Книга Жертвы Сталинграда - Отто Рюле

Выступая за мирную политику ГДР, против агрессивной политики Федеративной республики, Фридрих Паулюс действовал как патриот. Он поддерживал новое немецкое социалистическое государство, которое подняло знамя нации и, следуя ее лучшим традициям, добилось признания и у других народов.

Бывший гитлеровский фельдмаршал Фридрих Паулюс за последние тринадцать лет жизни сделал решительный поворот. Признав собственные ошибки, он встал на правильный путь. Так же поступили и другие бывшие высокопоставленные генералы гитлеровского вермахта — Винценц Мюллер, Арно фон Ленски, Мартин Латман, д-р Отто Корфес, Ганс Вильц, Артур Бранд. Большинство же гитлеровских генералов или остались в стороне, или же снова пошли по старому пути.

Прозрение

Во втором семестре в антифашистской школе в Красногорске нам предстояло открыть для себя марксизм-ленинизм. Сначала мы начали изучать политическую экономию. Ее нам преподавал венгр, профессор Ласло Рудаш. Начальником немецкого сектора был товарищ Линдау.

Сначала я был несколько удивлен: венгр, будет преподавать немцам! Да еще такую серьезную дисциплину! Сможет ли он донести до нас эту науку? Ведь для этого необходимо хорошо знать немецкие условия и безукоризненно владеть немецким языком. Как-то это будет выглядеть? Я был само нетерпение.

И вот лектор стоит в аудитории перед нами. Небольшого роста и совсем невзрачный на вид. Не спеша, с чуть заметным акцентом он начал читать свою лекцию на немецком языке. И как доходчиво! А как легко и просто он обращался с материалом! Казалось, профессор Рудаш знает весь курс наизусть. Говорил он по памяти, без конспекта. Его лекция буквально захватила нас. Все взгляды застыли на его фигуре.

Лекция следовала за лекцией. Постепенно вырисовывалось стройное учение о политической экономии. Экономические материалы один за другим оседали в нашей голове. Сильное впечатление произвела на нас теория прибавочной стоимости, лектор назвал ее краеугольным камнем всей политической экономии.

«Но почему именно краеугольным?» — думал я. С политэкономией я был, собственно говоря, не в ладах. Лекции профессора Рудаша разрушили все мои прежние представления о некоторых явлениях политэкономии. Но Рудаш писал на доске различные формулы, доказывая сказанное, и многие понятия становились предельно ясными.

Все это было открытием для меня. Теперь я хорошо понимал, что между работодателями и работополучателями не может быть никакого «единства», о котором так много твердили в Германии власть имущие. Теперь я еще раз убедился, как глубоко заблуждался раньше.

* * *

Каждая лекция открывала все новые горизонты. Я тщательно конспектировал «Капитал» Маркса и другие работы. И даже подготовил реферат о марксистской теории кризисов. Написать реферат мне помог Роман, который вел у нас в группе семинар по политэкономии.

Профессор Рудаш шаг за шагом знакомил нас с мировоззрением рабочего класса и его революционной партии. Исторический материализм помог мне лучше понять русскую и немецкую историю. Все общественные явления я стал рассматривать с марксистских позиций. Постепенно я понял, что социализм — не случайное явление, а закономерное развитие человеческого общества, результат целенаправленной классовой борьбы пролетариата и его союзников. Постепенно мне стало ясно, что марксизм-ленинизм имеет решающее значение не только для рабочего класса, но и для всех прогрессивных слоев общества.

Ласло Рудаш был первым профессором-коммунистом, с которым я познакомился. Его мастерство преподавателя во многом способствовало тому, что мы глубоко усвоили основы марксизма-ленинизма. Благодаря ему я стал ориентироваться в истории. Личность Рудаша настолько меня заинтересовала, что я старался узнать о нем как можно больше.

Рудаш еще в молодые годы принимал активное участие в венгерском рабочем движении. В 1918 году Рудаш вместе с другими товарищами основал Коммунистическую партию Венгрии, а в 1919 году играл видную роль в дни Венгерской советской республики. Террор контрреволюции вынудил его покинуть родину. Рудаш нашел убежище в Советском Союзе, где преподавал в партийной школе при Коминтерне, а позже в антифашистской школе в Красногорске.

Но прежде чем попасть на преподавательскую работу, Рудаш сорок лет отдал революционному рабочему движению. Сорок лет — борьбе за интересы рабочего класса! Рудаш помог нам, немецким военнопленным, понять правду. Все его лекции были проникнуты глубокой партийностью. Ласло Рудаш фактически сделал нас политически зрелыми людьми.

Как-то мне в руки попала небольшая книжица под названием «Сибирская смена». В ней рассказывалось о первых шагах советских людей на бескрайних просторах Сибири. Жить и строить в Сибири было очень и очень трудно. Многое держалось на одном энтузиазме, но энергия и самоотверженность советских людей, готовых на любые трудности ради достижения великой цели, делали свое дело. Здесь, на стройках пятилетки, рождалась настоящая человеческая дружба. Усилия каждого сливались с усилиями общества.

Под титулом «Сибирская смена» стояло, что это — заметки и репортажи с мест. Автором этой книжки был некто Гуно Хуперт, австриец. В Вене он изучал общественно-политические науки, в Сорбонне — социологию. В Париже познакомился с Анри Барбюсом — этим страстным обличителем империалистической войны. Затем Хуперт как политэмигрант переехал в Советский Союз. Здесь он вел большую литературную и научную работу. Летом 1944 года Хуперт преподавал у нас на курсах. Так же, как немецкие писатели Фридрих Вольф и Вилли Бредель, он вел у нас в школе одну группу.

Книга Гуго Хуперта рассказывала о социалистических преобразованиях в Сибири. А ведь Сибирь для многих из нас была страшным пугалом. При царе в Сибирь ссылали всех непокорных, чтобы сломить их духовно и физически. Там был в ссылке Ленин. Немецкие солдаты и офицеры знали только об этой Сибири. А теперь я читал совсем другое. На территории Сибири строились гигантские промышленные предприятия. И я высказал свое восхищение в статье для стенной газеты.

На следующий день староста нашей группы сказал мне, чтобы я зашел к товарищу Гуго Хуперту.

Это был темноволосый мужчина среднего роста, с темными глазами и слегка горбатым носом на узком лице. Он тепло поздоровался со мной.

— Отго Рюле? Уж не сын ли вы Отто Рюле — депутата рейхстага от Социал-демократической партии? Автора «Истории культуры и нравов»? В годы Первой мировой войны он вместе с Карлом Либкнехтом голосовал против военных кредитов. Что с ним стало теперь?

— Этого я, к сожалению, не могу сказать. Я знаю только то, что мой отец Отто Рюле был ректором одной из школ в Дрездене и что он ровно на сорок лет старше меня. Мои родственники по линии отца — швабы. Так что депутат рейхстага — не мой родственник.

— Значит, случайное совпадение фамилий. А вы, я вижу, внимательно прочли мою «Сибирскую смену». Ваша статья в стенной газете заинтересовала меня. Сибири действительно принадлежит будущее. Уму непостижимо, как изменился этот край! Война приостановила там мирное строительство, но, несмотря на это, производственная мощь Сибири с каждым днем растет за счет предприятий, эвакуированных из западных районов страны.