Книга Зачем ловеласу жениться - Тесса Дэр

— Я желала… тебя самого, — выпалила Бел. — Желала с того самого момента, как впервые увидела. Я толкала тебя на все эти политические авантюры, заставляла заниматься благотворительностью, чтобы найти себе оправдание и притворяться, что я преследую благородные цели. Но никаких благородных целей у меня не было. Меня влекло к тебе, вот и все.

— Изабель… — Тоби шагнул к ней, раскинув в стороны руки.

— Нет-нет. — Она выставила перед собой ладони. — Я все еще злюсь на тебя.

— Ну что ж… — Он со вздохом опустил руки. — Тогда я просто… подожду, когда ты меня обнимешь.

— Да, так будет лучше всего. — Бел шмыгнула носом. — Знаешь, Тоби, на тебя я злюсь больше всего. Я доверяла тебе, а ты мне солгал. Я понимаю, почему ты так поступил, и я даже могу тебя простить… но от этого мне не легче. Поэтому я злюсь на тебя за твою ложь. Но еще больше я злюсь на тебя из-за того, что я очень к тебе привязалась. — Слезы струились по ее щекам, и она то и дело утирала их ладонью. — Ты заставил меня полюбить тебя, Тоби, и за это я тебя ненавижу. — Она всхлипнула и прошептала: — Я никогда никому такого не говорила.

— Насчет любви? — спросил Тоби.

— Нет… — Она захлебывалась слезами. — Насчет ненависти.

Первый же его поцелуй совершенно все в ней изменил. Поцелуй этот словно высвободил ее страсть, которую она так упорно подавляла. Это приводило ее в ярость, это ее пугало — и одновременно вызывало восторг. И она не знала, что делать. Не знала, что с ней происходит.

Но Тоби, похоже, знал, что делать.

— Знаешь, дорогая, я солгал, — сказал он, положив руки ей на плечи. — Мне очень жаль, но я только что снова солгал тебе. Я не намерен ждать, когда ты первая меня обнимешь.

Он обнял ее, и Бел прижалась щекой к его широкой груди, пачкая сюртук мужа слезами и сажей.

— Не плачь, любовь моя, — сказал он, поглаживая ее по волосам. — Все хорошо. Разве я не повторял тебе, что ты очень красивая, когда злишься?

И она поцеловала его. Обняла за шею, приподнялась на цыпочки и поцеловала на глазах у всех. На глазах у сотен зевак, на глазах у шестерых мужчин с ружьями. И — о Боже! — на глазах у своего брата.

И это было чудесно. Все ликовали. Даже мужчины с ружьями.

— Тоби, не будь таким упрямым, — пробормотала Бел. — Еще не поздно выйти из игры.

— Я должен победить, — заявил он.

— Ничего ты не должен. Мне не важно, будешь ты заседать в парламенте или нет. Я не хочу тебя принуждать.

— Меня никто не принуждает. — Чуть отстранившись, он взял жену за руки. — Я знаю, что изначально это не входило в мои планы, но теперь я хочу заседать в парламенте по целому ряду причин. Во-первых, я считаю своим долгом служить своей стране и своему народу. Кроме того, я хочу воздать должное мистеру Йорку. В конце концов, это он меня выдвинул. И вообще, во многих отношениях он был мне как отец.

— Мне так жаль… — прошептала Бел. — Мне так жаль, что я не была рядом с тобой, когда он умер.

— Я знаю. Мне тоже было жаль, что тебя со мной не было. Но я знал, что сам в этом виноват. — Он поцеловал ее руку. — Но главная причина, по которой я хочу быть избранным в парламент… Изабель, я хочу сделать это для тебя.

Она взглянула на него с упреком:

— Ты что, меня совсем не слушал? Тебе ни к чему делать это для меня.

— Напротив, я должен сделать это для тебя. Я люблю тебя, и более весомой причины для того, чтобы что-то для кого-то делать, просто не существует.

— Но…

— Тихо. — Он снова ее обнял. — Теперь моя очередь высказаться, идет?

Бел кивнула.

И он заговорил очень тихо, чтобы только она его слышала:

— Изабель, ты была права насчет меня. Я способен на большее. Я способен вести более осмысленную жизнь, чем та, которую вел раньше, и я знал об этом задолго до того, как мы с тобой встретились. Уже давно я мечтал об этом, и ты подтолкнула меня к тому, чтобы найти достойную цель в жизни. Но не тебе выбирать для меня эту цель.

— Нет, конечно, нет. — Она провела пальцами по его щеке. — Я была не права, Тоби. И поэтому я хочу, чтобы ты снял свою кандидатуру.

Он покачал головой:

— Нет. Я непременно пройду в парламент, где буду с честью представлять этот округ. И я продолжу заниматься своим поместьем. Думаю, у меня неплохо получится и то и другoе. Но самая высокая моя цель, та, ради которой и стоит жить, — она сейчас здесь, в моих руках. Это ты, дорогая. Это мы с тобой. Именно к этому я стремился так долго. — Он улыбнулся и смахнул с ее щеки слезинку. — Любовь к тебе придает моей жизни смысл.

— О, Тоби… — Она уткнулась лицом в его грудь. А он, поглаживая ее по волосам, тихо шептал:

— Клянусь Богом, я стану лучше, чем был. И я всегда буду тебя любить. Буду любить так, чтобы ты никогда не усомнилась в том, что ты самая красивая, самая замечательная женщина на свете. И так, чтобы все окружающие тоже это знали. Поверь, я сделаю тебя счастливой и со мной ты всегда будешь чувствовать себя защищенной.

Ее руки скользнули ему под сюртук, и она еще крепче прижалась к его груди.

— Возможно, о таких достижениях и не пишут в газетах, — продолжал Тоби. — И, конечно же, таким достижениям не рукоплещут. Но при этом они не менее важны, чем другие. И знаешь, оглядываясь по сторонам, я понимаю, как мало тех, кто может похвастать такими достижениями.

Бел подняла голову и заглянула ему в лицо.

— У тебя все прекрасно получится. Я в тебя верю, Тоби. Он улыбнулся, и Бел почудилось, что муж согрел ее этой своей улыбкой. Да, согрел и наполнил счастьем и радостью.

За всю свою жизнь Бел ни разу не встречала человека с такой заразительной, обезоруживающей улыбкой, с таким чудесным характером, с таким удивительным талантом заряжать всех окружающих верой в себя, дарить всем хорошее настроение. Именно поэтому ее влекло к нему с самого начала. Влекло… и сейчас, потому что сейчас на его лице сияла улыбка.

О, она была самой счастливой женщиной на свете!

— Ну, тогда, дорогая, я советую тебе свыкнуться с мыслью о том, что ты стоишь всех моих усилий. Научиться жить с тем, что тебя обожают. Вооружайся всем своим праведным гневом и иди сражаться с драконами несправедливости… Но ты должна всегда возвращаться ко мне. — Он поцеловал ее в нос. — Потому что я намерен быть, помимо прочего, любящим мужем. — В глазах его вспыхнули озорные огоньки, когда он добавил: — И любящим отцом.

Она уставилась на него в изумлении:

— Откуда ты знаешь? Даже я еще не вполне уверена.

— А я знаю. Я понял это в тот самый миг, как увидел тебя сегодня. У меня три старшие сестры и десять племянников и племянниц. Я просто умею определять.

Она снова уткнулась лицом в его грудь.

— Тоби, я боюсь. Я не уверена, что знаю, как стать хорошей матерью.