Книга Слепой. Танковая атака - Андрей Воронин

Строй распался. Люди в промасленных комбинезонах врассыпную бросились к танкам, а механики-водители и башенные стрелки нестройной, но дружной группой двинулись за Мордвиновым в сторону учебного класса, где возобновившийся рев моторов не слишком сильно мешал продолжению инструктажа.

Глава 17

В полном соответствии с достигнутой ранее договоренностью бывший подполковник ГРУ Николай Федорович Семибратов остановил свой сверкающий черным лаком и хромом мотоцикл перед воротами базы примерно за полтора часа до начала прибытия приглашенных на военизированный пикник гостей. Упомянутая договоренность была достигнута при полном обоюдном согласии и к взаимному удовлетворению высоких договаривающихся сторон. Говоря простыми словами, Семибратов хотел до начала стрельб немного освоиться в башне незнакомого танка, а Сергей Аркадьевич Кулешов был не прочь спрятать его от остальных гостей. С некоторых пор г-н Семибратов сделался медийной персоной, и сомнительная слава прожженного авантюриста, которую он стяжал на поприще нелегальной торговли оружием, могла навредить репутации радушного хозяина, а то и, чего доброго, привлечь к нему внимание компетентных органов.

На крыльце спрятанного в толще искусственного земляного вала стеклянного особняка гостя поджидал Мордвинов. Стоящие по обе стороны от парадного входа на растопыренных треногах пулеметы, французский «гочкис» модели четырнадцатого года и «браунинг М2» пятидесятого калибра в сочетании с висящим на груди у Анатолия Степановича полевым биноклем в рыжем исцарапанном чехле сразу создавали необходимое для предстоящего мероприятия военно-полевое, со слегка дурашливым налетом настроение. Примерно в таком же настроении среднестатистический российский обыватель, какой-нибудь менеджер среднего звена или начинающий молодой бизнесмен натягивает на себя непромокаемую камуфляжную одежонку с чужого плеча, собираясь сыграть с друзьями в пейнтбол. Сюда, на полигон, менеджеров среднего звена не пускали, здесь собирались люди куда более крупного калибра, и «пейнтбол» у них, соответственно, был совсем другой.

Выражая полную готовность принять посильное участие в ожидающемся увеселении, бывший подполковник Семибратов молодцевато спрыгнул с мотоцикла, вытянулся перед Мордвиновым во фрунт, выпятил грудь, щелкнул каблуками и вскинул руку в нацистском приветствии.

– Зиг хайлюшки, партайгеноссе Анатолий фон Степанович! Слушайте, пока не забыл. Я знаю место, где можно недорого прикупить исправную душегубку. Не интересуетесь? Нет? Надо у Сергея Аркадьевича спросить – вдруг ему нужна?

«Партайгеноссе» отреагировал на его мальчишескую выходку кривой, с оттенком сдерживаемого нетерпения, нерадостной улыбкой.

– Хорошо, что вы вовремя, – сказал он. – Точность – вежливость королей.

– И снайперов, – подсказал Семибратов. – Так где хозяин?

Мордвинов еще раз холодно улыбнулся, отдавая должное умению собеседника быстро сравнивать счет. С ним заговорили, как с прибывшим по вызову водопроводчиком, и он немедленно дал адекватный ответ, тоном и словом «хозяин» напомнив, что и сам Анатолий Степанович недалеко от него ушел.

– У него важные переговоры, – сообщил он. – Маленький форс-мажор, мелкие издержки большого бизнеса. Он скоро освободится. Пойдемте, я вас провожу на наш машинный двор. Только сначала сдайте пистолет.

– Простите?..

– Вы меня слышали. Тут нет ничего личного, просто таковы правила.

– Но в прошлый раз…

– В прошлый раз мы были одни. А сегодня сюда приедут люди, за любого из которых и Сергея Аркадьевича, и меня в случае чего просто растерзают. Я понимаю, что вы не собираетесь никого из них убивать, да и возможности такой у вас не будет, но сед дура – дура лекc…

– Закон суров, но это закон, – перевел Семибратов. – Дальше можете не объяснять. Есть правила, не допускающие исключений, и правила внутренней безопасности относятся как раз к этому разряду. Держите. Только не потеряйте, это не просто шпалер, это – память!

Держа за ствол, он рукояткой вперед протянул Анатолию Степановичу свой блестящий, будто игрушечный, «парабеллум» с прозрачной рукоятью, а затем, слегка приподняв руки, со снисходительной улыбкой развел их в стороны. Подошедший сзади охранник быстро ощупал его от подмышек до щиколоток и, кивнув в знак того, что все чисто, удалился. Он ступал практически бесшумно; Мордвинов задался вопросом, как это Семибратову удалось почуять его приближение, а потом заметил, что солнце светит бывшему разведчику в спину, отбрасывая на светлый бетон подъездной дорожки четкую тень, и успокоился: никакой мистикой тут и не пахло, просто Семибратов был наблюдателен, отлично знал порядок и неплохо соображал. Кроме того, прямо перед ним находилось огромное зеркало – стеклянный фасад дома, которое заменяло глаза на затылке много лучше, чем перемещающиеся по бетону тени.

– Извините, – сказал Анатолий Степанович.

– Порядок есть порядок, – ответил Семибратов.

Они рука об руку зашагали в сторону потерны, ведущей на полигон. Мордвинов на ходу задрал полу френча и пристроил «парабеллум» сзади за пояс брюк. На руках у него, несмотря на теплую погоду, были перчатки из тонкой коричневой кожи.

– Зад себе не отстрели, учитель, – рискуя нарушить хрупкое перемирие, негромко посоветовал Семибратов.

– Бросьте, – сказал ему Анатолий Степанович, – зря стараетесь. Я вас не боюсь, и ссориться со мной не в ваших интересах. То, о чем вы говорите, было в прошлой жизни. Здесь я на своем месте, Кулешов без меня, как без рук…

– А его жена, Марина Игоревна? – перебил Семибратов. – Она без вас, как без чего, а?

– Что за бред? – сбившись с шага, изумился Мордвинов.

– Так уж и бред, – хмыкнул Семибратов.

– В любом случае это вас не касается, – неприязненным тоном сообщил Анатолий Степанович.

– Вот тут вы правы, я не папарацци и не адвокат по бракоразводным процессам, чтобы рыться в чужом белье. Не беспокойтесь, трезвонить я не стану. Я – могила…

– Не понимаю, о чем вы толкуете. Не понимаю, хоть убейте.

– Заманчивое предложение, – сказал Семибратов. – Я над ним подумаю.

«Если успеешь», – подумал Анатолий Степанович.

«Тут и думать не о чем», – подумал Глеб Сиверов.

– Прошу вас, – сказал Мордвинов, указывая на вход в потерну, и вежливо посторонился.

Они вступили под гулкие бетонные своды и зашагали на доносящийся откуда-то спереди приглушенный звук множества работающих вразнобой моторов. Глебу показалось, что бетонный пол под ногами слегка вибрирует, но это, вероятнее всего, был просто плод воображения, как и чувство, что идущий сзади Мордвинов вот-вот выстрелит ему в затылок из «парабеллума». Если Глеб хоть немного ошибся в расчетах, этот глухой подземный коридор и впрямь мог стать для него расстрельным. Дразнить упыря в немецкой униформе в таком случае наверняка не стоило; впрочем, в этом случае сюда вообще не стоило приезжать. Если он ошибся в оценке ситуации и фигуры на шахматной доске стоят не так, как ему представлялось, а как-то иначе, дальнейший ход событий вполне предсказуем: пуля в черепе и безымянная могилка в дальнем конце полигона, в которой его похоронят вместе с мотоциклом и немецким танковым шлемом, который презентовал генерал Потапчук. Если, если…