Книга Цвет крови - Деклан Хьюз

Под текстом чернилами нарисован круг; в верхнем левом углу кто-то нарисовал красный и зеленый крест. Эмили показала на модель пруда, стены которого ею сделаны из склеенных вместе камушков. Она сунула палец в этот верхний угол, один камешек отвалился, и она достала оттуда маленький клочок красно-зеленой шотландки, свернутой в трубочку. Она подняла его, затем положила на поверхность макета пруда.

Потом она сбросила мотоциклетные ботинки и спрыгнула в настоящий пруд. Марта снимала на камеру, как она шла по пруду к месту, обозначенному на карте. Затем она исчезла под водой. Дейв Доннелли взглянул на меня, но я кивнул, как бы говоря, что все в порядке. Пламя горящего дома было темно-золотого и оранжевого цвета; заря окрасила небо в более темный, розовый цвет. Эмили вынырнула, вдохнула воздух, почти улыбнулась, кивнула мне и снова скрылась под водой.

— Что она там ищет, Эд? — спросил Дейв.

— Ребенка, — ответил я. — Мертвого ребенка.

Металлический крест над круглой башней почернел и безразлично взирал на огненную геенну внизу. Джонатан как-то сказал мне, что вся его семья попадет в ад, но именно в аду они все время жили. Он только раздул пламя. Я подумал о Сандре и почувствовал стыд, потому что использовал ее, чтобы добраться до истины, и печаль, из-за того, что не сбылось то, что могло бы быть, и гнев за ее слишком поздно возникшее доверие ко мне, если вообще оно возникло. Но для нее все было слишком поздно, стало слишком поздно с того дня, как ее отец прикоснулся к ней. Я задумался, не завидовала ли она иногда смерти сестры все те долгие годы, что прожила в Рябиновом доме. Я подумал о Мэри Говард и ее послании внучке с того света. Я подумал о ребенке Мариан Говард и о мертвых детях, брошенных в сараях, оставленных на паперти и закопанных в полях или садах по всей Ирландии, и все по одной причине: из-за стыда. Еще я вспомнил о вчерашнем послании моей бывшей жены, матери моего мертвого ребенка, которая сообщала мне, что родила сына.

Когда Эмили снова вынырнула, она уже не улыбалась. Она вытерла грязь и мокрые листья с лица, затем снова сунула руку в воду и вытащила оттуда маленький красно-зеленый сверток. Вода стекала по кровавому камню у нее на шее. Шагая по воде к нам, она развернула сверток. Это был школьный фартук маленькой девочки, в который было что-то завернуто. Она осторожно сунула руку внутрь. Я мог видеть красные языки пламени, пожиравшие дом, слышать треск огня, напоминавший мне биение птичьих крыльев. Я видел, что по щекам Эмили Говард текут слезы. Когда она отбросила фартук и протянула к нам обеими руками крошечные косточки ребенка Мариан Говард, кольца на ее пальцах вспыхнули и заря стала густо-красной, а небо над Дублином приобрело цвет крови.