Книга Император и шут - Дэйв Дункан

– Но…

– Вспомни момент, когда отец передавал тебе слово. Почувствовала ли ты чтонибудь?

– Нет, – растерянно произнесла она. – Только удивление. Мне показалось тогда, что он снова начал бредить.

– Тогда это не твоя вина.

– Рэп! Что ты имеешь в виду? – запаниковала она.

Они были так близко друг к другу, но Рэп стоял как деревянный истукан…

– Я подозреваю, что слова иногда теряются. Вероятно, твой отец слишком глубоко ушел в беспамятство, а может быть, цепь прервалась на его отце. Когдато ктото или забыл, или неверно расслышал – и слова не стало.

– Нет! Нет! Нет!

– Боюсь, что да. Если бы волшебное слово существовало, то в момент передачи ты обязательно ощутила бы прилив неимоверной силы. Так что неудивительно, что ты не заблистала талантами. Нет, Инос, ты не знала слова!

Это открытие грозило ужасными последствиями. Инос похолодела.

– Но как же Калкор? – прошептала она.

Рэп, глядя в сторону, лишь пожал плечами.

– Можно лишь надеяться, что он, как и я, только маг. Ничего другого не остается.

В его голосе Инос почудилась неуверенность.

– Если ты прав, то с тобой все будет в порядке?

– В этом случае вопрос сведется к элементарному поединку – у кого рука крепче. Думаю, что я достаточно крепок. Если мы уравновешиваем друг друга – это поединок мускулов, а он… Но это вряд ли… Помню, Литриан был потрясен, когда обнаружилось, что я могу чувствовать мерцание магических волн, а в то время я был только адептом. Подозреваю, его сильно встревожило, кем я могу стать, если доберу еще пару слов.

– А если у Калкора четыре? – Не дождавшись отклика, она крикнула: – Рэп? Может маг драться с колдуном?

– Может, – усмехнулся он, – как мышка с кошкой.

– Рэп!

– Какое уж тут соперничество, слишком неравные силы. Не знаешь, герцог Анджилки не приходил в сознание?

– Нет. Об этом сегодня весь вечер судачили. Он все еще в коме.

– Тогда его слово заперто, – с горечью произнес Рэп. – Возвращайся в постель, Инос, я помогу тебе уснуть.

– Рэп! – воскликнула Инос, метнувшись к нему с протянутыми руками. – Довольно, не будь идиотом. – Но фавн резко отпрянул назад. Однако она упорствовала. – Забудь Калкора! Он и мизинца твоего не стоит, не то что жизни. Забудь Азака! И забудь Краснегар! Мы уйдем сейчас же! Ты и я! Ну, давай же! Мир велик, и для нас местечко отыщется. Я пойду за тобой, куда ты только захочешь…

– Нет. Мне необходимо еще одно слово, и я попробую это сделать. – Перед Инос вновь стоял прежний упрямый фавн.

– Тебе никого не нужно убивать для меня, Рэп, потому что…

– Инос, я делаю это не ради тебя и не ради Краснегара. Я поступаю так, потому что так нужно. Теперь иди спать.

– Глупец! Вотвот рассветет! Сагорн сотню лет охотился за словами, а ты вздумал отыскать слово на скорую руку, за несколько часов? Что ты успеешь до полудня?

Вдруг его глаза распахнулись и затмили весь мир. Инос не видела ничего, кроме этих огромнейших серых глаз.

– Ложись, Инос, – приказал Рэп.

Она покорно подошла к постели, сбросила на пол халат, легла и уснула. Последний раз взглянув на Инос, Рэп ушел.

Вот час, когда в тени ветвей

Рокочут трели соловья.

Вот час, когда звучит нежней

Влюбленный шепот: «Твой! Твоя!»

Байрон. Паризина

(пер. В. Левика)

Часть восьмая

Насмешница судьба

1

Он со всех ног бежал по спящим улицам, стремясь кудато на север, интуитивно направляясь к Белому дворцу. Он не анализировал, почему именно в такой части города он намеревался найти то, что ему так нужно. Он просто знал – это находится подле озера.

Он бежал сквозь дождь, жалея, что после тайги слишком мало пользовался ногами по их прямому назначению и сейчас они готовы были подвести его. Сказывались долгие морские скитания и недели сидения на облучке. Мышцы ослабли, и теперь ему приходилось поддерживать себя магией.

Но ни от назойливого дождя, ни от рассвета ему было не убежать. Его время таяло. Эту ночь он провел без сна, да и теперь отдыхать ему было некогда. Зато его ждал долгий спокойный сон, если то, что он задумал, окончится неудачей.

Начинался его третий день в Хабе, и белый сияющий ужас теперь неимоверно приблизился. Рэпу вдруг представилось, что именно сегодня он встретит ожидаемый страх.

«Бог Справедливости, – воззвал Рэп, – позволь мне сначала убить Калкора!»

Но свершится ли праведная месть, он не смел предвидеть, так как панически боялся блистающего кошмара. Жуткая неизвестность могла оказаться обыкновенной смертью. Оно и понятно – Боги позволяют человеку увидеть собственное будущее, но только до смертного часа. Странным было лишь то, что два Хранителя не смогли прочесть будущее Рэпа, а Ишист, попытавшись, заявил, что это слишком больно.

«А что, если у меня две судьбы? – предположил Рэп. – Одна сулит белый огонь, а другая – страдания в гоблинском логове. Избежать пыток – это, конечно, неплохо, но очень сомнительно, чтобы гоблинам удалось перещеголять агонию в сияющем облаке».

Размышляя таким образом, фавн бежал так быстро, как только мог, ибо ничего иного ему не оставалось.

Перестать пользоваться чарами тоже не получалось – даже после того, как он покинул территорию Опалового дворца. Улицы ночной столицы регулярно патрулировали солидные отряды легионеров, и бегущий человек, естественно, привлекал их внимание. Добросовестные служаки регулярно окликали подозрительного бегуна. На узеньких улочках существовали свои сторожа, их неясные тени надвигались на возмутителя спокойствия, не утруждая себя лишними расспросами. Каждый раз, не замедляя бега, Рэп пользовался заклятием непривлечения внимания и продолжал свой путь без помех.

Он очень старался не думать об Инос, но это у него плохо получалось.

«Бедная Инос! Как же сильно запутали тебя мои похотливые желания! Как отвратительно быть магом! – корил себя Рэп. – Ничего, Хранители снимут проклятие с ее мужа, и скоро она благополучно вернется в Алакарну, которую выбрала по своей собственной воле. А я уже больше не буду вламываться куда не следует и портить ей жизнь. Со временем она забудет все неприятности, связанные со мной, и, возможно, простит меня».

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Рэп заставил себя переключиться на Калкора. Долгие часы он сдерживал клокотавшую в нем ярость. Теперь ненависть дала ему второе дыхание, помогая бежать, не снижая темпа. Однако тело возмущенно напоминало о непомерности нагрузок: сначала появилась боль в ногах, а потом вспыхнул и стал все яростнее разгораться огонь в груди. Но мысль о Калкоре снова подхлестнула его гнев, а горе дало ему новые силы для быстрого бега.