Книга Военные трофеи - Алан Дин Фостер

Лалелеланг почувствовала, что лепар начинает все больше нервничать и что у нее иссякли темы для разговора.

– А если, несмотря на все твои предосторожности, они найдут в моем теле смертельный яд, и тогда местные власти начнут искать убийцу? Она использовала человеческий термин, так как ни в языке вейсов, ни лепаров эквивалентов этому не было.

– Это возможно. Никакое действие не гарантировано от риска. Однако и в таком маловероятном случае не думаю, что они заподозрят меня, низкого лепара, работника систем жизнеобеспечения. Даже если бы они сочли кого-либо из моего племени способным на такое действие, они не подумают, что у нас хватит на это смекалки.

Мне не хочется убивать вас, достопочтенная ученая Лалелеланг, так же, как мне не хотелось убивать человека Страат-иена. Но страх и неуверенность в безопасности – очень сильные побудительные причины для таких, как я. Они позволяют удивительно сконцентрировать даже ограниченные способности. «Самое великое открытие писаной истории, – подумала она. – Более поразительное, чем существования Ядра среди генетически измененных людей, и оно должно умереть вместе с ней. И все из-за того, что ты всю себя посвятила исследованиям».

– Кроме того, мы можем помочь людям.

– Вы? – она была поражена. – Лепары?

– Человечеству известно, что изо всех разумных видов лепары для них наименее опасны. Они считают нас и умственно, и физически безобидными и ниже себя. Поэтому они прислушаются к нам, когда их природная подозрительность заставит их настороженно отнестись к таким мудрецам, как с’ваны. Это и есть секрет успешного общения с людьми. Бросьте им вызов, и они отнесутся к вам с подозрением, как и Гивистам, и Юла и все остальные. Признайте их главенство, и они станут навеки вашими защитниками и друзьями.

Вдобавок, мы единственные, кто может с ними плавать. В глубине души они помнят воду, из которой вышли на землю. Это особая тонкая связь, и она дает моему виду преимущество в общении с ними. Узор хочет, чтобы они продолжали воевать, но контролировать эту их способность. Мы хотим умерить ее для нашей собственной безопасности. Мы сможем это сделать.

– Тайно управляя ими…

– Предложив им ничем не грозящую дружбу. Теперь, когда опасность, которую представляла личность Левона, не существует, Ядро, наверное, сможет поступить соответственно с более мелкими людьми его взглядов. А нам останется иметь дело с немыми видами.

Она понимала, что ее время почти истекло.

– Не мне критиковать ваши методы или цели, но неужели действительно так необходимо убивать меня, чтобы их защитить? Измененные люди доверили мне тайну их Ядра. Неужели вы не можете так же довериться мне? Я могу быть полезна вам так же, как полезна им.

– Боюсь, что нет. Мы не настолько умны, как измененные люди. Вы можете обмануть нас так, что мы этого не поймем. Лучше не рисковать. Видите ли, достопочтенная ученая, вы знаете правду об измененных людях, о намерениях Амплитура, о реакционных людях, а теперь и о нас. Вы аккумулировали в себе слишком много правд, и это сделало вас потенциально самой опасной личностью на свете.

Она моргнула длинными ресницами.

– За свою необычную жизнь меня называли по-всякому, но опасной – никогда.

– Вы себя глубоко недооцениваете. А мы нет.

– Я все-таки простой ученый, трудолюбивый искатель мудрости. И больше никем я быть не хочу. Просто знание, оно не может быть опасным само по себе.

Лепар задумчиво рассматривал ее.

– Может быть, вы тоже не очень сообразительная.

– Полагаю, что ты прав, иначе я не оказалась бы сейчас в таком положении. Я даже не сообразила спрятать мои записи в безопасном месте. Она повернулась в сторону кубического сейфа рядом с гнездом. Он проследил за ее взглядом.

И в этот момент она ударила его рекордером.

Он был не слишком увесистым, но прочным. Крепко зажатый кончиком правого крыла и направленный с размаха, он был достаточно тяжб, чтобы удар оказался действенным. Собственно, само это движение было заимствовано из юпонистских танцев спаривания, но очень походило на человеческий прямой удар в боксе.

Когда удар коснулся лепара, она почувствовала резкую боль, которая отдалась во всем крыле и на мгновение парализовала ее. Ошеломленному лепару пришлось хуже, удар разбил ему скулу и раздавил глаз. Он закачался на своих коротких ногах, толстый хвост рефлекторно напрягся, чтобы придать телу дополнительную устойчивость. Она увидела, как его пальцы судорожно сжались на инжекторе, и, услышав его мягкое «пых», закрыла глаза. Но заряд пронесся с большой скоростью мимо ее груди и без вреда разбрызгался по стене за ней. В этот же момент она насела на лепара и ударом свалила его на пол. Это еще больше ошеломило его, и она смогла вырвать оружие из его ослабевших пальцев.

Хотя оно было предназначено для манипулирования костяными суставами, она сумела схватить это прочное устройство гибкими кончиками перьев левого крыла. Повторяя непрерывно одну и ту же самую динамическую мантру контроля, она поднялась и встал, глядя вниз на своего нерадивого убийцу. Лепар, моргая, глядел на нее единственным здоровым глазом, его хвост судорожно подергивался из стороны в сторону.

– Как необычно. Если бы произошло не со мной, я бы не поверил, что такое возможно. Что вы будете делать теперь?

Она с удивлением поняла, что не знает. Все произошло так быстро, и теперь к ней рывком вернулась ясность мысли. Ее начало отчаянно трясти. Заметив ее реакцию, лепар начал подниматься на ноги. Кровь залила левую сторону его лица, струйкой стекая на застывшую идиотски-печальную улыбку.

– Вы не можете убить меня. Вы ведь – вейс, а вейсы гордятся тем, что они самые цивилизованные из всех разумных видов, – перепончатая лапа потянулась к ней. – Отдайте оружие. Наркотик действует безболезненно. Давайте скорее покончим с этим ради нас обоих.

Она отшатнулась от него.

– Вы тоже считаетесь «цивилизованными».

– Да. Но мы слишком напуганы и простодушны, и можем это обойти. А вы, достигшие более высокого уровня цивилизации, – нет, – его рука по-прежнему была протянута к ней в ожидании, пальцы разжаты, черно-зеленая ладонь повернута вверх и открыта.

– Ты забыл одну вещь. Я провела годы, работая в теснейшем контакте с людьми. Мои друзья, моя семья, моя бригада и мои коллеги все время настаивали на том, что это оказало на меня необратимое вредное воздействие. Я всегда с ними спорила. Но теперь, боюсь, должна признать, что они были правы.

Лепар один раз моргнул оставшимся глазом, когда снова раздался выстрел маленького пистолета, как будто чихнуло в свой мех маленькое пушистое животное. Большой рот открылся еще шире, показав черную влажную глотку. Но никакого звуков из нее не вылетело. Он тяжело осел на пол.

– Меня правильно информировали. Боли нет, – она бесчувственно смотрела на него. – Какая жалость, что этот яд не избирателен для различных видов, – он медленно повалился на левый бок, – очень интересно. Черный глаз неподвижно становился на ней. Она хотела отвернуться, убежать, но не могла. Как-то жутко зачарованная, она стояла, не в силах сдвинуться с места.