Книга Потерянный Эльф - Дмитрий Политов

Но еще раньше на эльфов из темноты выполз человек с багрово-синим, распухшим, будто у утопленника, лицом. Он не мог говорить и лишь хрипел что-то, выплевывая при каждом звуке сгустки крови. Было видно, что человек отравлен неведомым ядом, и командир стрелков содрогнулся, представив, как умирали товарищи этого несчастного под воздействием чудовищного оружия гномов. Один из лучников, брезгливо поморщившись, оборвал мучения бедняги. Стоявший рядом эльф, одобрительно хмыкнув, достал из поясного кошеля костяную фигурку льва и едва слышно забормотал над ней слова заклинания. Миг, и, повинуясь повелительному приказанию, с его ладоней сорвался призрачный зверь. Он стремительно рос на глазах и вскоре стал просто огромным. Бестелесный хищник опустил могучую голову к земле, принюхался, недовольно взмахнул густой гривой и с яростью набросился на ядовитый дым, окончательно превратившийся в нескольких шипящих гадин с треугольными головами. Эльфы напряженно наблюдали за развернувшейся у них на глазах схваткой. В тяжелом молчании, нарушаемом лишь иногда редкими восклицаниями кого-нибудь из Дивных, лев боролся с извивающимися змеями. Командир лучников держал наготове заранее созданное плетение, чтобы инициировать, если это потребуется, могущественное чародейство, созданное морскими эльфами. Оно должно было накрыть всех скопившихся вокруг Небесного Чертога эльфов гигантским куполом, непроницаемым для ядовитых испарений. Таким волшебством повсеместно пользовались все обитатели подводных городов Перворожденных. С помощью этого заклинания воздух внутри непрерывно обновлялся и очищался, позволяя спокойно дышать практически на любой глубине. Говорили, будто раньше, при Древних, этим занимались в подводных городах специальные машины, но со временем они износились и вышли из строя (да эльфы, если честно, так и не сумели разобраться в управлении ими), и Дивным пришлось срочно создавать на замену могучее магическое плетение. Перворожденным совершенно не улыбалось потерять все свои расположенные в морских глубинах города, и чародеи морских кланов создали поистине великое заклинание. Вообще-то оно было страшной тайной, но во время решающей схватки с человеческой расой вся грызня и внутренние запреты отошли на задний план. По молчаливому соглашению каждый клан приносил на алтарь общей победы все, что имел. Никогда еще Дивный народ не был столь един — эльфы понимали, что сейчас любая мелочь может оказать решающее влияние на итог вековечной войны, и не собирались проигрывать ее из-за мелочных амбиций. Разобраться, чья ветвь все-таки расположена на Мировом Древе Жизни выше других, можно было и после. Положение перед баррикадой тем временем изменилось. Лев одолел своих противников, разорвав их тела в клочья, что стремительно таяли, исчезая в ночном воздухе. Эльфы приветствовали его победу радостными возгласами. Гигантский зверь торжествующе задрал морду к звездам и беззвучно проревел песнь победы. Сотворивший льва чародей довольно улыбнулся и, глянув на своего «питомца» в последний раз, плавно сжал в кулак ладонь с лежащей на ней фигуркой-артефактом. И уже в следующую секунду перед ним никого не было — чары исчезли.

Предводитель лучников облегченно перевел дух и торопливо отправил магическую голубку-зов к Тириэлю, спеша рассказать о происшедшем. Дорога к лагерю людей была чиста.

Вемиш бессильно сжимал кулаки и не замечал этого. Доминус, не отрываясь, смотрел на бьющийся в агонии лагерь. Бестолково носящиеся люди, всадники и вырвавшиеся на свободу лошади. Жадно пожирающее военное снаряжение пламя. Ужасные вопли раненых и предсмертные стоны умирающих людей и животных. Обезображенные ядовитым дымом трупы с посиневшими лицами, хлопьями кровавой пены на губах, покрытые страшными язвами. Невыносимый запах сгоревшей плоти…

Да, теперь Вемиш точно знал, как выглядит преисподняя!

Но самым страшным для него, пожалуй, было ощущение полнейшего бессилия — запертые под защитным пологом предводители человеческой армии могли лишь наблюдать за тем, как победоносное войско в диком ужасе разбегается в стороны. Ах, если бы на лагерь просто напали те же эльфы — все было бы совсем по-другому, а так?! Обрушившиеся в темноте летающие снаряды гномов принесли незримую смерть, одинаково безжалостно и неотвратимо поражающую и волшебника, и простого латника. И смерть чародеев отчетливо демонстрировала, что спасения для людей нет, а значит — спасайся, кто может и как может!

Нет, конечно, много солдат и командиров не поддались панике, пытаясь как-то организоваться и остановить бегущих, но их было гораздо меньше, чем тех, кто окончательно обезумел от страха. А высшие командиры ничем не могли помочь. Вемиш сорвал голос, требуя у помощника архимага немедленно убрать магический полог, но тот лишь безучастно пожимал плечами и молча смотрел на доминуса пустыми глазами. Наконец кто-то из генералов оттащил его от чародея и насильно всунул ему в руку кубок с крепчайшим вином — доминус выпил его залпом, будто простую воду, не почувствовав ни вкуса, ни запаха, и с недоумением взглянул на что-то ему объясняющего военачальника. Ну, о чем тут еще можно говорить-то?! Все и так понятно — победа обернулась грандиозным поражением — чего еще ждут остроухие? На их месте он уже давно бы воспользовался моментом, чтобы окончательно добить дезорганизованную армию людей. Разве они тоже ничего не могут сделать с ядовитым дымом гномов?

Но жизнь показала, что доминус увидел еще не все сюрпризы этой страшной ночи! Звуки величественной песни неожиданно накрыли землю. Только что была слышна лишь сливающаяся в заунывный гул какофония ужаса, и вдруг она отошла куда-то на задний план, и на смену ей пришли чистые высокие голоса и торжественная, пронзительная мелодия. Миг — и она заполнила собою все вокруг, и люди, не в силах шелохнуться, замирали на месте, затаив дыхание, слушая эту странную песнь. Спокойно стоявший в стороне придворный чародей, справедливо полагавший, что он не в силах бороться с неведомым оружием гномов, и потому покорно спрятавшийся под пологом, встрепенулся при первых же ее звуках. Он изумленно распахнул глаза, ошалело оборачиваясь в сторону, откуда звучала музыка, — в отличие от остальных людей, ему сразу же удалось определить это место. Волшебник, похоже, никак не мог поверить в происходящее, со сладким ужасом, пронзившим его душу, отчетливо понимая — это смерть! И идет она от тех, кто, казалось, был самым верным и искренним союзником людей, союзником незаменимым, нужным. Онтуэго! Онтуэго дер-Ливуорен, принц-воин эльфийского клана Дарующих Истинный Свет! Клана Забытых…

Сейчас, на краю гибели, чародей с горечью признался себе, что это они, люди, отчего-то забыли, кто такие Перворожденные! Мастер-волшебник мог лишь искренне восхищаться мужеством и силой духа тех эльфов, что пришли к людям и, вверив в их распоряжение свои жизни, сумели войти в доверие, стать незаменимыми союзниками. Да, именно так — теперь волшебник знал это абсолютно точно — договориться со своими собратьями архимаг и его помощники не могли, ибо, если бы они на самом деле были изгнанниками, эльфы никогда не простили бы их. А вот сыграть с человеческими правителями и магами в отчаянную, смертельную игру и получить в ней главный приз? Это было под силу только сынам Леса!..

Чародей знал, насколько серьезной была проверка просивших у людей убежища, и не мог понять, откуда Дивные смогли взять столько Силы, чтоб скрыть свои истинные мысли и намерения?! Ведь ведущие маги людей, казалось, наизнанку вывернули их разум и все же не добрались, как выяснилось, до сути.