Книга Загадочное наследство - Джейн Энн Кренц

Только приложив титаническое усилие воли, он заставил себя думать исключительно об Ардене. Заново проштудировав всю накопленную информацию, некоторое время пытался внести корректировки в свои недавние представления, потом занялся составлением электронного письма.

– Ты намерен просидеть тут всю ночь? – спросила Кейди от двери.

– Мм…

– Чем хоть ты занят?

– Пишу Ардену.

– Шутишь? – Она подошла и бросила взгляд на монитор. – Откуда у тебя его электронный адрес?

– Эмброуз раскопал в Интернете, – объяснил Мак, не отрываясь от своего занятия. – Это вполне может быть устаревший адрес, и даже если нет, еще не известно, проверяет ли Арден почту. В конце концов, он вроде как в бегах. Тем не менее хочу предложить ему сделку.

– Какую?

Вместо ответа Мак закончил письмо и отодвинулся, давая Кейди возможность прочесть.

«Мне известно, что вы не убивали Стэнфорда Фелгроува, и если не хотите, чтобы вам пришили это убийство, как можно скорее свяжитесь со мной. У меня имеется информация, которая вас, конечно, заинтересует. Думаю, мы оба в равной мере желаем изобличить настоящего убийцу».

– Думаешь, он откликнется?

– Не уверен. Но попробовать стоит.

Глава 27

Кейди вошла на кухню и молча уселась за стол. Мак поставил перед ней кружку с чаем и вгляделся в нее внимательнее. Темные круги под глазами говорили, что подобно ему самому Кейди провела бессонную ночь.

– Как твоя йога? Занималась сегодня?

– Конечно.

– Вижу, это не слишком помогло.

– Спасибо за комплимент.

Мак помолчал, автоматически выравнивая стопку тостов на тарелке. Взяв верхний, заметил:

– Надо бы нам покончить с такими встречами.

– Какими? – удивилась Кейди.

– А вот с такими. – Он сделал широкий всеобъемлющий жест. – Ты. Я. Кухня, полная солнца. Светская беседа за чашечкой чаю на другое утро после того, как ты чуть не простилась с жизнью. Это не лучшим образом действует на нервы.

Шутка, однако, не вызвала на губах Кейди улыбки.

– Только не пытайся представить, что это у нас вошло в привычку, – сказала она вполне серьезно. – Такое случилось лишь раз. Я имею в виду утреннюю светскую беседу после того, как меня чуть не убили.

– Не знаю, поверишь ты или нет, но большинству людей удается как-то избежать даже одного-единственного покушения на их жизнь. Может, потому, что они не лезут во что не следует.

– Вижу, светская беседа плавно переходит в нотацию. Предупреждаю: я не в том настроении!

– Это всего лишь не слишком удачная попытка поддразнить. Нотации я обычно читаю по вечерам.

– Жду не дождусь!

– Что с тобой? – Не выдержав, Мак отставил чай и сложил пальцы домиком. – Ты как будто не в себе.

– Просто устала.

Кейди поднялась, не выпуская из рук кружку.

– Я вот что думаю… – начал Мак мягко. – Обобщив факты, получаем как бы два их набора: один подкрепляет идею насчет того, что Весту Бриггз устранили как препятствие к слиянию «Шатлейна» с «Аустри-Пост», второй проливает свет на аферу с подделками. Частично эти наборы перекрываются, накладываются друг на друга. Полагаю, надо сосредоточиться на моменте наложения…

Через полчаса на столе возвышались две аккуратные стопки распечаток, а Кейди, откинувшись в кресле, задумчиво просматривала лист за листом.

– Знаешь, – сказала она наконец, – я умываю руки. Дай мне реальную вещь, и я скажу, подлинник это или подделка, а вот читать тарабарскую грамоту не умею. Что хоть это такое?

– Все, что угодно, – хмыкнул Мак. – Подтверждения о плате кредитной картой, о снятии денег с кредитных карт, банковские стейтменты. Все это предельно четкая информация, а никак не тарабарская грамота. Эмброуз был настолько любезен, что прошелся по счетам всех, кто у нас значится в списке подозреваемых. Остается выяснить, где эти данные перекрываются, а еще лучше – сходятся в одну точку.

– По-моему, – сказала Кейди, пожимая плечами, – они сходились в точку только на Фелгроуве. Ему одному были на руку и слияние, и афера с подделками. Но теперь он мертв.

– Ну, он мертв не сам по себе. Он убит, и, очевидно, не без причины. Кому-то его смерть была выгодна. Кому и почему? Чем больше я ломаю над этим голову, тем яснее вижу, что не Ардену. Он ничего бы этим не выиграл, а рисковал бы всем.

– Кто знает… может, он струсил и решил, что Фелгроув свалит на него все, в том числе убийство тети Весты?

– Шанс есть, но небольшой. Для простоты допустим, Арден не имеет отношения к убийству Фелгроува. Кто еще это мог быть? Кому было выгодно навсегда удалить Фелгроува со сцены? Кто надеялся что-то с этого поиметь?

– Или боялся что-то потерять.

– Или это, – согласился Мак.

– Ты подозреваешь Брук Лангуорт, ведь так?

– Да, она не последняя в моем списке. Брук была прямо заинтересована в слиянии двух галерей, если знала, что Рэндалл ждал лишь смерти Джорджа, чтобы сделать ей предложение.

– Ну хорошо, если чисто теоретически допустить, что у Брук был мотив для убийства тети Весты, то какова связь между ней и аферой с подделками?

– Признаю, что в данный момент не могу указать на очевидное звено. Это не значит, однако, что его нет.

Кейди мысленно вернулась в дом, где близкая смерть висела удушливым туманом, и еще раз перебрала в памяти разговор с хозяйкой.

– Нет, – сказала она решительно, – я просто не могу представить Брук в роли хладнокровной убийцы. Будь она в принципе способна на убийство, наверняка уже помогла бы Джорджу переселиться на тот свет! Когда человек дышит на ладан, его нетрудно подтолкнуть, хотя бы немного превысив дозу лекарства.

Мак помолчал.

– Ладно, в случае с Брук я принимаю твои доводы. Не скажу, что они кажутся мне стопроцентно убедительными, но принимаю.

– Минус в том, что это оставляет нас все с тем же главным подозреваемым – Арденом. Ты еще надеешься, что он как-то себя проявит: позвонит или напишет?

– Я с самого начала не возлагал на это больших надежд, – напомнил Мак. – Не забывай, это профессиональный мошенник, а их нелегко выманить из норы даже самой аппетитной приманкой.

– Тогда что нам делать?

– А вот что. Позвоню-ка я Гарднеру. – Мак потянулся к телефону. – Гарднер разбирается в финансах лучше нас всех, вместе взятых, а ситуация, похоже, только и крутится возле финансов.

Сильвия стояла у окна своей гостиной, глядя в сад, на близнецов, деливших внимание между собаками и грудой полученных в подарок игрушек. Сама ее поза выражала тяжкое раздумье.