Книга Случайная вакансия - Джоан Кэтлин Ролинг

Пупс схватил свою миску с хлопьями и резко развернулся вместе со стулом, залив молоком стол, рукав школьной рубашки и кухонный пол. Колин уже был готов сделать ему замечание, когда Пупс выплюнул хлопья обратно в миску и бросил матери:

— Тебе обязательно делать это за едой?

— Не смей хамить! — заорал Колин. — Сядь нормально! Убери это безобразие! Как ты разговариваешь с матерью? Проси прощения немедленно!

Тесса слишком поспешно вытащила иглу, и у неё пошла кровь.

— Прошу прощения, что меня тошнит, когда ты колешься за едой, Тесс, — отчеканил Пупс из-под стола, вытирая пол кухонным полотенцем.

— Твоя мама не «колется», она больна! — вскричал Колин. — И не называй её «Тесс»!

— Стю, я понимаю, ты не любишь иголки, — сказала Тесса, но у неё защипало глаза; даже сейчас её трясло от боли и от досады на них обоих.)

Тесса могла бы посоветовать Парминдер ценить внимание Викрама. Её собственный муж ни к кому внимания не проявлял. «Возможно, — с грустью думала Тесса, — брак по сговору не так уж плох… Моя мать ни за что не сговорила бы для меня Колина…»

Парминдер в сердцах метала на стол нарезанные фрукты в вазочках. Тесса расценила такой десерт как намёк на свой диабет, но успокоилась, вспомнив о припасённой дома плитке шоколада.

За ужином Парминдер говорила больше их всех, вместе взятых; теперь она разошлась по поводу своей дочери Сухвиндер. По телефону она уже рассказывала Тессе о дочкином предательстве, но это не помешало ей начать сначала.

— Официантка у Говарда Моллисона. Не знаю, просто не представляю, о чём она думает. Но Викрам…

— Они вообще не думают, Минда, — наконец-то подал голос Колин. — Это же подростки. Им всё равно. Все они одинаковы.

— Колин, что за чушь, — не выдержала Тесса. — Они совершенно разные. Мы были бы счастливы, если бы Стю по субботам подрабатывал, однако на это даже намёка нет.

— …но Викрам не возражает, — не слушая их, продолжила Парминдер. — Не видит в этом ничего плохого; правильно я говорю?

Викрам ответил попросту:

— У девочки будет опыт работы. Университет она, скорее всего, не осилит; ничего страшного. Это не всем дано. Джолли, как мне кажется, рано выйдет замуж и будет счастлива.

— Официантка!..

— Ну, не всем же быть профессорами, согласись.

— Да уж, профессор из неё явно не получится. — Парминдер затрясло. — Оценки — хуже некуда; ни честолюбия, ни целеустремлённости… официантка!.. «Что я могу поделать, не поступить мне в универ». С таким-то отношением — конечно! И у кого — у Говарда Моллисона!.. Представляю, как он потирает руки: моя дочь пришла к нему на поклон. О чём она вообще думала? О чём?

— Ты бы тоже не одобрила, если бы Стюарт устроился к такому, как Моллисон, — указал Колин Тессе.

— Я бы не возражала, — сказала Тесса. — Прояви он хоть какое-то трудолюбие, я была бы на седьмом небе. А он, как я понимаю, только в компьютерные игры играет да…

Но Колин не знал, что Стюарт курит; Тесса осеклась, а Колин сказал:

— Вообще говоря, это было бы вполне в духе Стюарта. Связаться с тем, кого мы не одобряем, нам назло. Предел его мечтаний.

— Боже мой, Колин, Сухвиндер пошла работать вовсе не назло Минде, — сказала Тесса.

— По-твоему, я перегибаю палку? — обрушилась Парминдер на Тессу.

— Нет, что ты. — Тесса, втянутая в семейный конфликт, смутилась. — Просто в Пэгфорде не так уж много мест, где ребята могут подработать.

— А зачем ей подрабатывать? — Парминдер всплеснула руками. — Можно подумать, мы ей денег не даём. Или ей мало?

— Деньги, заработанные самостоятельно, — это совсем другое, ты сама знаешь, — сказала Тесса.

Со своего места Тесса видела развешенные на стене фотографии детей Парминдер и Викрама. На этом стуле она сиживала нередко и успела сосчитать, сколько раз каждый из них появлялся на фото: Ясвант — восемнадцать, Раджпал — девятнадцать, а Сухвиндер — девять. И лишь один-единственный снимок запечатлел её личное достижение: он был сделан в тот день, когда гребная восьмёрка «Уинтердауна» победила команду школы Святой Анны. Барри увеличил этот снимок, отпечатал и раздал всем родителям: в середине шеренги из восьми девочек, обняв друг дружку за плечи, прыгали от счастья Сухвиндер и Кристал Уидон; их изображения получились немного смазанными.

«Был бы жив Барри, — подумала Тесса, — он бы вправил ей мозги». Барри всегда служил мостиком между матерью и дочкой; они его обожали.

В который раз Тесса попыталась разобраться, не довлеет ли над ней то, что сын у неё приёмный. Может, она бы скорее приняла его сущность, если бы у них в жилах текла одна кровь? Её нездоровая, тяжёлая от сахара кровь…

В последнее время Пупс вообще перестал называть её мамой. Колин выходил из себя. Чтобы только его не волновать, она делала вид, что ничего не замечает, но всякий раз, когда Пупс произносил «Тесса», ей словно вгоняли в сердце иглу.

Все четверо молча доедали холодные фрукты.

VII

Саймон Прайс предавался раздумьям в своём белом домике на вершине холма. Шли дни. Обличительное сообщение исчезло с форума, но Саймон всё ещё был парализован происшедшим. Снять свою кандидатуру было бы признанием вины. К нему покуда не нагрянула полиция, чтобы прояснить ситуацию с компьютером; Саймон уже начал жалеть, что сбросил его с моста. С другой стороны, он не мог понять, померещилась ему или нет понимающая ухмылка на лице кассира, когда он оплачивал услуги в автосервисе у подножия холма. На работе только и разговоров было о сокращении штатов, и Саймон боялся, как бы начальство не прознало о разоблачении на сайте: их с Джимом и Томми легко могли уволить без выходного пособия, вынудив написать заявление по собственному желанию.

Эндрю затаился и наблюдал, с каждым днём теряя надежду. Он попытался показать миру, каков на самом деле его отец, а мир в ответ всего лишь пожал плечами. Вопреки его замыслу, ни в типографии, ни в совете Саймона не завернули, не сказали, что он недостоин участвовать в предвыборной гонке наравне с другими, что он — посредственность и пустое место и что лучше ему не позориться и не позорить свою семью. Всё шло как прежде, только Саймон перестал говорить о совете и названивать по телефону, пытаясь завербовать себе побольше сторонников, а пачки листовок, отпечатанных у него в типографии во внеурочное время, так и остались на крыльце.

Победа свалилась на Эндрю как снег на голову. В пятницу вечером, спускаясь по тёмной лестнице на кухню в поисках еды, Эндрю услышал, как в гостиной Саймон с кем-то сухо разговаривает по телефону, и остановился подслушать.

— …снимите мою кандидатуру, — говорил он. — Да. У меня изменились обстоятельства. Да-да. Всё верно. Спасибо.

Саймон повесил трубку.

— Так-то, — сказал он Рут. — Я вовремя умыл руки, пока не поднялся хай.