Книга Помни обо мне - Софья Подольская

class="p1">Он рассматривал меня. Так же внимательно, как раньше рассматривал шпильку. Словно я была диковинкой, что море вынесло ему под ноги. И сейчас он думал, забрать ее с собой или оставить на берегу, на потеху ветру и чайкам.

— Сколько вам было лет, когда вы видели моего отца?

Смех моего обидчика оборвался, как и шепотки за моей спиной.

— Семь, Ваше Величество.

— Она лжет!

— В чем именно, виконт? — король поднял руку и Дарьен, чье движение я уловила краем глаза, остановился. — Мой отец действительно был гостем в замке баронессы Бру-Калун, когда ее дочери Гвенаэль было семь. Как и мой брат. Правда, Дарьен?

— Да.

И от того, каким хриплым вышло это короткое да, у меня заныло сердце.

Но я сдержалась. Не глянула.

После… Возможно, потом, я смогу объяснить…

Если, конечно, он захочет меня слушать.

— И, насколько помню, адельфи Гвенаэль ухаживала за тобой, когда ты упал с лошади?

Святая Интруна свидетель, я не хотела впутывать в это Дарьена. Просить помощи у того, кому не смогла довериться, недостойно… Но король был прав, обращаясь к единственному ценному в глазах закона свидетелю в этой зале. Ведь сейчас только имя Гвенаэль мап Морфан стояло между мной и десятком плетей. Или виселицей.

Я верила — Дарьен не даст мне умереть.

А о том, как жить, если он меня возненавидит, подумаю после.

— Адельфи Гвенаэль помогала матери. Да, мы виделись каждый день.

По его словам и спокойному тону невозможно было понять, насколько он на меня злится. Повернуться же и посмотреть на него я не смела.

— Полагаю, брат, ты сможешь сказать нам, действительно ли эта девушка — дочь баронессы Ниниан?

Мой обидчик дернулся, но Дарьен успел ответить:

— Если она скажет то, что могла знать только Гвен.

А что если память, память Гвен, вернулась не полностью?

Что если у меня нет ответа на этот, возможно, самый важный в моей жизни вопрос.

Святая Интруна…

— Виконт, вам достаточно слова моего брата?

— Но, Ваше Величество!

— Вам достаточно будет слова моего брата, виконт?

— Давай скажи нет, Дюваль. Дай мне повод…

— Дарьен.

— Впрочем, ты уже его дал. Прости, брат. Пусть все будет по закону.

— Отвечайте, виконт.

— Мне…

Я видела, как мой обидчик сглотнул. Дернул плечами. и, наконец,

— Будет достаточно слова герцога Катваллон, — выплюнул он, точно кусок незрелого яблока.

И словно вторя моим мыслям, король кивнул:

— Хорошо. Брат?

И Дарьен, наконец, подошел ко мне. Близко. Так близко, что захотелось вцепиться в него. Крепко, отчаянно, как он много лет назад цеплялся за мой плащ.

Но я лишь сильнее сжала зубы.

— Гвен, — не спросил, позвал он.

И хриплая радость в его голосе заставила меня дрогнуть. Моргнуть, стряхивая выступившую так некстати влагу.

— Посмотри на… Хотя, нет, не здесь. Скажи, Гвен, что я взял у тебя, когда уезжал из Чаячьего крыла?

Так просто? Святая Интруна, неужели так просто?

— Ленту, — прошептала я, зажмуриваясь сильно, до снежных пятен, а потом открыла глаза и повторила. Громко, уверенно. — Уезжая, ты взял у меня ленту.

— Это Гвенаэль из рода Морфан.

Ответ Дарьена рокотом прокатился по замерзшему в предвкушении залу. Он поклонился мне, как принято кланяться знатной даме, взял мою озябшую несмотря на духоту руку и бережно поднес к губам.

А я поняла, что могу дышать. И наконец-то посмотреть ему в глаза, в которых сейчас не было ничего, кроме искренней и немного сумасшедшей радости.,

— Я принял решение.

Шепотки смолкли, а Дарьен выпрямился. Повернулся, чтобы выслушать вердикт короля, но руки моей не выпустил.

— Но, впервые вижу ее, Ваше Величество! Я не знаю эту женщину!

И ведь в чем-то подонок был прав. Он знал девочку. Испуганную истерзанную девочку, которая молила о пощаде, а после оказалась слишком слаба, чтобы нанести удар. А женщину, что стояла перед ним с гордо поднятой головой, он не знал.

Но я молчала — глупо перебивать королей.

— Я, — король поднял руку и в зале повисла жадная тишина, — выслушал обвинения Гвенаэль из рода Морфан, свидетельства моего брата, и слова, сказанные в свою защиту Симоном виконтом Дюваль. И учитывая деликатную природу дела, тяжесть проступка и невозможность установить истину иным способом, я решил отдать право вершить суд единственной власти, что стоит над нами.

Я победила?

— Исход этого дела будет разрешен судебным поединком…

Победила! Святая Интруна, храни короля. Я…

— … между Симоном, виконтом Дюваль, и защитником, которого выберет адельфи Гвенаэль.

— Ваше Величество!

Крикнули мы одновременно. Вот только в моем голосе читался не плохо скрываемый страх, а звонкое, искреннее негодование.

— Я слушаю вас, — король перевел задумчивый взгляд с меня на моего обидчика, — виконт.

— Адельфи, — это слово он произнес с издевкой, — просила о другом.

— Адельфи Гвенаэль, — голос короля заглушил недовольный ропот, — пострадала, защищая мою сестру…

И несколько удивленных вздохов.

— И еще не оправилась от полученных ран.

— А драться с раненой женщиной, — маркиз Ривеллен выступил на сцену живым воплощением гласа все громче шушукающегося общества. — Фи, Дюваль. Стыдно. Стыдно даже для тебя.

— Я только следую желанию дамы, Ривеллен. И, если ей нужно время, так уж и быть, подожду.

Я почувствовала, как каменеет рука Дарьена. И лицо маркиза вдруг утратило всю насмешливую легкость.

— Адельфи Гвенаэль, — слышать это обращение от короля было странно, — закон позволяет вам выбрать себе защитника.

— Благодарю, что напомнили мне об этом, Ваше Величество, — я склонила голову.

— Вы выберете себе защитника?

Наверное, это было глупо. Наверняка разумнее было бы услышать пожелание Его Величества. И подчиниться.

Закон давал право мне, женщине, спрятаться за спиной мужчины. Женщина волей Всеотца — сосуд чадородия и молитвы. Вот только королева Морфан, подписывая с Хлодионом Завоевателем договор о Вечном мире, отстояла право женщин из южных родов наследовать землю наравне со своими мужчинами, брать в руки оружие и, если возникнет нужда, самим наказывать обидчика.

Именно потому, глядя в глаза потомку Хлодиона, я могла ответить лишь:

— Нет, Ваше Величество.

Раздались тихие хлопки, и неизвестная женщина за моей спиной крикнула: “Браво”.

— Ваше право, адельфи Гвенаэль, — король сделал знак, подзывая гвардейцев. — Помните, что закон позволяет вам изменить решение. Капитан, проводите виконта Дюваль в Шатли.

— В Шатли?!

Страх в его голосе был музыкой для моих ушей.

— Вы согласились подождать, виконт.

— Но Шатли… Ваше Величество, я