Книга Крапивник - Екатерина Концова

class="p1">Мама закрыла лицо ладонью, негромко смеясь:

— Не любят обниматься… кто б сомневался!

Из лилового тумана возникла столовая академии. Первый день третьего курса.

— Как думаешь, где Эдмунд? — мама опустила в чай край печенюшки. — Его не было видно на церемонии.

— Он же низкий, — Оливия вовсю уминала плюшку. — Может, его за спинами не было видно.

— Ну не до такой же степени, Лив. Да и волосы уж очень приметные.

— Может, подстригся.

— Не пугай меня.

— Ну хочешь, давай у Нерта спросим, — Оливия указала на стол, где в гордом одиночестве сидел Аслан. Высокий, крепкий и похудевший за лето.

Не дожидаясь ответа, Оливия подхватила свой обед и пересела туда. Мама последовала её примеру.

— Привет, Нерт. Хорошо выглядишь.

— Спасибо, могу сказать о тебе то же.

— Здравствуй, Аслан.

— Здравствуй, — юноша почти сразу вернулся к своему куску пирога.

— Не знаешь, куда Крапивник делся?

— Никуда. Ему в банк нужно было. Скоро придёт.

Некоторое время троица молча ела, отвлекаясь только на звук открывающейся двери, но вот из-за неё в столовую шагнул юноша в светлой одежде, идеально сидящей по фигуре. Кудри были заколоты на затылке карандашом. В сравнении с мальчиком из прошлого воспоминания, он выглядел восхитительно: он стал выше, шире в плечах, лицо сильнее вытянулось, нос из немного задранного окончательно сделался прямым и перестал портить общий вид. Словом, Эд стал почти таким, каким я его знаю. Только моложе и, может, чуточку ниже.

— Смотри, — Оливия ткнула маму.

Юноша прошёл по столовой, приковывая к себе удивлённые взгляды знакомых, и с обворожительной улыбкой остановился около стола:

— Привет, девчонки, — голос тоже изменился — стал ниже и мягче, менее детским и более привычным для меня.

Эд остановил на маме взгляд. Фигурки людей в столовой размылись, их бурные диалоги поутихли, ясным оставался лишь образ Эдмунда — в этот момент мама смотрела только на него.

— Я в восторге, Крапивник. Ты под какими чарами? — словно издали раздался голос Оливии.

— Под веселящими, — парень щёлкнул пальцем по горлу, намекая на алкоголь. — Сейчас приду.

Юноша зашагал туда, где давали еду. Картинка вернула ясность.

— Я смотрю, тебе тоже понравилось, — Оливия подпёрла кулачками щёки, глядя на маму. — Лапочка?

— Ага… — на щеках выступили розовые пятна. — Очень симпатичный.

— Всё с тобой понятно. На сколько процентов усилится ревность при попытке других девушек взаимодействовать с Эдом?

— Я не ревнивая, — румянец стал ярче. — Я ведь не злюсь, когда они просто разговаривают.

— Ну-ну.

— Итак, — Эдмунд неожиданно возник рядом со столом и опустил на него молоко и пирог. — Я пришёл. Что интересного я ещё не знаю?

— Поздравляю, Крапивник, женская половина стола единогласно установила, что ты лапочка, — усмехнулся Аслан.

Эд со смехом взялся за еду.

— Ты действительно отлично выглядишь, — заверила Оливия. — Это колдовство или реально за лето так изменился?

— Обижаешь, — Эд откусил большой кусок, серьёзно замазав лицо.

— Ты стал ещё больше похож на мать, — не унималась девушка. — Ты хоть что-то от отца унаследовал?

— Дар, — коротко ответил парень с набитыми щеками.

— У нас с Оливией вопрос, — Аслан протёр губы салфеткой. — Пацифика говорит, что она не ревнивая. Мы не согласны. Твоё мнение?

Мама залилась краской. Её смущение забавляло Оливию и Аслана.

— Если отвечу честно, она мне голову отгрызёт. Поэтому… — Эдмунд состроил неправдоподобно серьёзное лицо. — Совершенно не ревнивая. Всё претензии в разумных пределах.

— Что ж, спор разрешён не в твою пользу, Пацифика, — констатировал Аслан и отхлебнул из своей кружки.

— Ну ладно, к тебе такой вопрос, Цифи, — Эдмунд потёр кончик носа. — Когда встретимся?

— У нас сегодня пятый урок последний, — мама всё ещё не спускала с парня взгляда. Его чёткий образ уже начинал надоедать. Во-первых, Эд не в моём вкусе, я вообще не люблю брюнетов, особенно бледных, во-вторых, я не могу игнорировать тот факт, что он старше меня на двадцать лет.

— А у нас в первый день четыре. Я подожду в библиотеке.

Это воспоминание кончилось.

Следующее началось в тот же день в библиотеке. Меж стеллажей возле маленьких окошек стояли столы.

За одним из них с книгой устроился Эдмунд. Увлечённый чтением, он не замечал ничего вокруг.

Мама остановилась в паре метров от него, разглядывая. В маминых эмоциях я слышала всё, что только можно, но волновала всего одна, пока не очень яркая, но вполне чёткая мысль… Кажется, есть вероятность, что мой визит в их память скоро превратится в прочтение той сомнительной книги.

Я на всякий случай вспомнила, как пропускать воспоминания в цепочках.

— Эд, — позвала мама, запуская пальцы ему в волосы.

— А? — парень поднял голову. — Ну что, идём?

— Идём.

Эд встал, поставил на место книгу и закинул на плечо сумку.

Девушка смотрела на него не моргая.

— Ты чего, Циф?

— Ничего… просто непривычно смотреть на тебя снизу вверх.

Потянулись короткие обрывки будней. Их содержание мало отличалось от будней на втором курсе, но время от времени и от Эда, и от мамы исходили вот эти вот напрягающие меня мыслишки. Может, стоило просто почитать в письмах Эда, кто был его невестой, а не изучать полную картину? И что я раньше об этом не подумала?

Где-то на фоне послышался голос моего учителя:

— Я хочу экстерном закончить академию. Что я буду тут сидеть? Лучше начну строить карьеру. Мадам Лониан уже обещала помочь устроится в Королевское Научное Общество. Пока на самую низкую должность, но я там не задержусь.

Лиловая дымка открыла для меня день во второй половине октября.

В нём взволнованная мама сидела на кровати. Моя тётя Артемида, которой в это время был двадцать один год, заплетала ей волосы.

— Ты абсолютно уверена, что он дома?

— Да.

— И абсолютно точно всё решила?

— Да.

— Всё, что я говорила, помнишь?

— Абсолютно.

Я ничего не поняла из этого разговора. Но всё прояснило продолжение того же дня.

В почти пустом доме, принадлежащем Эдмунду, пахло штукатуркой и строительным раствором — спустя два с лишним года хозяин, наконец, взялся за ремонт.

— Иди в ту комнату, там уже со стенами закончено, — бросил из ванной Эд, старательно счищающий с рук серые пятна.

Мама зашла в просто обставленную спальню. Всё её наполнение составляла большая кровать, стол, засыпанный книгами, бумажками, несколькими чашками от кофе, и шкаф с одеждой.

Я прислушалась к более поздним воспоминаниям мамы и учителя, пытаясь понять, что случится в этом воспоминании.

Пролог той книги. Может, не настолько… безумный, но всё равно.

Пропустить! Пропустить! Пропустить это!

Взамен него замелькали короткие отрывки. Всё то же, что и было, но теперь и с намёками на новый аспект отношений.

Новый