Книга Подари мне все рассветы - Мэри Бэлоу

— Да, Карлота, я тоже заметил. И у него, несмотря на всю его суровость и умение владеть собой, такое же выражение лица. Но у них ничего не получится. Она аристократка как по рождению, так и по мужу. А он, судя по всему, простолюдин, сделавший карьеру в армии. Они принадлежат к разным мирам и могли встретиться только ненадолго и благодаря вот такому странному стечению обстоятельств.

— Какой же ты дурак, — упрекнула мужа Карлота. — Ну почему мужчины так глупы? Разве такие пустяки что-нибудь значат, когда речь идет о делах сердечных? Ты дворянин, а я дочь врача. Разве для нас послужило это препятствием? Или ты не намерен жениться на мне?

— Признайся, — сказал он, — что разница между нами не так уж велика, как между ними. И я намерен обвенчаться с тобой у первого же священника, который нам встретится.

— Ладно, — улыбнулась Карлота, — я подумаю. Скажи, ты намерен проболтать всю нашу первую ночь вместе не помню уж с какого времени?

— Только не я. — Он повернулся к ней. — Болтай, если хочешь, Карлота, а у меня есть занятие поинтереснее.

— У меня тоже. Я по тебе скучала.

— Покажи, насколько сильно ты скучала.

Высокий горный хребет Буссако тянулся на десяток миль к северу от большого утеса, перпендикулярно поднимающегося из реки Мондегу. Его вершина почти была лишена растительности, если не считать вереска, колючих алоэ и изредка встречающихся сосен. Было там еще несколько каменных ветряных мельниц да монастырь Буссако в двух милях к северу.

Виконт Веллингтон вместе со своим штабом разместился в монастыре.

Но видимая слабость линий обороны была обманчива. Войска располагались на самой вершине гребня, или, вернее, за вершиной, и не были видны никому из тех, кто приближался с востока. Наступающая французская армия не имела никакой возможности ни узнать, что они там находятся, ни хотя бы примерно оценить их численность. Теперь у французов не было другого пути на запад и в конечном итоге — к югу, на Лиссабон. Их путь пролегал через горный хребет Буссако.

Наконец-то Массена со своей армией двинулся в путь. 25 сентября они прошли через Мортагоа, всего в восьми милях от Буссако. Каким-то образом весть об их перемещениях уже распространилась в округе, думала Жуана, шагая позади капитана Блейка по сильно пересеченной лесистой местности под Буссако. На участке между Мортагоа и Буссако они встретили всего несколько человек, но все уже знали, что французы покинули Висо и что в самое ближайшее время, возможно, уже завтра, состоится генеральное сражение.

По непонятной причине Жуана пребывала в удрученном состоянии. Они приближались к позициям англичан. Совсем скоро, еще до конца дня, она вернется к тому, с чего начала: к роли маркизы дас Минас — и будет докладывать виконту Веллингтону об успешном выполнении задания. Ее будет ждать Матильда, которая приложит все усилия, чтобы обеспечить ей комфорт. И на следующий день, когда начнется сражение, она, возможно, уже будет в пути, направляясь в более безопасное место.

Казалось бы, для печали не было причины. Нет, была, конечно. Неужели она надеялась обмануть себя? Разумеется, у нее была причина для депрессии.

Капитан Блейк оглянулся через плечо.

— С тобой все в порядке, Жуана?

Она весело улыбнулась ему.

— Неужели ты до сих пор ждешь, что я буду жаловаться на волдыри и усталость?

Он остановился.

— Жуана, — сказал он, — как известно, можно уважать своего противника и даже восхищаться им. Я уважаю тебя и восхищаюсь тобой. Ты человек, сильный духом.

— Но, Роберт, ведь я же не враг.

— Вчера твоя предполагаемая невестка не узнала тебя, — тихо сказал он.

— Она мне подыграла. У Дуарте хорошо развито чувство юмора.

Слегка кивнув, он отвернулся и снова продолжал путь. Она поплелась за ним, едва передвигая ноги. Если бы он сейчас обернулся снова, она едва ли нашла бы силы улыбнуться ему.

Она полюбила его. Полюбила глубоко и навсегда. Не просто влюбилась, а полюбила. Он был тем самым мужчиной, которого она бессознательно искала всю жизнь: он был ее нежным, поэтичным Робертом, которого время и обстоятельства превратили в мужественного, уверенного в себе человека твердых принципов и страстной души. Воскресший из мертвых, горько оплакиваемый Роберт был рядом с ней. Невероятное сходство, которое она давно заметила, нашло свое объяснение. И ее влечение к нему перестало казаться каким-то сверхъестественным. Как и ее любовь к нему. Она всегда знала, что никогда не перестанет любить своего Роберта — Роберта Блейка. Так и произошло.

А его закаленное, покрытое шрамами тело, его суровое красивое лицо с поврежденным носом — разве они могли принадлежать ее Роберту? Ей хотелось плакать, вспоминая того мальчика и жестокую боль, которую они с отцом ему тогда причинили. Хотелось оплакать его вдребезги разбитые мечты. Однако мужчина, в которого он превратился, отнюдь не вызывал желания его оплакивать. И он был жив. Ее отец солгал ей. Роберт жив!

Она любит его. Однако сегодня ей снова придется попрощаться с ним. Вспомнив о разлуке, она безумно испугалась. Он, конечно, обнаружит свою ошибку и поймет, что они не враги. И он придет в ужас от ее 304 поведения. Ведь она умышленно обманывала его ради собственного удовольствия! Он рассердится. И постарается как можно скорее расстаться с ней — навсегда. Но даже если он будет готов простить ее и обменяется с ней рукопожатиями, они все-таки расстанутся. Потому что ей снова придется входить в образ маркизы, а ему предстоит участие в сражении, где он может погибнуть. Она споткнулась о камень на склоне и больно ударилась коленом. Он сразу же подбежал к ней и надежной рукой подхватил под локоть.

— Полно тебе, Роберт, — резко остановила она его вопросы и вырвала у него руку. — Не суетись.

Он молча наблюдал, как она потирает колено.

— Со мной ничего не случится, а вот ты выживешь ли? — предательски задрожавшим голосом спросила она.

— Я всегда выживаю, — ответил Блейк.

— Твое «всегда» включает и завтрашний день?

Он ничего не ответил, лишь задумчиво посмотрел на нее. И в следующее мгновение она оказалась в его объятиях, спрятав лицо у него на груди.

— Я терпеть не могу подобные ситуации. Почти все в своей жизни я могла контролировать. Кроме нескольких случаев: когда впервые покидала тебя и когда выходила замуж за своего мужа. Я могла контролировать то, что произошло в Лиссабоне в Саламанке. Но то, что происходит сейчас, я не могу контролировать. Мне тоже хочется участвовать в сражении. Я почувствовала бы себя лучше, если бы сражалась рядом с тобой, Роберт, я бы ничего не боялась. Клянусь, я бы хохотала от возбуждения. Терпеть не могу быть женщиной!

— Но я люблю тебя за то, что ты женщина, — сказал он, крепко прижимая ее к себе.

— А я ненавижу. Ненавижу женскую истерику, слезливость. Я ненавижу себя. Отпусти меня немедленно, — потребовала она, отталкиваясь от его груди и отбрасывая назад упавшие на лицо пряди волос. — Если бы ты не суетился вокруг меня словно ангел-хранитель всякий раз, когда я споткнусь или кашляну, Роберт, то я прекрасно со всем справилась бы сама. Будь добр, продолжай путь и позволь мне идти следом, только не обращай на меня внимания. Обещаю тебе добраться до места своими силами или погибнуть в неравной борьбе с трудностями. Иди!