Книга Шпионы и все остальные - Данил Корецкий

– Кира заждалась, – пробормотал Ринго и опустил глаза. – Ладно, Леший, мне пора.

Леший поймал его за локоть:

– Ты идешь с нами?

– Иду!

Ринго вырвал руку и пошел. Прежде чем уехать, они с Кирой еще о чем-то спорили в машине, – Леший видел, как девушка размахивает руками и тычет пальцем в стекло, а Ринго что-то отвечает и тоже делает какие-то жесты. Похоже, обсуждали его визит. Потом оба успокоились, Ринго завел «Туарег» и со свистом пролетел мимо. Лешему он махнул рукой.

– Значит, договорились, – подвел итог Леший. – Ну, и хорошо.

Вербовка

На парковке у круглосуточного маркета горел один-единственный фонарь на самом въезде. Евсеев поставил машину под ним. Прежде чем выключить двигатель, посмотрел на часы на приборном щитке: двадцать три двадцать. Однако!

По проходам между витринами деловито сновала моечная машина. Пахло чистящим средством и влагой. Под потолком деловито чирикали воробьи. Людей мало: компания молодых людей у стойки с пивом, полный мужчина с тележкой, пожилая женщина растерянно разглядывает ценник на мясной витрине.

Бутылка сухого, шоколад. У полусонной цветочницы купил букет хризантем. Сегодня у Марины был отчетный концерт, ее ученики неплохо выступили – надо поздравить. Хотя, может, она уже спит.

Да нет, спать она, конечно же, не будет.

Или ее вообще нет дома. Посиделки в ближайшем ресторане.

Евсеев вернулся к машине, выложил покупки на пассажирское сиденье. Из припаркованного на другом конце стоянки «Лендровера» доносилась музыка, внутри горел свет. Полный мужик выгрузил в машину продукты из тележки, захлопнул дверцу, сел и уехал. Пустая тележка медленно откатилась назад, ударилась о бордюр.

Оперативная работа отточила природную интуицию, поэтому он знал все наперед.

«…Имею же я право посидеть с коллегами в ресторане, отметить этот чертов концерт, который из меня всю душу вынул? Артем ночует у родителей, муж уже взрослый мальчик, может сам о себе позаботиться…»

Как-то так это будет звучать.

Евсеев включил зажигание, взял телефон, набрал номер жены.

– Алло? Юра, привет!

Шумно, музыка. Значит, точно не дома.

– Ты где? – спросил он.

– В «Лебедином озере», на Крымском! Нам только что горячее принесли! – И после паузы: – Подъедешь?

– Могу забрать тебя, если ты не против.

Смутилась:

– Нет, Юр… Я ведь говорю, у нас тут самый разгар… Может, посидишь с нами?

Фигура вежливости. По голосу он понял, что там и без него весело.

– Завтра вставать рано.

– М-м. Жалко.

– Возьмешь такси. Только к частникам не садись. И не поздно, договорились?

– Хорошо. Пока.

Вот и поговорили. Евсеев бросил телефон на сиденье, дернул рычаг передачи и резко сдал назад…

Раздался треск. Салон тряхнуло. Где-то посыпалось стекло. Он глянул в зеркало заднего вида и выругался. Сзади стояла машина. В окне виднелся белый овал лица.

Вышел.

Задний бампер и левый фонарь его машины были впечатаны в переднее крыло старого «Доджа». На асфальте лежали осколки. Вот уж повезло так повезло!

Дверь открылась, из машины выпорхнула молодая женщина в красном облегающем платье. Стройная, гибкая, симпатичная. Ухоженная.

– Ну, куда ж вы смотрели, дамочка! – воскликнул Евсеев. – Выезжает человек с парковки, сдает назад – неужели не видите?

Платье короткое, через плечо красная сумочка на длинном ремешке.

– Я не заметила, – растерянно проговорила она. Рассеянно взглянула на крыло своего «Доджа». – Я только повернула на парковку. Я не видела вас. Только услышала удар.

– Как же не видели? А задние фонари?

– Не знаю. Вы выехали так внезапно. Я не видела.

Евсеев махнул рукой. «Не видела, не видела…» Разговаривать бесполезно. Да и не о чем. Он сам виноват. По всем правилам должен был пропустить ее. Пустая парковка, просто смешно… Везет же!

Нет, но как он сам ее не заметил-то? В зеркала смотрел? Конечно, смотрел! Точно!..

Или все-таки не смотрел?

Он попробовал вспомнить. Не вспомнил. А-а, черт! Психанул из-за Марины, дернулся. Допсиховался… Нельзя психовать за рулем, вот нельзя, и все!

– Наверное, нужно полицию вызывать? – предположила женщина.

– Если вам очень хочется торчать здесь два часа, то вызывайте, – буркнул он.

– А если нет?

– Тогда я плачу вам, сколько нужно, разъезжаемся тихо-мирно…

– А сколько это может стоить?

Конечно, можно просто махнуть служебной «корочкой». Раньше многие коллеги так и поступали: на простых людей это действовало, да и гаишники всегда шли навстречу. Но теперь, когда наступили другие времена и все молятся одному богу – Мамоне, тебя за тысячу рублей сожрут вместе с твоей красной книжечкой! И гаишники не впишутся. А начальство только узнает – тут же представление на увольнение! Впрочем, Евсеев такими трюками никогда не пользовался.

. – Может, у вас есть знакомый страховщик? Или автомеханик? – спросил он.

– Нет. А это необходимо?

– Не знаю. Попробуем обойтись.

Для порядка глянул под капот «Доджа». Проверил левое переднее колесо. Дверца. Все в порядке. Остается только крыло. Машина старая, недорогая – на разборках такое крыло потянет долларов… Ну, долларов сто, скажем. Новое обойдется дороже. А сколько покраска?

– Думаю, семи тысяч должно хватить, – сказал он. – Мне только до банкомата дойти надо.

Женщина смотрела на него, будто о чем-то раздумывая. «Сейчас заявит, что это раритетная модель и к сумме надо прибавить еще один нолик», – подумал Евсеев. Но вместо этого она спросила:

– Вас как зовут?

– Юрий.

– А меня – Светлана. Хорошо, идите. Я подожду вас.

Когда он вернулся, Светлана сидела в своей машине на заднем сиденье. Махнула рукой, приглашая сесть рядом.

В сознании тоненько прозвонил тревожный звоночек. Он незаметно осмотрелся: нет ли неподалеку тонированных машин или демонстративно занятых своими делами крепких мужчин. Но стоянка была почти пуста, ничего подозрительного. Может, у него мания преследования? С чего вдруг явно не обделенная мужским вниманием красивая женщина идет на укрепление знакомства, как атакующий торпедный катер? Но, в конце концов, это он ее ударил, а не она его…

В салоне играла негромкая музыка.

– Вот деньги, возьмите. А это в качестве моральной компенсации…

Он протянул семь тысячных купюр и три пурпурные розы, купленные у сонной цветочницы. Она усмехнулась. Не удивилась. Цветы положила на переднее сиденье. Деньги будто не заметила.