Книга Огненная лилия - Кэндис Кэмп

От радости Линетт закружилась по комнате в вальсе. Все складывалось прекрасно. Через несколько дней она вернет свою дочь, а сегодня вечером будет танцевать с любимым человеком, кружиться всю ночь и бесстыдно флиртовать с ним. Она не знала, как отреагирует на такое поведение Хантер, и с нетерпением ждала, когда все прояснится.

Линетт выпорхнула из комнаты и сбежала по ступенькам к выходу. Хантер ожидал у дверей, стоя к ней спиной и рассматривая остекленную веранду. Услышав легкие шаги по лестнице, он повернулся и посмотрел внимательно. Линетт вспомнилось: когда она увидела его в первый раз, то сердце ее резко остановилось и, казалось, замерло на пару минут. Когда Хантер увидел ее сейчас, глаза его округлились, и он пошел навстречу, немного ошалело рассматривая интересную молодую даму.

— Линетт…

Она дразняще улыбнулась и сошла с последней ступеньки, протянув ему руки. Он крепко сжал их.

— Ты выглядишь, как… Где ты взяла это платье?

— Мне одолжила его миссис Браун. Боюсь, оно немного старомодное, но мне показалось, что намного лучше моих блузки и юбки.

— Ты выглядишь мило.

Он сохранил контроль над своим голосом, и выражение лица стало абсолютно нейтральным. Но когда Линетт взяла его под руку и они направились к выходу, она почувствовала, как Хантер напряжен. Стало ясно, что мужчина не остался равнодушен к виду своей нарядной спутницы.

Воздух был теплый и обволакивающий. Приятный ветерок слегка ласкал их лица. Вечер казался замечательным. Темное небо было усыпано яркими звездами, а полная белая луна разливала на землю бледный мутный свет. Линетт ночь показалась загадочной, полной тайн и обещаний.

Она взглянула на Хантера и увидела, что он наблюдает за ней. Линетт улыбнулась.

— Я с нетерпением жду. Кажется, будто я уже сто лет не наслаждалась танцами. А ты?

— Да, — немного неохотно отозвался Хантер. — Я тоже с нетерпением жду начала. Я хочу… снова танцевать с тобой.

При этих словах глаза Линетт так заблестели, и Хантеру показалось, что свет луны померк. Хантер полной грудью вдохнул воздух, но ничего не сказал. Она тоже промолчала.

Танцы проводились на площадке за рекой. Между деревьями были развешаны фонари, которые заливали площадку золотистым светом. Трое музыкантов играли на флейте, банджо и губной гармошке, а на утрамбованной земляной площадке уже кружилось несколько пар. Все время подходили новые и новые лица. Добирались они пешком, как Хантер и Линетт, на лошадях или в колясках. Вокруг танцевального круга стояли группки людей. Одни разговаривали, другие уходили и приходили откуда-то из-за деревьев, со стороны дороги. Несколько мужчин курили, время от времени в руках у них мелькала объемная бутыль.

Песня закончилась, и трио заиграло вальс. Хантер подошел к кругу танцующих и, повернувшись к Линетт, подал ей руку. Линетт судорожно перевела дыхание, захотелось плакать, смеяться и петь одновременно. Она протянула руку и позволила увлечь за собой в толпу. Хантер обнял ее за талию, привлекая к себе, и они принялись вальсировать.

Они вдвоем так естественно и легко двигались, будто танцевали каждый день. Хантер ощущал, что Линетт понимает его руки, как ни одна другая женщина. Она не была ни слишком маленькой, ни очень высокой, как его сестра, поэтому так приятно ее обнимать. Он не мог избавиться от воспоминания, как впервые увидел молоденькую девушку, спускающуюся по лестнице в доме Тэсс. В то же мгновение Хантер неожиданно и безнадежно полюбил ее. Тогда он скрывал свои чувства от нее, так же, как сегодня удалось утаить благоговение перед ней, когда она спустилась вниз, собираясь идти на танцы.

Она выглядела великолепно, что сильно распаляло его, хотелось крепко прижать ее к себе и поцеловать эти губы. Он мечтал почувствовать в своих объятиях мягкое, податливое тело, увидеть приоткрытые манящие губы. Нет ничего для него слаще поцелуев Линетт. И сейчас он не мог выбросить из головы воспоминания о жарких поцелуях. От ее близости он почувствовал, как весь напрягся и кровь бешено пульсирует в жилах. Он не предполагал, как сможет пережить этот вечер, но точно знал, что ни за что не уйдет отсюда, хотя должен так поступить.

Они танцевали весь вечер. Линетт переполняло счастье и волнение. Она отчаянно флиртовала с Хантером и сама не смогла бы припомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой радостной и счастливой, как в эту ночь, объятой любовью, весельем и страстью. Она хотела Хантера, догадываясь и о его желании каждый раз, когда он притрагивался или смотрел на нее.

Когда танцы закончились, они медленно, гуляя, возвращались в гостиницу. Рука Хантера лежала на спине Линетт. Воздух вокруг стал густым от любовного напряжения. Линетт часто и неровно дышала, с каждым шагом ее нервное восприятие все более обострялось. Она бросила на Хантера быстрый взгляд. Лицо его было каменным, но глаза жаркими и влажными. Линетт продолжала смотреть вперед, но сердце забилось еще сильнее.

Вместе они вошли в холл и начали подниматься по лестнице. Все чувства Линетт обострились: она слышала шелест своего платья, ощущала рукой гладкое отполированное дерево перил, видела меловый свет, отбрасываемый висящей вверху лампой. Когда они дошли до своей комнаты, Хантер отпер дверь и отступил в сторону, пропуская Линетт вперед, затем вошел следом за ней и закрыл дверь на ключ. Линетт обернулась.

Он стоял, опираясь на косяк двери, и созерцал ее. «Вот теперь, — подумала она, — Хантер должен сказать, что уходит, оставляя меня одну в комнате», — и мысленно молила Бога, чтобы этого не произошло. С минуту они молча стояли, глядя в глаза друг другу. Потом Хантер неторопливо двинулся к ней и остановился рядом. Линетт подняла голову, чтобы видеть глаза любимого. Хантер, неотрывно глядя в ее глаза, медленными движениями вытащил заколку, скрепляющую прическу на затылке. У Линетт перехватило дыхание. Тяжелый узел волос упал, рассыпаясь шелком по его рукам, и от этих прикосновений глаза потемнели.

— Я не должен был бы этого делать, — прошептал он.

Линетт смотрела на него блестящими глазами.

— Нет, — тоже шепотом произнесла она, — должен. Мы не можем поступить по-другому.

У него вырвался какой-то непонятный звук — не то вздох, не то стон. Лицо Хантера приблизилось. Поцелуй был горячим и требовательным, губы с силой впились в нее, а руки крепко прижали к своему напряженному телу. Линетт ответила на поцелуй, губы ее были также горячи. Она почувствовала» что изголодалась по его телу, и поглощала аромат кожи, забывшись от наслаждения, испытываемого в мужских объятиях. Она провела ладонью по груди, горячей и гладкой под тонкой тканью рубашки, затем, коснувшись твердых мужских сосков, погладила их подушечкой пальца, как когда-то делал Хантер с ней. Под пальцами ощущалось напряжение мышц. А он с еще большей силой и какой-то ожесточенностью впился в ее губы.

Наконец, оторвавшись от губ, он отпустил ее. Не отводя глаз от лица Линетт, он начал расстегивать пуговицы платья. От его прикосновений Линетт трепетала, вдруг стало очень жарко и показалось, что он занимается пуговицами целую вечность. Покончив с этим, они оба погрузились в пылающий огонь. Хантер опустил платье с ее плеч, и оно упало к ногам Линетт. Хантер смотрел на белоснежную грудь, на высокие, скрытые тончайшей белой сорочкой бугорки. Сквозь полупрозрачную ткань просвечивались темные кружки сосков, которые у него на глазах увеличивались и набухали, возбуждая еще сильнее. Он протянул руку и развязал бретельки сорочки. Она белоснежным пятном упала поверх голубого платья. Он осматривал ее живот, ноги, кружевные белоснежные трусики, обтягивающие бедра.