Книга Взгляд василиска - Макс Мах

Тем не менее, приняли его хорошо. Усадили за стол, в спешке – буквально на бегу – накрытый Викторией, и забросали вполне очевидными вопросами. От объяснения обстоятельств своего исчезновения Вадим уклониться не мог, поэтому вынужден был бессовестно врать, но другого выхода, если подумать, у него просто не было. Ну, не в молчанку же играть, в самом-то деле? Однако и правды сказать он не мог. Пришлось сочинить историю о том, как, выпив на радостях от известия, что его работа высоко оценена научной общественностью, Реутов утопил машину в реке, чудом оставшись при этом в живых, и, добравшись до одного своего знакомого – ночью, мокрый до нитки и страшно расстроенный – напился уже с горя. Причем – ну, врать, так по крупному – выпивка незаметно перешла в трехдневный запой, и теперь у него серьезные неприятности, как с полицией, так и с руководством университета.

– Э… – Это было единственное, что смог выдавить из себя Комаровский, выслушав "печальную повесть" Реутова, а Вика при этом посмотрела на своего мужа с таким выражением, как если бы говорила ему сейчас что-нибудь вроде той сентенции из старого анекдота, "Не выйди я за тебя замуж тогда, сейчас эту историю рассказывал бы ты". А посему, чувство вины, испытываемое Алексеем Комаровским достигло такого градуса, что, когда, оставшись наедине, Вадим попросил его об одолжении, означавшем, на самом деле, служебное преступление, Комаровский отказать ему уже не мог.

– Ладно, – сказал он, обдумав просьбу Реутова. – Хорошо. Но ты, Вадик, надеюсь, понимаешь, на что я иду? Только для тебя, и только из моих рук. Согласен? И, разумеется, без распубликования.

– Согласен, – сразу же согласился Вадим. – Когда, где?

– Завтра, – снова с минуту помолчав, ответил Комаровский. – В Архиве, в моем кабинете.

– Идет, – Реутов боялся поверить в такую удачу. В самом деле, не прошло еще и двух часов, как он узнал о существовании секретной части доклада Ширван-Заде, а доклад этот уже, считай, в его руках. – В котором часу?

– В обед, – предложил Алексей.

– А когда у тебя обед? – Уточнил Реутов, всю жизнь проживший без точного расписания.

– В час дня.

– А как я попаду в здание? Меня ведь, вероятно, просто так внутрь не пропустят?

– Позвонишь с проходной, – объяснил Комаровский. – 22-43, и я выйду. Я тебя сам проведу. Не нужно, чтобы охрана записывала твои данные.

– Спасибо, Алеша, – едва не "прослезившись", сказал Реутов, вставая из-за стола. – У меня сейчас, сам понимаешь, очень непростое время, так хоть в работе что-то сдвинется. Может быть.

8.

От Комаровского он вышел в двенадцатом часу, а к сто семнадцатому дому на Заневской перспективе подъехал в начале первого. Как назло поставить машину прямо около дома оказалось невозможно, и парковаться пришлось на боковой улице. Но нет худа без добра, как говорили русские люди еще тогда, когда до изобретения самодвижущихся повозок было далеко, как…

"До луны… раком… "

Хотя, по идее, визит к Алеше Комаровскому следовало считать более чем удачным, настроение у Вадима испортилось настолько, что даже получасовая поездка по ночному городу исправить его не смогла. Всегда тягостно говорить с людьми, которые считают себя перед тобой виноватыми, даже если сам ты их таковыми не считаешь. Но еще пакостнее на душе у Реутова было оттого, что он эту человеческую слабость только что использовал в самой что ни на есть извращенной форме. И никакие утешения не помогали, потому что и невооруженным глазом было видно, что и Алеша, и Вика, как были славными людьми, так ими и остались. Любили его по-своему, помнили давнюю уже дружбу, и даже через двадцать пять лет не забывали, что счастье их построено на "несчастье" другого, пусть даже этот другой несчастливым себя давным-давно не считал. А его нынешние обстоятельства, были его, и только его, личным делом, и не давали ему никакого права, совершать аморальные поступки. Возможно, и даже, скорее всего, приди он к ним с Полиной и объясни, что нет между ними – во всяком случае, давно уже нет – никакого "конфликта интересов", Комаровский помог бы ему точно так же, как взялся помогать теперь. Но сделанного не воротишь. Это была еще одна житейская мудрость, пришедшая в голову Реутова, пока он плелся от машины к дому номер сто семнадцать.

"Ну, ничего, – решил Вадим, поворачивая за угол. – Даст бог, разберемся с супостатом, и я к ним с повинной приду. Повинюсь и… "

И в этот момент, Реутов думать о всяких глупостях перестал, потому что осознал, наконец, то, что увидел, вывернув с боковой улицы на Заневскую перспективу. У сто семнадцатого дома, въехав колесами прямо на тротуар, потому что все парковочные места были заняты, стояла полицейская машина с выключенными мигалками, и у той самой парадной, в которую ему предстояло войти, паслись двое в форменных плащах с капюшонами. Конечно, это могло быть простым совпадением, а пуганая ворона, как говорится, и куста боится. Однако с некоторых пор Реутов весьма подозрительно относился к таким вот совпадениям, потому что ни разу еще за последнюю неделю подобные "случайности", таковыми, на самом деле, не оказывались.

Перспектива была хорошо освещена частыми с желтоватым светом уличными фонарями, да и неоновые рекламы вместе со светом из окон домов вносили свою лепту. Но как раз, минут за десять до появления здесь Вадима, пошел дождь, и стражи порядка, почему-то не оставшиеся в машине, раз уж решили не входить в дом, набросили на головы капюшоны плащей, и, вероятно, поэтому Реутова не увидели. Зато он, едва осознав, что за зрелище открылось его глазам, тут же спрятался за припаркованными автомашинами и, стараясь не привлекать своим поведением внимания водителей проезжающих мимо машин, начал осторожно приближаться к полицейскому "Запорожцу". Сейчас он досадовал только на то, что не захватил из "Дончака" спрятанный под водительским сидением "чекан", но, с другой стороны, не маньяк же он, в самом деле, чтобы разгуливать по городу с автоматом. Тем более, что "марголин"-то был при нем. Но мысли нет-нет да сворачивали в привычную колею. Оно и понятно, нервы при виде полицейских напряглись, а с автоматом, как ни крути, было бы куда, как надежнее.

– Ну, скоро они там? – Спросил между тем один из стражей порядка, закуривая сигарету, что сделать, было, учитывая усиливающийся дождь, совсем не просто.

– А черт их знает, – пожал под плащом плечами второй. – Ты, Петрович, другое мне объясни. За каким хером они нас прямо тут, у парадного, оставили. По идее, засаду надо было ставить, и брать этого маньяка тепленьким.

– Да, не придет он сюда, – ответил первый, выдыхая из-под капюшона плотное облако табачного дыма, перемешенного с паром от дыхания. – Слышал, что Кузьмин сказал. Хитрый он, сам в капкан не полезет. А вот если мы его девку возьмем…

Слушать дальше Вадим не стал. Ему уже и так сказочно повезло, что те, кто планировал операцию по захвату Полины – а уж как они вышли на этот адрес совсем другой вопрос – то ли перемудрили, то ли не продумали до конца свои действия, но, в любом случае, они предоставили Реутову великолепный шанс переиграть ситуацию в свою пользу.