаче мяч улетит куда-нибудь в сторону созвездия Лебедя. Вот и на Земле с другой биологией и психологией жителей именно эта игра была бы невозможна.

Но раз уж она идёт, и сколько попыток ни предпринималось из неё выскочить, все они заканчивались одинаково (как часто при попытке проснуться ты просто попадаешь в новый сон), значит, проще, да, честно говоря – и интереснее очередной раз вмешаться в неё хотя бы на правах проходной пешки. Причём такой, что сама решает, когда ей шагнуть на последнюю горизонталь.