Книга Ребенок, который был вещью. Изувеченное детство - Дэйв Пельцер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В семидесятые опекунство рассматривалось как что-то неприемлемое. Если ребенка передают опекунам, значит, родители не смогли с ним справиться и с ним что-то не так. Люди зачастую не хотели признавать тот факт, что это единственный способ спасти ребенка, даже когда их посвящали в жуткие подробности некоторых домашних историй. Из-за этого отношение к опекунам и их воспитанникам было негативным, их попросту считали людьми второго сорта. Доходило до того, что детей, отправленных к опекунам, начинали подозревать во всяких преступлениях и дурных наклонностях, в отличие от сирот, к которым всегда относились как к невинным жертвам. Многие до сих пор не понимают, какая от опекунов польза и для чего они нужны.
Сегодня воспитание ребенка становится общественной проблемой. Истории о детях из неблагополучных семей, подвергшихся жестокому обращению со стороны родителей, больше не замалчиваются, они получают широкую огласку и тщательно изучаются психологами. В обязанности учителей теперь входит работа с такими детьми, обязанность вовремя выявить проблемного ребенка, оценить ситуацию и вмешаться, если это необходимо.
Я занимаюсь коррекционно-компенсирующим преподаванием двенадцать лет. За это время я работал со многими отстающими (по разным причинам) учениками и должен сказать, что дети из неблагополучных семей по сравнению с другими страдают тяжелыми эмоциональными расстройствами, в силу которых их неспособность учиться становится более чем серьезной проблемой. Мне попадались ученики, которые воровали, чтобы привлечь внимание, или вымещали злость и обиду на неодушевленных вещах. У таких детей проблемы с самоконтролем, они намеренно провоцируют своих товарищей и учителей на какую-либо реакцию.
Родительская жестокость замедляет интеллектуальное и социальное развитие ребенка куда сильнее, чем физические недостатки. Если у ребенка проблемы с чтением, но родители поддерживают его, то он скорее преодолеет отставание и достигнет больших успехов в жизни, чем тот, кто без проблем читает, но подвергается жестокому обращению.
Дэвид Пельцер — исключение из правил. Хотя я знал о нем лишь то, что в родном доме ему приходилось, мягко говоря, несладко, я сразу заметил большой потенциал у мальчика. Среди своих одноклассников он выделялся сдержанностью, Дэйв был заметен тем, что всегда задавал много вопросов и был искренне заинтересован в ответах. Ни один из старшеклассников не оставался после школы, чтобы сидеть у меня в кабинете и говорить о своем будущем. Дэйву было необходимо внимание взрослых. Конечно, другие ученики тоже приходят к учителям, но чаще всего они просто хотят выразить благодарность или продемонстрировать хорошее отношение. А Дэвид ставил перед собой иные цели, он действительно воспринимал меня как наставника и надеялся на мою помощь.
Даже сейчас, спустя двадцать лет, он остается исключительным в своей настойчивости и непосредственности учеником. И я хочу поздравить Дэвида со всем, что ему удалось достичь.
Главный полицейский надзиратель
Дэвид Пельцер, ребенок, который на протяжении нескольких лет был жертвой жестокого обращения, попал в тюрьму для несовершеннолетних Сан-Матео в 1974 году. Персонал тюрьмы поставили в известность касательно прошлого Дэвида, поэтому доктором, психологом и главным надзирателем было принято совместное решение поместить мальчика в крыло «С», которое предназначалось как раз для детей, пострадавших от физического, психологического или сексуального насилия. Крыло «С» отличалось замечательным соотношением детей и персонала, а также программой, направленной на обеспечение практически индивидуальной работы с каждым ребенком.
Дело Дэвида было рассмотрено руководством, после чего мальчика на весь срок пребывания в тюрьме поручили мне. Личное внимание оказало благотворное влияние на Дэйва, к тому же он сразу заинтересовался программой изменения поведения. За короткое время он успел произвести очень хорошее впечатление на работников тюрьмы, а также продемонстрировал феноменальный эмоциональный и социальный рост. Это связано в том числе и с тем, что Дэвид попал в тюрьму для несовершеннолетних в тот период, когда средства позволяли уделять внимание каждому отдельному случаю.
Дэвид Пельцер покинул тюрьму Сан-Матео в гораздо лучшем состоянии, чем попал туда. В 1989 году, то есть пятнадцать лет спустя, мы неожиданно встретились снова. Я работал директором тюрьмы для несовершеннолетних округов Юба и Саттер, штат Калифорния, а Дэвид служил на базе военно-воздушных сил, расположенной как раз в Юбе. Он пришел в тюрьму в качестве волонтера, чтобы помочь содержавшимся там детям, и показал себя отличным работником. Дэйва даже наняли на полставки, пока его не перевели на другую базу.
Я очень рад, что у меня была возможность увидеть, как Дэвид, несмотря на ужасное детство, стал полноценным человеком. Он сам по себе — живой пример и ориентир для тех, кому, к несчастью, пришлось пройти через похожие испытания. Когда Дэйв вышел из тюрьмы в 1974 году, я от всего сердца пожелал ему удачи. Когда он вошел в тюрьму для несовершеннолетних в 1989-м, уже в качестве сотрудника, я почувствовал, как к горлу подступают слезы, и мог сказать только «браво».
Наставник
Однажды, в 1976 году, я вышел из гаража на Динсмур-драйв и был до глубины души потрясен тем, что увидел на соседской подъездной дорожке. Весь последний год дома в нашем благополучном районе, где по традиции селятся одни синие воротнички, скупались предприимчивыми риелторами, которые шутя превращали их в арендуемую собственность. Дом по соседству был одним из таких, новые владельцы оказались неряшливыми людьми, их основным источником дохода были опекунские пособия, назначенные штатом Калифорния.
И в тот день я впервые увидел их последнее «приобретение» — высокого худощавого подростка в грязной футболке без рукавов. Он копался в двигателе мини-байка; лукавая улыбка не сходила с его лица, будто была обязательной частью облика, а яркие глаза блестели за толстыми стеклами очков.
Сначала я отнесся к нему не слишком приветливо; все-таки мы с женой тяжело работали, чтобы купить дом в хорошем районе с достойными соседями, а эти спекулянты (я имею в виду риелторов) взялись селить тут неизвестно кого. Но вскоре мое отношение к мальчику кардинально изменилось. Дэвид Пельцер, к счастью, был открытым парнем, настойчивым в своем дружелюбии. Узнав его получше, я обнаружил, что Дэйв отличается сообразительностью и хорошим чувством юмора, несмотря на мрачное прошлое и не слишком светлое будущее.
Поначалу у меня было такое ощущение, что я подобрал бездомного щенка или котенка. Когда мы познакомились поближе, Дэйв стал бывать у нас практически каждый день. Он расспрашивал меня о том, как я воевал во Вьетнаме, читал книжки об авиации из нашей библиотеки и был готов разговаривать на любые темы. Мы с женой со своей стороны стали мягко, но настойчиво обучать его таким вещам, как элементарная вежливость и предупредительность. Внушили ему, что необходимо стучать в дверь перед тем, как войти. Указали на то, что нужно следить за своей речью. Что касается того, как он вел себя за столом… тут, признаюсь, мы сперва схватились за голову и не знали, с чего начать.
