Книга Знамение - Александр Прозоров

— Вот это да. — правитель задумчиво догрыз яблоко, швырнул огрызок в пропасть, встал, нашел глазами Дравига. — Но не могли же они так быстро захватить Провинцию?!

Однако Найл и сам понимал, что могли. Для разгрома огромной армии Смертоносца-Повелителя захватчикам с севера хватило нескольких дней, и еще через полмесяца они вольготно обосновались в городе. Что могло остановить чужаков от порабощения Провинции — с куда более приятным, чем в городе, климатом, но с во много раз меньшим населением? Три-четыре тысячи пауков? Опытные и воинственные пришельцы сомнут их за минуту — Найл своими глазами видел, как они умеют это делать. Нет, от захвата эту зеленую полоску между горами и морем всегда спасало только полное незнание посторонних о ее существовании. Если про Провинцию проведают — она продержится не дольше, чем потребуется тараканьим всадникам проскакать по местным дорогам от пустыни до болот.

— Что мы будем делать, Посланник? — спросил Дравиг.

— В первую очередь, отдохнем здесь до утра. Освободим котомки, проверим щиты и оружие. Давно мы их в руки не брали, могли впору заплесневеть от безделья. Да и вообще — не стоит в темноте соваться туда, где могут ждать неприятные сюрпризы. Двинемся вперед на рассвете.

Правитель помнил, как небольшой отряд пришельцев разгромил во много раз превосходящую его армию Смертоносца-Повелителя и понимал, что против арбалетов, доспехов и отлаженного воинского механизма северян плетеные щиты и копья с костяными наконечниками не спасут, однако был уверен, что крупного военного отряда в Провинции быть не может.

Если захватчики явились и сюда, то разгромив пауков, они наверняка оставили скромный гарнизон для поддержания порядка и ушли.

Зачем держать большое войско в таком глухом углу? Да и против гарнизона путникам сражаться ни к чему — им нужно всего лишь прорваться вдоль моря к пустыне и уйти в Дельту.

А раз так, понадобится всего лишь смять малочисленные посты или патрули, которые попадутся на дороге и скрыться в песках, прежде чем враг поймет, что случилось.

Это путникам по силам — быстрому передвижению и решительному напору они успели научиться, а преимущество в оружии против численности и парализующей воли смертоносцев чужакам не поможет: Райя рассказывала, что в городе на постах стоит по три-четыре воина и один-два паука. Такая кучка перед напором путников не устоит, никакие мечи и доспехи не помогут.

Только утром стало понятно, насколько правильным было решение отложить выступление до следующего дня: если раньше путники шли нестройной толпой, закинув щиты за спины, а иногда привязав туда и копья, то теперь отряд походил на бронированную игольчатку — во всех направлениях настороженно смотрели копья, со всех сторон от возможного нападения прикрывали щиты.

Заплатив за науку жизнями многих товарищей и перенесенной в схватках болью, пауки хорошо усвоили, что против брошенного копья или камня сила воли не поможет, а бессмысленная отвага способна погубить не только смельчака, но и весь отряд. Теперь восьмилапые предпочитали держаться в середине колонны, прикрытые людьми — здесь они были в относительной безопасности, но всегда оставались готовы нанести волевой удар или послать во врага волну ужаса.

Люди тоже успели испытать на себе, насколько тяжело приходится в бою, если умелый вражеский удар на некоторое время выводит из строя восьмилапых собратьев, и теперь всеми способами старались ничего подобного не допустить: справа и слева от пауков в два ряда шли, внимательно всматриваясь в безжизненные скалы, подростки — выставив наружу копья и стараясь как можно плотнее смыкать щит к щиту. Во главе самой колонны шел Найл, которого от опасностей всячески пыталась прикрыть своим могучим телом Нефтис, но пока мест только мешала, постоянно путаясь под ногами.

Впереди, в двух десятках метров, двигались последние из охранниц дворца Смертоносца-Повелителя: пять женщин во главе с Сидонией. Они были готовы принять на себя первый удар возможной засады и дать всем остальным несколько мгновений, чтобы сориентироваться и ответить на нападение.

Дорога свернула со скального карниза в расселину, в лицо сразу дохнуло свежестью, запахло морем — солью и травяной прелостью. Теперь путь шел под уклон, но пологие откосы могли скрывать затаившихся врагов, поэтому путники не только не ускорили шаг, но и замедлили его.

Расселина, уходя вниз, постепенно заворачивала влево и быстро расширялась, превращаясь в лощину. Кое-где из трещин или из-под камней стали выглядывать стебли травы. Поначалу жухлые, с каждым шагом они становились все сочнее, выше, выбирались из укрытий и сливались с другими в травяные островки, пока густой, шелестящий на ветру ковер не укрыл всю землю. А вскоре впереди появился и невысокий каменный вал, перегораживающий древний тракт.

— Провинция, — негромко произнес Найл. — Вот мы и вернулись. Интересно, чужаки стали охранять выход на никуда не идущую дорогу?

Отряд остановился и быстро перестроился: колонна развернулась, люди перешли вперед, вытянувшись в три ряда, а смертоносцы остались позади — нападения с тыла теперь никто не ожидал. В первый миг правитель удивился, но быстро все понял: единое сознание! Путники, ставшие народом братьев по плоти, обрели не просто общее имя, но и общее надсознание, которое Найл заметил еще при выходе из комплекса Мага. Теперь им не требовалось отдавать приказы — ощущая себя единым организмом, они просто чувствовали, как нужно поступать — как чувствует потребность к движению рука человека или лапа смертоносца, стоит разуму подумать о каком-то действии. Сам Найл сейчас являлся не правителем отряда, а его разумом — он думал, оценивал происходящее, принимал решение. Все остальное происходило как бы само собой. Принятый приказ надсознание само разделяло на отдельные поступки среди остальных членов отряда. Как сейчас: Посланник остановился, понял, что опасность теперь угрожает не со склонов, и не сзади, а только из-за вала — и отряд сам перестроился, готовый дать отпор.

— Если там стоит охрана, — сказал Найл, — мы их сразу уничтожаем, поворачиваем направо и быстро уходим по дороге в пустыню. Если нет — все равно сворачиваем направо, но двигаемся не спеша, с осторожностью. Может быть, удастся уйти по-тихому, незаметно. Незачем раньше времени оповещать врагов о своем существовании. Ну, вперед!

Правитель побежал вперед, разогнался, по инерции выскочил на самый гребень вала и замер, пораженный увиденной картиной: начинаясь метрах в сорока от вала впереди колыхалось серое море паучьих спин.

Вход в Провинцию от горстки путников охраняла вся огромная армия прибрежных земель — не меньше трех тысяч смертоносцев, выстроившихся полумесяцем от серой горной стены до плотных, непролазных зарослей акации; полоса восьмилапых воинов не меньше двухсот метров шириной и примерно полусотни в глубину.

— Вот так сюрприз, — Найл спустился с вала, остановился примерно посередине между стеной Квизиба Великого и ближайшими смертоносцами, и произнес, глядя в однообразную серую массу: — Это же как ты должен ненавидеть нас, Борк, чтобы не просто запретить вход в Провинцию, а промолчать в ответ на наши призывы? Ты специально сохранял тишину, ты боялся, что мы послушаемся твоего запрета и уйдем в пустыню через Серые горы. Признайся, советник, ведь ты хотел именно заманить нас сюда, и уничтожить?