Книга Корпорация "Феникс" - Алексей Бессонов

– Проклятье! – барон переломил револьвер, вытряхнул из барабана гильзы и принялся снаряжать его заново своими любимыми 20-миллиметровыми патронами от проверенной авиационной пушки МG-FF.

Воспользовавшись относительным затишьем, Жирохвост вытянул вперед нос. Глаза его коротко вспыхнули в темноте зловещим янтарем, и он молча указал Толстопузику лапой вперед, после чего исчез в высокой траве. Несколько прыжков – и вот коты достигли зловонной ямы на границе воды и суши, из которой, подрагивая, будто струя, тянулось верх тело жуткого червя. Жирохвост вытянул из мокрой земли камышиный стебель, начертал на нем когтем какое-то слово и протянул его Толстопузику:

– Заклинание Повелителя Глистов… коли!

Одобрительно блеснув глазами, котенок уколол камышом шевелящийся перед ним столб. Червь вздрогнул, грунт в яме зашевелился.

– Ага, – зловеще муркнул Жирохвост и выдернул следующий стебель…

В это мгновение дядюшка Джед распаковал свое странное оружие и попытался подкрасться ближе к червю, но над его головой тотчас щелкнула зубами страшная пасть. Джедедайя взмахнул рукой – во тьме, сверкнув рубиновой полосой, взметнулся длинный кнут. Самый кончик его хлестнул червя по носу, и чудище вдруг заревело, мотая головой из стороны в сторону.

– Отвлеките его пальбой! – прокричал Шизелло, отскакивая в сторону.

– Готов! – откликнулся отважный барон и бросил верного Пупыря в атаку.

Упругий конь запрыгал вокруг монстра, как блоха, не оставляя ему ни единого шанса дотянуться до своего седока – в то время как каждый выстрел барона Кирфельда попадал в цель.

Воспользовавшись замешательством червя, в атаку бросился и Шон с топором в руке, и тут же с изумлением понял, что обрел вдруг способность наносить адской сущности глубокие, мгновенно начинающие гноиться раны. Ободренный, он перехватил топор поудобнее, намереваясь разрубить чудовище пополам, и тут над самым его ухом свистнул кнут.

От крика червя зашаталась крыша охотничьего домика, и Ромуальд Шизелло, уже высунувшийся из двери с горстью свежеочищенных чесночных долек в кулаке, с писком рухнул обратно в комнату; подняв голову, Шон увидел, что удар кнута разом лишил монстра двух из четырех его глаз. Не видя ничего от ярости, дракон принялся рубить ненавистное тело, с каждым ударом вонзаясь все глубже и глубже.

Барон опустошил барабан, и Пупырь сразу же отпрыгнул подальше, давая ему возможность перезарядиться. Снова посыпались в истоптанную траву огромные латунные гильзы – и в этот миг Джедедайя, совершив какой-то немыслимый кульбит, взмыл в воздух. Кнут его ослепительно сверкнул рубиновым сиянием. Оставшиеся два глаза червя, только что еще освещавшие поле боя своим жутким пламенем, погасли, будто кто-то дернул рубильник.

Кричать он, видимо уже не мог – пожираемый изнутри тысячами разнообразных гельминтов, страдающий от непереносимого для него воздействия свиного сала на лезвии топора, червь не выдержал последнего удара страшного кнута Джедедайи Шизелло и буквально рухнул в свою нору, которая мгновенно закрылась вслед за ним.

Обессиленный боем, старый естествоиспытатель опустился прямо на землю.

– Вы целы, дружище? – затормошил его подбежавший дракон.

– Боюсь, я очень устал… – прошептал Шизелло. – Второй такой битвы мне не сдюжить.

Рядом спешился барон Кирфельд: не говоря лишнего слова, он поднес ко рту Джедедайи свою походную флягу, и после пару добрых глотков путешественник ожил настолько, что смог самостоятельно встать на ноги. Рядом с ним уже терлись о сапоги находчивые коты.

– Проклятый амулет, – кисло улыбнулся дядюшка Джед, – вот уж не думал, что в самый ответственный момент у него сдохнет батарейка! В том мне урок: нечего пользоваться фуфлом, что клепают подданные богдыхана Занебесной Империи. Гм, интересно, там что-то еще осталось от ужина?

– Похоже, – с неожиданной тревогой отозвался Шон, – пора уже завтракать…

– Что?! – изумился барон Кирфельд, оборачиваясь к востоку.

И глазам его предстало розовое, дрожащее в тумане марево грядущего рассвета.

– Как такое может быть? – не веря в происходящее, прошептал барон.

Друзья замерли. Солнечные лучи постепенно пробивались сквозь туман – вот восток блеснул робким еще пламенем утра, и в этот миг за спиной у них содрогнулась земля.

Они обернулись одновременно: руки их стиснули оружие, но нужды в нем больше не было. Из примятой вершины зеленого холма стремительно росло, переливаясь всеми цветами радуги, невиданное дерево. Ветви его, усеянные дивными золотыми листьями, с приятным шелестом тянулись навстречу восходящему солнцу.

– Так вот что сказала щука… – зашептал глубоко взволнованный Джедедайя. – Ах я, болван! Перепутать какой-то дурацкий вулкан с Древом!

– О чем вы, дядя? – вытаращил глаза оказавшийся рядом маркграф Шизелло.

– Древо Восхода! – вскричал, пританцовывая на месте, старый путешественник. – Но что же нам делать? Сейчас на вершине Древа раскроется Зев, в который мы должны опустить Семя, дабы оно, пройдя сквозь ствол Древа и далее чрез всю земную плоть, вышло на противоположной стороне планеты, породив там Кокос-Противостоящий-Энтропии! А времени у нас – Пока-Грядет-Рассвет!

– Может, – быстро заговорил барон Кирфельд, – дать это самое Семя Шону? Он взлетит да и бросит его туда… ясно ведь, что никому из нас на такое дерево – елки, оно ж с девятиэтажку ростом! – не взобраться?!

– Дракону нельзя, – застонал Джедедайя. – Дракон сам по себе сущность наполовину магическая, так что результат может быть совершенно непредсказуемый. Ах, дурья моя башка! Я-то думал, что это будет потухший вулкан, а оно… говорил же мне шаман… и щука говорила!

Жирохвост прищурился и наскоро прикинул высоту дерева. Так высоко ему забираться еще не приходилось, но что такое дерево, пусть и огромное, для мощного кота? Тем более, когда речь идет об энтропии… да шуток ли тут?

– Давайте Семя, дорогой Джедедайя! – решительно сказал он. – Толстопуз, готовься!

Шизелло широко распахнул глаза, но на размышления уже не было времени. Поспешно запустив руку себе за пазуху, он извлек оттуда небольшой холщовый мешочек и протянул его коту.

– Не подведи, ребята! – вскричал, потрясая флягой, господин барон.

Коты запрыгнули на потную спину Пупыря, и конь тотчас же рванул вверх по склону холма, да так, что из-под копыт брызнул мокрый дерн.

Поднимаясь по упругому, приятно пахнущему стволу чудесного Древа, Жирохвост то и дело косил глазом на восток, контролируя положение солнца. Вроде бы они успевали! Но вдруг снизу раздались какие-то крики. Жирохвост остановился.

– Зев! – услышал он, верно сориентировав правое ухо. – Зев раскрывается! Скорее!

Жирохвост кивнул, покрепче ухватил зубами заветный мешочек и ринулся вверх, как призовой скакун. Буроватая крыша охотничьего домика внизу стала уже совсем маленькой, когда кот почувствовал, что силы оставляют его. Он прополз еще рапу метров и, тяжело дыша, распластался на толстой ветви. Рядом с ним замер, взволнованно хлопая ресницами, юный Толстопузик.