Книга Фабрика гроз - Эльвира Барякина

Синий кивнул, плохо понимая, что ему говорят. Лицо Кристины стояло у него перед глазами. Как он мог недоглядеть? Как мог отпустить ее от себя?

— Кстати, если Тарасевич не найдут до вечера воскресенья, то Стольников точно продует выборы, — продолжал размышлять Хоботов. — Всем было наплевать, что он вышиб ее с телевидения, но убийства ему не простят. А ведь именно это ему и поставят в вину.

Синий в ярости посмотрел на Хоботова. Он что, хочет сказать, что им выгодна смерть Кристины?!

— Тарасевич работала на тебя, а ты не заплатил ей ни копейки! — рявкнул он зло. — А теперь еще и радуешься: вот как удачно она пропала!

— Эта девочка не соблюдала субординацию! — отрезал Хоботов. — Так что ей поделом досталось.

— Ее найдут! — сказал Синий с нажимом. — Найдут! Это я тебе обещаю!

* * *

Ивар сидел в наручниках в кабинете следователя и тоскливо разглядывал факсовые портреты уголовников, развешанные по стенам. Вот уже битый час некая дама в погонах спрашивала у него, где находится Кристина Тарасевич.

Сначала Ивар вежливо сказал, что он и сам бы очень хотел это знать, потом стал требовать, чтобы ему дали позвонить Стольникову, потом просто перестал отвечать на задолбавшие его вопросы…

Следовательша была некрасивой женщиной тридцати с небольшим лет. У нее были крашенные в рыжий цвет волосы, большая щербинка между передними зубами и крупные руки с облупленным лаком на ногтях.

А как раз над ней висел очень плохо пропечатанный портрет Хоттаба известного на весь мир террориста и убийцы. Раньше кабинеты следователей украшали Феликсом Эдмундовичем, а теперь стали вешать Хоттабов.

— Так и будем играть в молчанку? — крикнула следовательша, наваливаясь всем телом на стол.

«Зачем она орет? — мрачно подумал Ивар. — Будто не знает, что вопящая женщина смотрится полной идиоткой».

— Ну что ж, — поджала губы дама в погонах, — тогда придется отправить вас в камеру. Раз вы не хотите помогать следствию…

Ивар перевел на нее взгляд.

— Я бы с удовольствием чем-нибудь помог! Хотите подарю вам цветной портрет Хоттаба? А то он у вас какой-то совсем страшный…

Следовательша оторопело посмотрела на него.

— Вы что, издеваетесь? Откуда у вас…

Она пресеклась на полуслове, видимо, решив, что сидящий перед ней гражданин Алтаев — террорист-фанатик, хранящий дома портреты любимого вождя.

Глядя на ее вытаращенные глаза, Ивар невольно усмехнулся.

— Не бойтесь, я бы вам его просто из Интернета распечатал.

Следовательша одарила его злым взглядом. Вызвав охрану, она указала на Ивара:

— Препроводите задержанного в камеру.

* * *

Сообщение об аресте Ивара свалилось на негативщиков как снег на голову.

— Идиоты! — причитала расстроившаяся до слез Леденцова. — Он же сам пытался найти эту Тарасевич! А теперь его обвиняют в похищении… Боги, ты звонил Пименову?

— Еще утром, когда пытался узнать, почему его люди не явились на прессуху.

— Ну и что?

— Его нигде нет. Снежана сказала, что он укатил в Питер по каким-то неотложным делам. Но, я думаю, что она врет…

— Конечно, врет! Какие могут быть дела, когда послезавтра голосование?!

— Эх, зря Ивар поссорился с Любкой! — вздохнул Боголюб. — У нее же папаша — такая шишка!

Но Леденцова тут же возразила ему:

— Ничего и не зря! Она такая сука была! Прикинь, донесла на нас журналистам!

— А если бы Ив с ней не поссорился, то ничего бы и не было!

— Никитин, ну скажи ему! Чего он ерунду городит? — позвала на помощь Леденцова.

Но тот лишь покачал головой, всем своим видом показывая, что не намерен вступать в пустые дебаты.

— А как отреагировало «тело», когда ты ему доложила о случившемся? — спросил он.

Леденцова ожесточенно нахмурила бровки.

— Оно заявило, что так и знало, что Алтаев этим кончит.

— Еще бы не знать! — пробормотал Никитин. — Особенно после того, как мы ему всю предвыборную кампанию сделали. Теперь-то Ивар ему не нужен… И что, он отказался помогать?

Леденцова кивнула.

Они молча сидели, пытаясь изобрести какой-нибудь выход, и у каждого было ощущение громадного чужого города, который живет по своим законам, им недоступным. Они привыкли действовать при полной поддержке губернаторов и иных сильных мира сего. А сейчас все были против них.

Входная дверь скрипнула, и на пороге показался Вайпенгольд — весь сияющий и довольный.

— Василий Иванович велел передать, — сказал он официальным тоном, что к вечеру воскресенья вы должны полностью освободить вверенное вам помещение. Выборы, по сути, закончились. Так что можете валить на все четыре стороны.

Боголюб поднялся со своего места.

— А как же деньги?! Мы не получили и половины за работу!

— Вряд ли вам что-нибудь обломиться, — сладко пропел Вайпенгольд. Хотя можете спросить с Алтаева, когда понесете ему передачу.

Он оглядел яростные лица негативщиков и деланно поклонился.

— Оревуар-покедова!

— Иди-иди! — замахал на него Никитин. — Тебе давно на уколы пора!

После ухода Вайпенгольда в комнате повисла тягостная тишина.

— Вот черт! Может, и вправду Стольников решил кинуть нас с деньгами? — простонала Леденцова, прижав к сердцу перепуганную кошку Кильку. — И Ивара надо как-то спасать…

— Ребят, думаем, думаем… — грызя ноготь, проговорил Никитин. Должен быть выход… Мы все равно выиграем эту войну. Только надо придумать как.

* * *

Когда Кристина очнулась, был уже вечер. Поверх заклеенных газетами окон в пустую комнату пробивалось рыжее закатное солнце. Где-то недалеко болтал телевизор.

Голова была тяжелой, как колода. Кажется, нечто подобное испытываешь сразу после наркоза. Кристина лежала прямо на полу. Ее правая рука немилосердно затекла, будучи притянутой куда-то кверху. Она попыталась было пошевелить ею, подняла взгляд и тут же села от неожиданности: кто-то приковал ее наручником к батарее.

Все произошедшее с ней вновь встало у Кристины перед глазами: события на «Элементе», звонки Щеглицкой и Ивару… Затем она пошла по какому-то адресу, ее схватили и зажали рот тряпкой, пропитанной эфиром…

— Очнулась! О, слава богу! — раздался рядом женский голос.

Кристина резко повернулась. Слева от нее, под другим окном, сидела Щеглицкая, тоже прикованная к батарее.

— Что здесь происходит?! — воскликнула Кристина.

Щеглицкая тут же приложила палец к губам.