Книга Проект «Феникс» - Франк Тилье

— Вы поддерживали с ним отношения?

Гаэль печально покачала головой и ответила не сразу:

— Нет, после развода мы прекратили общаться — не перезванивались, не переписывались. Я о нем даже ничего не слышала с тех пор, разве что в научных журналах статьи попадались.

— Мы предполагаем, что убийство связано с прошлым месье Тернэ, главным образом — с тысяча девятьсот восемьдесят шестым годом, когда он работал в Реймсе. Вы можете мне объяснить, почему двадцать пять лет назад он вдруг отправился туда, хотя в столице все у него шло прекрасно?

На сей раз ответ последовал мгновенно:

— Работа в провинции открывала для Стефана богатые возможности. Там, в отличие от столицы, он мог отдавать все свое время акушерству и гинекологии — своим любимым областям медицины. Кроме того, он всегда ценил прямые контакты с пациентами — будущими мамами, младенцами, а в Париже постоянно приходилось отвлекаться на разные совещания, готовить доклады, писать статьи, давать интервью. Вот он и решил разом положить всему этому конец и вернуться к нормальной жизни практикующего врача.

Слишком типичный ответ, слишком готовый, слишком хорошо выстроенный — такой не устраивал Люси. Видимо, эти фразы мадам Лекупе повторяла всякий раз, когда ей надо было оправдать для себя их развод, вот они и обкатались, как морские камешки. Кроме того, Гаэль ответила, не задумавшись ни на секунду. Опыт работы в полиции подсказывал Люси, что здесь надо копнуть поглубже, разобраться как следует во взаимоотношениях этой четы. Она принялась задавать обычные вопросы, не слишком затрагивающие чувства собеседницы, — просто для того, чтобы завоевать ее доверие и хоть что-то узнать о прошлом. Но ничего нового не узнала: Стефан был блестящим ученым, любящим свое дело и весьма амбициозным. Любил, когда о нем говорили, охотно встречался с журналистами, обожал рассказывать о том, чем занимается. Тернэ — пример идеального человека, отдающего жизнь медицине и биологии, истинного мужчины, для которого работа значит куда больше, чем семья. Ему не хотелось иметь детей «из страха, что им придется расти в таком ужасном мире» — пессимистичный взгляд на будущее, взгляд фаталиста…

Наслушавшись банальностей, Люси решила, что пора брать быка за рога.

— Хочу задать вам несколько более личный и прямой вопрос: был ли связан ваш развод с отъездом Тернэ в Реймс?

Пожилая дама нахмурилась:

— Вы сами сказали, что это личное. И я не понимаю, как мой ответ на такой вопрос может помочь вам в расследовании, мадам…

— Лейтенант Амели Куртуа. Вашего бывшего мужа убили, и для нас сейчас имеет значение любой след, нам необходимо понять мотив убийцы, который, в этом нет сомнений, хорошо знал Стефана Тернэ. Любая информация может в этом помочь, и любая — включая информацию о его прошлом — может оказаться крайне важной. Поэтому ответьте, пожалуйста, был ли связан ваш развод с отъездом Тернэ в Реймс.

Мадам Лекупе поколебалась, но аргументы посетительницы оказались слишком вескими.

— Да, я не хотела бросать все и начинать с нуля. Я тогда только что открыла свою адвокатскую контору в Париже, у меня стали появляться солидные клиенты, я уже завоевала кое-какую известность в кругу, где очень жесткая конкуренция. Вот и отказалась ехать с ним. И вообще я любила Париж. Все очень просто.

— Вам что-нибудь говорит имя Робер Грайе?

— Нет, впервые слышу.

— А ведь должны были бы слышать. Робером Грайе звали предшественника вашего мужа на посту заведующего отделением в Реймсе. Можно предположить, что господин Тернэ говорил вам о нем. Так все-таки именно его отъезд в провинцию стал причиной вашего развода или что-то другое?

— Ну… все это было так давно. Если муж даже и упоминал это имя, я вполне могла его забыть: Стефан встречался со столькими людьми! Да, наверное, упоминал, но невозможно же все запомнить, и мне точно не удастся сказать вам, в какой связи это было.

Люси чувствовала, как кровь стучит в висках, но старалась сохранять спокойствие. Она была убеждена, что Гаэль скрывает правду и, несмотря ни на что, защищает человека, которого, похоже, сильно любила.

— Выслушайте меня внимательно, мадам Лекупе. Вашего бывшего мужа пытали, к его телу прикладывали горящие сигареты, его резали ножом. Это делал настоящий мерзавец. И если я пришла сюда, то, повторяю, только потому, что уверена: Тернэ убили из-за чего-то, имевшего место в далеком прошлом, чего-то, произошедшего двадцать три года назад в родильном доме Реймса. И чтобы уж совсем ничего от вас не скрывать, скажу, что через несколько недель после того, как ваш бывший муж приступил к исполнению своих обязанностей в Реймсе и — почти одновременно — стал лечащим врачом молодой женщины по имени Аманда Потье, Аманда умерла на родильном столе. У него на глазах. Это случилось четвертого января восемьдесят седьмого года. — Люси помолчала, наблюдая за реакцией собеседницы, убедилась в том, что Гаэль ничего об этом не знала, и продолжила более уверенным тоном: — Не думаю, что вы разошлись с мужем исключительно из-за карьеры или места жительства. Более того, я убеждена, что ваш муж уехал в Реймс только затем, чтобы, не считаясь ни с какими усилиями или затратами, навязаться в личные гинекологи именно этой пациентке и затем принимать у нее роды. Для того чтобы тогдашний заведующий отделением, Робер Грайе, согласился уйти в отставку, нужно было предложить ему деньги, много денег. Откуда-то эти деньги должны были взяться. Откуда? Мне бы хотелось, мадам Лекупе, чтобы вы забыли все обкатанные за много лет фразы и объяснили, что тогда произошло на самом деле. Почему вашему мужу вдруг настолько приспичило уехать в Реймс, что он готов был на любые жертвы?

Хозяйка виллы вздохнула, провела рукой по лицу. Потом встала.

— Подождите меня здесь. Схожу на чердак и вернусь.

Люси осталась одна. Она мерила шагами гостиную, скрестив руки на груди и время от времени поглядывая на кошек. Теперь ее переполняла энергия, и она даже гордилась собой: надо же, как далеко она продвинулась, и совершенно самостоятельно! А ведь это значит, что она жива, что она способна не только отвечать на вопросы в дурацком бюро претензий! Но с другой стороны, она не могла себе простить, что стала меньше думать о Жюльетте, о матери, о Кларке, наконец, особенно в эти последние дни. Немыслимое расследование, в которое она ввязалась, сейчас для нее важнее всего на свете. Правда, она взялась за это дело в том числе и ради блага семьи. Чтобы навсегда покончить с недомолвками, тайнами, проклятиями. Чтобы снова идти по жизни, в которой нет места грязи…

Вернулась Гаэль, в руках у нее был чуть запыленный полиэтиленовый пакет со старой черной кассетой VHS без этикетки. Она сунула ее в плеер, направилась к окну, резким движением задернула занавески, потом заперла дверь.

— Не хочу, чтобы Леон видел: он ведь даже не подозревает о существовании этой кассеты.

Она села в кресло напротив телевизора, пригласила Люси сесть рядом. Лицо ее было напряжено, и она так крепко сжимала в руке пульт, что казалось, тот сейчас треснет.