Книга Белое сияние - Кэролайн Карвер

— Ральф тебя встретил? — Она посмотрела на дочь из-под очков.

— Как обычно.

— Знаешь, тебе совсем не нужно никуда от нас уезжать. Ему нравится, что ты с нами.

— Нет, мама, — запротестовала Эбби. — Я просто должна переехать. Трое в доме — уже толпа.

— Мы не собираемся ни жениться, ни детей заводить, — фыркнула Джулия.

— Но вы живете под одной крышей, — снова, уже в который раз, возразила Эбби. — А это значит, из-за меня вы даже нагишом походить не можете.

Джулия рассмеялась.

— Да уж, об этом стоит подумать.

— Я и квартиру подходящую подыскала.

— Подходящую — и только?

Эбби подумала о квартире, которую недавно нашла себе: высокие потолки, много воздуха и света. Но ей все равно не хватало ни этого воздуха, ни этого света.

— Квартира отличная, — солгала она.

Она уже собралась идти наверх, чтобы принять душ, но Джулия задержала ее руку:

— Звонила Лиза.

— Как она там?

— У нее все хорошо. — Джулия сняла очки и потерла переносицу. — Она хочет, чтобы ты приехала на пару недель. Ничего срочного, просто она считает, что тебе нужен отпуск, да и ей немного поможешь скоротать вынужденный отдых. Составишь ей компанию, а то она безумно скучает без работы.

У Эбби екнуло в груди:

— Но я не могу — у меня полно работы.

— Я ей так и сказала.

— К выходным я должна закончить проекты трех частных садов. А тут еще имение лорда и леди Кьюник…

— Конечно, ты слишком занята. — Джулия водрузила очки на нос и снова уткнулась в экран компьютера.

— Нет, мама, это совершенно невозможно.

46

Мак летел низко над грязной взлетно-посадочной полосой, изучая направление ветра по качанию веток ольхи внизу.

— Ну что, кажется, можно садиться.

В конце взлетно-посадочной полосы стояли „Сессна“ и „Пайпер Супер Каб“, но хотя Эбби все время твердила себе, что раз те не разбились при приземлении, то и Мак это сделает без особого труда, костяшки пальцев на руках у нее все равно побелели. Она уже слегка подзабыла, как сильно боится летать, и сейчас очень пожалела, что все-таки уехала из Оксфорда. Нет, надо было оставаться дома.

Мак сделал широкий разворот, потом сбросил высоту. Самолет коснулся гравия, слегка подпрыгнул, урча покатил к стоявшим там самолетам и лихо развернулся всего в паре метров от них.

Эбби расстегнула ремень и спрыгнула. С трудом сдержавшись, чтобы не расцеловать землю, она затопала по гравию, с облегчением снова ощущая под ногами твердую почву.

Мак вытащил ее сумку и одобрительно посмотрел вокруг.

— Отличное место, — сказал он.

Когда она была здесь в прошлый раз, она не успела оценить ту красоту, среди которой располагался дом Майкла Флинта. Ею тогда двигали страх и адреналин, она видела только то, что помогало делать главное. В памяти осталась черно-белая картинка: большой дом с пятью строениями поменьше напротив и навесом для машин и снегоходов.

Картина мягкого солнечного сентябрьского дня была совершенно иной. Стволы деревьев отливали теплым медовым цветом, а кроны переливались золотом, багрянцем и зеленью. Повсюду, куда ни падал взгляд, блестели шапки огненно-красных ягод. Было тихо-тихо, она слышала, как гудят осы вокруг да неподалеку журчит по камням ручей. Вверху над тополями-великанами парили два орла.

— Эбби, — шепотом позвал Мак, — посмотри туда.

По краю леса шла, уткнувшись в землю носом в поисках вкусных листьев и корней камнеломки, лосиха. Вдруг она резко подняла голову — из-за дома пулей выскочила огромная серая тень. Лосиха тут же бросилась наутек. Эбби сделала то же самое. Зрелище не для слабонервных, когда огромная хаска летит прямо на тебя.

Моук — а это был он — на лету сбил ее с ног. Она упала на спину и захохотала, пытаясь увернуться от его собачьих ласк и бурного выражения восторга и любви.

— Я же говорила тебе, что это твой пес.

Эбби с трудом поднялась на ноги, чтобы обняться с сестрой. Последний раз она видела Лизу в июле в Лос-Анджелесе накануне первой серии пластических операций. Она тогда вся была в бинтах и тампонах, а руки защищали огромные пластиковые перчатки. Майк потом рассказал, что операции прошли успешно, но насколько успешно, она могла убедиться только сейчас. Ни бинтов, ни перчаток. Кожа все еще напоминала сырое мясо и была неровной — эти шрамы вряд ли когда-нибудь исчезнут полностью, — но темные глаза лучились от счастья.

— Как тебе моя новая прическа?

Эбби посмотрела на ярко-розовый парик:

— Тебе идет.

— Майк тоже так считает. — Лиза повернулась к Маку. — Как насчет чашечки кофе?

— Нет, спасибо. Мне надо срочно лететь в Лейкс-Эдж. Рад был повидаться. Ты, как всегда, классно выглядишь.

— Стараюсь, Мак, — со смехом отозвалась Лиза.

Эбби стояла рядом с сестрой и, поглаживая Моука, смотрела, как Мак взлетает. Через футболку и джинсы солнце приятно согревало кожу.

— Ты заметила это чудо в перьях? — спросила Лиза, махнув рукой в сторону „Сессны“ на краю взлетно-посадочной полосы.

Эбби кивнула.

— Этот идиот приземлился сегодня утром без всякого разрешения. Он ничего не сообщил о своем полете…

— У него что-то случилось?

— Пока нет, — Лиза внимательно посмотрела на сестру. — Но, судя по всему, может.

— Это почему же? Кто это?

— Кэл Пегати.

— Господи, Лиза! Я, кажется, тебя просила…

— Ты сначала узнай, в чем дело, а потом уже обвиняй меня во всех смертных грехах. Я не говорила ему, что ты прилетаешь. Он мог узнать от Дианы. Или от Виктора, или от Мака. Да мало ли от кого еще! Ты же знаешь, как здесь распространяются новости.

— Черт!

— Ладно, не злись. Я пойду соберу ягоды к столу, а ты иди к нему. Выясните наконец отношения. — Лиза сурово посмотрела на сестру. — Только, пожалуйста, перестань думать, что он в чем-то виноват. Это не его вина.

Одна ее часть понимала, что Лиза права, но другая никак не могла простить Кэлу, что в тот апрельский день он не очнулся раньше. Она же ясно видела, что он шевелил пальцами буквально за минуту до того, как Конни вылила на голову Лизе остатки бензина. Она то и дело мысленно проигрывала всю сцену, представляя, как Кэл поднимается и убивает Конни. Но он вовремя не встал. Разве она сможет теперь смотреть на него и не вспоминать при этом, через какие испытания пришлось пройти ее сестре!

Сердце бешено заколотилось, едва она увидела его на пороге. Она не знала отчего: сдавали нервы или он просто чертовски хорош собой. Моук скакал рядом, высунув язык и крутя хвостом.