Книга Синдром Кандинского - Андрей Васильевич Саломатов

пошевелилась на диване, и Алтухов снова вспомнил о ее существовании.

- Ну ладно, хватит, - прошептал Алтухов. Он подошел к двери, вытащил диванный подлокотник и вышел из комнаты. В прихожей Алтухов споткнулся о какую-то рухлядь, наделал шуму, а когда выскочил из квартиры, то на лестничной клетке у самой двери поскользнулся на чем-то мягком и едва удержался на ногах. По запаху Алтухов догадался, что скорее всего бродяги таким образом пытались хоть как-то отомстить ему.

- Сволочи! - с отвращением проговорил Алтухов, но не стал очищать ботинок и поспешил вниз. - Какого черта я, как бродяга, отсиживаюсь на этой помойке? - на ходу бормотал он. - Если жить, так уж жить, а не валяться на грязном диване. А если я сдох, то надо поставить точку.

Он выбежал из подъезда и направился к своему дому. "Ну, не будет же он все это время там сидеть, - думал Алтухов. - Самое худшее, что могло произойти, это опечатали комнату. Как у Паши. Ничего, еще раз опечатают".

Нина догнала его на дороге. Шум в прихожей разбудил ее, но она не сразу поняла, что случилось, и лишь когда внизу хлопнула дверь подъезда, испугалась и бросилась вслед за Алтуховым.

- Саша! Саша! - выбежав на улицу, закричала она. - Постой!

Алтухов шел не оборачиваясь, так быстро, на сколько ему позволяли силы. Когда же Нина догнала его и схватила за рукав, он отдернул руку, посмотрел на нее и грубо процедил:

- Отстань.

- Ты куда? - задыхаясь от бега, спросила она.

- Домой, - так же грубо ответил Алтухов.

- А я?

- Твое дело.

Некоторое время Нина молча бежала за Алтуховым, со сна и похмелья не понимая, что произошло. Наконец она торопливо и как-то униженно даже не сказала, а выкрикнула:

- Хочешь, пойдем ко мне?

- Нет, - ответил Алтухов.

- Почему?

- Не хочу и все.

- Ну пожалуйста, - забегая вперед, проговорила Нина.

- Я же сказал, отстань! - рявкнул Алтухов и, словно загораживаясь от нее, поднял воротник пальто.

- Я больше не смогу одна, - словно это впервые пришло ей в голову, удивленно проговорила Нина. Она вдруг схватила Алтухова под руку и даже попыталась идти с ним в ногу, но шаг у Алтухова был длиннее, а потому Нина все время сбивалась и как-то по-детски подпрыгивала. - Что случилось? Я тебя чем-то обидела? Ты хотел со мной переспать, да?

- Отстань от меня. Что ты привязалась? - сказал Алтухов с такой неприязнью в голосе, что Нина от испуга споткнулась и повисла у него на руке.

Алтухов остановился, вынул руку из кармана и попытался стряхнуть свою спутницу, но Нина не отпускала его.

- Я снова брошусь под поезд, - тихо сказала она и заплакала.

- Хоть под два сразу. - Алтухову наконец удалось избавиться от ее цепкой хватки, и он продолжил свой путь. Ему было сейчас противно все: и похмельное горение внутри, и ледяная стужа, и жалобные причитания Нины. Он торопился к себе, чтобы остаться наедине с собой, но Нина не отставала от него, и Алтухов боялся, что не выдержит, не сумеет до конца остаться твердым и пожалеет ее.

- Ты говорил "вместе", - поспешая за ним, сквозь слезы проговорила Нина. - Я согласна. Саша, я согласна. Давай вместе.

Алтухов остановился, мученическим взглядом обвел половину неба, затем посмотрел на нее и спокойно ответил:

- Ты идиотка. Я же шутил. Смерть - такая интимная штука... С кем попало... Прощай.

После этих слов Алтухов быстро пошел дальше, оставив Нину стоять там, где она стояла.

В квартире Алтухова ждал сюрприз. Он решил пробраться к себе, не зажигая света в прихожей. Дверь в комнату легко раскрылась, но у порога Алтухов пнул ногой что-то легкое, и это "что-то" влетело в комнату. Алтухов сразу догадался, что это почта. Раньше соседи складывали ее на кухонном столе, но последний год он почти не появлялся на кухне, а потому редкие письма и повестки в милицию соседка просовывала в дверную щель. То, что Алтухов пнул, по весу и звуку напоминало толстый пакет.

Алтухов прикрыл за собой дверь, включил свет и действительно обнаружил на середине комнаты коричневый крафтовый пакет, аккуратно заклеенный, но без почтовых марок, штемпелей и обратного адреса. Алтухов поднял его, повертел в руках и сел на диван. Он бросил взгляд на ящик, который заменял ему стол, и увидел записку. На тетрадном листе крупным девичьим почерком было написано: "Тов. Алтухов. По заявлению соседей мы заводим на вас уголовное дело. Если вы сами не явитесь в милицию, мы займемся вами серьезно. Считая то, что у вас уже имеется одна судимость, советую вам явиться завтра к 9.00. Иначе вы будете доставлены в принудительном порядке. участковый инспектор, майор..." и далее неразборчиво.

"Серьезно - это как? - подумал Алтухов и усмехнулся. - Значит, до сих пор они со мной чикались... нянчились. А завтра возьмутся за меня всерьез. Говно! С глазу на глаз тыкал, а в записке - "вы". Как же, улика". Алтухов взял записку, скомкал ее и швырнул под диван. После этого он повертел в руках пакет, надорвал его и вытряхнул содержимое себе на колени. Из пакета вывалилась лишь мятая, заляпанная чем-то жирным квартирная книжка. Сердце у Алтухова екнуло. Он раскрыл книжку - на первой странице стояла его фамилия.

- Паша, - прошептал Алтухов. Он еще раз потряс конверт, надеясь найти там хоть какое-то объяснение - письмо или записку. Затем пролистал книжку. В самом конце ее Алтухов обнаружил две купюры по сто рублей. Кроме того, Паша уплатил за квартиру за полгода вперед, но ни письма, ни записки в книжке не было. Для верности Алтухов еще раз проверил ее, швырнул на диван и тяжело поднялся. - Ничего не понимаю, - сказал он. - Пакет кто-то принес. Может быть, сам Паша. Но почему нет записки? - Алтухов засунул книжку во внутренний карман пальто, застегнулся на все пуговицы, но вовремя опомнился. - Черт, рано еще! - с досадой проговорил он. - Да, собственно, и куда я? В любом случае в мастерской его нет. Надо звонить домой. - Алтухов снова сел на диван, но тут же встал. Его бесила невозможность узнать все сразу, прямо сейчас. - Черт те что, - выругался он, - обязательно нужна какая-то тайна. Заплатить за квартиру нашел время, а две строчки написать поленился.