Книга Волчий камень - Петр Заспа

Спустившись в центральный пост, Гюнтер скомандовал боевую тревогу.

Волнующей слух музыкой, передавая волны дрожи по корпусу, застучали дизели. Загремели и зажужжали механизмы. Из люка рубки на ходовой мостик доносились команды. Лодка оживала. За кормой взлетела пена, и от носа, разбегаясь в стороны, потянулись две волны. Свободная команда высыпала на верхнюю палубу и, передавая друг другу бинокли, глазела на приближающийся галеон. Теперь до него было рукой подать. Выждав, когда они с парусником окажутся на одном расстоянии от входа в бухту, Гюнтер дал команду: «Средний ход!» — и повел лодку в море, подальше от камней и малых глубин, оставляя галеон между торчавшей глыбой утеса и пенистым следом за кормой.

На берегу, наблюдая за чужаками и англичанами, выстроилось все население острова.

Пушка на скале молчала, хотя галеон был как на ладони. Все замерли. Дон Диего, растолкав толпу на причале, жадно следил за передвижением кораблей, вдавив трубу в глаз.

Подводная лодка развернулась носом к острову и замерла. Капитан парусника тоже понял, откуда теперь для него исходит главная угроза. Галеон медленно разворачивался, стараясь подставить противнику ощетинившийся пушками борт.

На мостике Гюнтер наблюдал за неуклюжими маневрами парусника.

— Отто, готовьте первый торпедный аппарат.

— Капитан! Вы хотите уничтожить его торпедой?

— Вы же слышали просьбу губернатора. Давайте покажем зрителям представление. Почему бы не оставить в истории след, подарив ей еще один миф?

Старпом пожал плечами и нырнул в рубку. Вскоре из люка загремели его команды.

Гюнтер приник к тяжелому биноклю, закрепленному на тумбе, превратив теперь его в прибор управления стрельбой. Выкрикнув пару команд на вычислитель параметров атаки, он посмотрел на галеон. Чтобы в таких условиях промахнуться, нужно очень постараться. Не оставив себе времени на размышления над терзавшими его сомнениями, Гюнтер скомандовал:

— Первым, пли!

Лодка вздрогнула, выплюнув серую сигару, и от ее носа стремительно потянулся след из бурлящих пузырей. Белая дорожка, добежав за двадцать секунд, уперлась в корпус галеона. Англичане тоже ее заметили и с любопытством наблюдали, свесившись через борт. Затем они перебежали на другую сторону и теперь смотрели на удаляющийся след в сторону берега. Белая нить, протянувшаяся от подводной лодки, пробежавшая под галеоном, уперлась в нависавший над входом в бухту утес. Тридцатиметровая каменная глыба сначала задрожала от страшного удара в основание, затем исчезла в поднявшемся на сотню метров столбе воды и, разбрасывая в стороны облепившие ее деревья, начала рассыпаться на глазах изумленных испанцев. В воздух, вращаясь, взлетела пушка вместе с пушкарями. Над бухтой прокатилась взрывная волна и, тряхнув причал, сбросила в воду губернатора вместе с его окружением. Поднявшие невообразимый крик женщины, путаясь в платьях, стали разбегаться по домам. Оглушенный взрывом Пабло упал лицом в песок. Рядом, поднимая фонтаны брызг, падали камни. Вскочив на ноги, Пабло сквозь дым пытался рассмотреть бригантину. От того, что он увидел, у него перехватило горло, не давая сделать вдох. Огромные каменные глыбы падали на палубу «Летящей лани», переламывая, как спички, ребра ее шпангоутов и раздирая борта. Мачты рухнули и теперь, запутавшиеся в парусах, плавали в воде. Вскоре о бригантине напоминали лишь редкие обломки да несколько пустых бочек.

Гюнтер спокойно наблюдал, как рушится утес. Со времен сотворения эта скала не знала такой встряски и теперь разваливалась, как карточный домик.

— Отто, какая глубина была выставлена на торпеде? — спросил Гюнтер поднявшегося на мостик старпома.

— Семь с половиной. Стандарт…

Выставленная на всех торпедах стандартная глубина была рассчитана на прохождение торпеды под днищем корабля и срабатывание магнитного взрывателя. Деревянного корпуса галеона магнитный взрыватель просто не заметил. Здесь необходимо было изменить глубину хода торпеды, чтобы сработал контактный взрыватель от удара о борт. Об этом старший помощник даже не вспомнил.

— Помогли… — протянул удрученно Гюнтер.

Галеон продолжал неуклюже поворачиваться, потеряв в парусах ветер. Когда его бушприт оказался направлен на лодку, нос корабля окутался белым дымом. Два ядра, прошелестев рядом с рубкой, подняли фонтаны по правому борту.

— Они пытаются кусаться, — прокомментировал Отто.

— Да, как ни странно. А ведь видели, что мы сделали со скалой. Им бы впору удирать…

— В носу на таких парусниках ставят всего две пушки и, как правило, малого калибра, но сейчас он развернется бортом и тогда о безопасности придется подумать нам.

— Удивительное время, — задумчиво произнес Гюнтер. — Здесь никто ничего не боится.

— Капитан, что прикажете? Попробуем еще одной торпедой или готовить пушку?

Отто озабоченно наблюдал за разворачивающимся в трехстах метрах галеоном, в пушечных портах которого блестели стволы пушек.

— Не успеем. Вызывай зенитчиков.

— Расчет к зенитному орудию! — проревел старпом в рубку.

«Удивительное время, удивительные люди, — думал Гюнтер. — Мы перед ними ландшафт меняем, а они будто и не замечают этого. Сколько губернатора ни пугали, а по-настоящему страха в глазах я так ни разу и не увидел».

Рядом загремели зенитчики, вытаскивая на мостик железный короб с двадцатимиллиметровыми снарядами. Один уперся плечами в мягкие упоры и развернул паутину прицела на галеон. Второй, раскрыв затвор, заправлял тяжелую широкую ленту.

Гюнтер поднял бинокль и увидел глядевшего на него в подзорную трубу капитана. Плотный здоровяк с очень широкими плечами, вьющимися каштановыми волосами и острой бородкой. Встретившись взглядом, англичанин опустил трубу, и Гюнтер увидел веселые голубые глаза. Беззвучно прокричав команду, капитан вновь закрыл глаза трубой. У Гюнтера мелькнула мысль, что англичанин сейчас поднимет руку и помашет ему, демонстрируя свое презрение к опасности.

Как бывало и прежде, он испытал уважение к смелому противнику. Такие люди всегда гибнут в первую очередь. Чаще завидное долголетие демонстрируют трусы. Природа несправедлива — для улучшения человеческой породы должно быть все наоборот.

— Бей по парусам. Срежь мачты, — дал он команду зенитчику.

Гюнтер решил, что восстановит справедливость и оставит в живых капитана и его бесстрашный экипаж. Да и не покидало чувство, что губернатор грубо их использует. Еще не зная, как выйти из этого положения, Гюнтер хотел, чтобы и волки и овцы остались целы.

Не успел он договорить, как его слова поглотил грохот орудия. На мостик градом посыпались желтые гильзы. Снаряды величиной с банан яркими нитями понеслись к галеону. На палубе подпрыгнули, разлетаясь в щепки, бочки и ящики с корабельным снаряжением. На средней мачте вспыхнул нижний парус. Но тут же четверо матросов, взлетев по веревочным лестницам, срубили его и сбросили за борт. От разорвавшегося снаряда вспыхнула бухта с толстым пеньковым канатом. И сразу же рядом возник матрос с ведром и затушил разгорающееся пламя.