Книга Стоять насмерть! - Андрей Дышев

Забор низкий – препятствие для дошкольников. Перед ним, с моей стороны, плотные кусты. Если была бы ночь, то перемахнуть на ту сторону – раз плюнуть.

Очередной пост преградил мне дорогу. Охранник, плавящийся на солнцепеке, бродил между припаркованными автомобилями – синим автофургоном известного мне «Ниссана» и многочисленными «легковушками». Увидев меня, молча вскинул автомат.

Я поспешил развернуться. Круто их поднатаскали. Без лишних разговоров – выстрел в лоб.

Рэд сказал мне, что я буду дежурить на выносных постах. Что это значит? За пределами зоны, на ее дальних подступах? А почему не на территории зоны? Или здесь доверяют только охранникам со стажем?

Я вернулся к клумбе, посмотрел на «промзону» и увидел, что мимо охранника к жилым модулям идет группа мужчин в белых халатах. Человек десять. Молча, опустив головы, словно их вели под прицелом оружия, они плелись по дорожке. Последнего, кто замыкал группу, я сразу узнал. Гурьев!

Охранник, увидев, что я начал быстро ходить вокруг клумбы, как зверь в клетке, уставился на меня, нервно клацая прицельной планкой автомата. Я не мог крикнуть Гурьеву – неизвестно к чему бы этот окрик мог привести. Я кашлял, плевался, шаркал ногами, но химики не смотрели в мою сторону. Проклятие, какой редкий шанс встретить знакомого человека, и он уплывает из моих рук!

Я остановился, сел на землю и уставился на охранника. Ну, жаба пучеглазая, подумал я, сейчас будем играть в глазелки.

Охранник, увидев, что я не предпринимаю больше никаких действий, потерял ко мне интерес и стал бродить вдоль забора. Как только он отвернулся, я, словно пружина, которую накрутили и кинули на стол, подскочил, одновременно подняв руки вверх. Такой пируэт нельзя было не заметить даже краем глаза.

Гурьев посмотрел в мою сторону и, не узнав в первое мгновение, снова уткнулся взглядом себе под ноги. Я в сердцах врезал кулаком по ладони. Но Гурьев снова вскинул голову, замедлил шаги, остановился, повернулся ко мне лицом.

Охранник пылил ногами между нами, поглядывая по сторонам. Нас с химиком разделяло не более пятидесяти метров, но это было слишком много, чтобы быстро и негромко обменяться словами. Мы стояли и смотрели друг на друга, не зная, что делать дальше. Его глаза молили о помощи. Боль, тоска, страх застыли в них.

Он не мог долго стоять – кажется, химики пользовались еще меньшей свободой, чем охранники вне служебного времени, и, все еще глядя на меня, сделал робкий шаг вперед, словно спрашивая: то ли я делаю?

Я вдруг вспомнил о записной книжке и ручке, вынул их из нагрудного кармана, вырвал листок и быстро написал на нем то, что мог придумать в первое мгновение:

«ЖДУ ВАС ПОЛЧАСА СПУСТЯ ПОСЛЕ ОТБОЯ В КУСТАХ, КОТОРЫЕ НА 100 М ПРАВЕЕ ВАС«.

Охранник снова уставился на меня. Я сел, незаметно скрутив листок на манер папиросы, и, зажав его между пальцев, поднес к губам. Охранник не отрывал от меня взгляда. Я «покурил» еще немного. Гурьев медленно брел по дорожке. Черт возьми, куда его несет! Я опустил руку вниз, делая вид, что тушу окурок о камень, и незаметно затолкал первый попавшийся камешек в «папиросу», загнул края бумаги. Долетит, подумал я, взвесив свой снаряд на ладони.

Гурьев, кажется, понял, что я хочу сделать, остановился и вприсядку стал завязывать шнурки. Охранник начал пасти его. Я быстро осмотрелся по сторонам. Кажется, поблизости никого.

Я несильно размахнулся и запустил камень в обертке через забор. Не дожидаясь, пока тот приземлится, быстро пошел по дорожке к своему модулю. Через десять шагов остановился и оглянулся. Охранник провожал меня взглядом. Гурьев за его спиной лихорадочно заталкивал записку в карман брюк.

Глава 14

При входе в модуль я едва не налетел на Рэда. Широко расставив ноги и сунув руки в карманы, он стоял перед молодым охранником и не очень приятно улыбался.

– Ситуация изменилась, – говорил охранник Рэду. – И я плевал на ваши порядки.

– Ты подписал договор, – пророкотал Рэд.

– Твой договор – бумажка, которой нельзя воспользоваться даже в сортире! – Охранник сжал кулаки. На его оголенной груди подрагивала кожа – в том месте, где билось сердце. Кулончик на черном шнурке раскачивался, словно маятник Фуко.

– А вот это ты напрасно. Мужчина должен отвечать за свои слова и поступки, – ответил Рэд, взглянул на меня и пожал плечами, мол, не принимай близко к сердцу наши производственные споры.

– Я еще раз предлагаю тебе разойтись по-хорошему. Меня здесь все равно не удержишь. А будешь наглеть – я про ваше так называемое оборонное предприятие сообщу журналистам. Они разберутся, кто вы такие и чем здесь занимаетесь.

– А языком не подавишься, мальчик?

Охранник вместо ответа схватил Рэда за горло, подтолкнул к стене и, удерживая его на вытянутой руке, произнес:

– Слушай меня внимательно, дерьмо! Я не люблю, когда со мной такие шутки шутят. И слов на ветер я не кидаю. Будешь стоять на моем пути – придушу, как щенка. Хорошо меня понял, вождь краснокожих?

Рэд открыл рот, напряг шею, попытался выкрутить руку, но хватка у охранника была мертвой. Вдобавок он с короткого размаха ударил Рэда в солнечное сплетение.

Я прыгнул на охранника, наваливаясь на него корпусом, и он разжал пальцы, отступил на шаг от Рэда, но тотчас заехал мне кулаком по носу. Я не ожидал такого стремительного и точного удара и на мгновение потерял ориентировку. Охранник обязательно бы добавил слева, но Рэд почувствовав свободу и двинул охраннику ногой в пах.

Парень сложился вдвое, и мы с Рэдом уже без особых усилий повалили его на пол, скрутили руки и связали их за спиной брючным ремнем, который Рэд мгновенно стянул с себя.

– В умывальник его! – хрипло скомандовал Рэд, и мы поволокли обмякшего охранника по коридору, заливая пол кровью, которая, как из крана, хлестала из моего разбитого носа.

– Ну что, мальчик, очухался немного? – спросил Рэд, склонившись над охранником, которого мы затащили под раковину, и теперь он лежал на кафельном полу, поджав к животу ноги.

Я плеснул ему в лицо воды. Охранник дернулся и процедил:

– Уроды! Вы у меня до конца своей жизни кровью мочиться будете.

– Пусть поваляется и остынет немного, – сказал Рэд, затем, склонившись над охранником, ощупал его карманы и вытащил связку ключей. Хлопнул меня по плечу: – Идем со мной!

Я намочил под краном платок, прижал его к носу и вышел вслед за Рэдом. Мы зашли в его канцелярию, которая представляла собой убогую комнатушку, стены которой были обклеены вырезками из журналов с различными частями женского тела; на спинке койки висел «калашников» с укороченным стволом и складным прикладом; на столе – папки, полевой телефон, стопки бумаг, пепельница, доверху наполненная окурками; в форточку был врезан кондиционер, а на нем, охлаждаясь в потоке ледяного воздуха, дрожали винные бутылки.