Книга Махинации самозванца - Илья Николаевич Романов

нами пьяными, на то он и оруженосец…

Когда к нашему столу подвалил кто-то, из себя очень важный, все напряглись. Нас семеро, если считать мелкого за седьмого. Я краем уха слушал, что нам предъявляют. Какая разница?! Слова разные, а суть одна!

Как говорил дружище Торин: «В пятнадцать лет наезд, полчаса разборок и драка… В двадцать лет десять минут разборок и драка. В тридцать лет секунда на осмысление и драка… А зачем время терять?! Один фиг, все события развиваются по одному сценарию».

Потом в трактире я сидел на чьём-то теле. Я, наверное, хотел бы сказать что-то вечное, доброе, светлое. Но вышло реальное.

Сидел на тушке и бил по морде. В треугольник смерти не попадал. Не хотел, да и не мог. Он прикрывался, прижимал подбородок к тушке. Я мог либо проломить ему череп, что непродуктивно, либо вбить переносицу в мозг, что жестоко.

Закончилось всё банально. Я встал с тушки. Ему один фиг ещё полминуты нужно, чтобы прийти в себя. Поясню.

Самбо, карате, тхеквандо, всё это, конечно, круто, но имеет свои ограничения.

Только хап-ки-до не имеет спаррингов, потому что на спаррингах убивают. Хап-ки-до считается самым грязным стилем, несмотря на то, что его основатель вышел из тайной школы на Окинаве одновременно с основателей ай-ки-до, самым мирным стилем борьбы.

Делов-то, сел на гортань правым коленом, придавив левую руку противника под мышкой. Зажал правой рукой правую руку противника. Сел левым коленом на пузо противника, чтобы он тебя не скинул бразильскими ножницами. И дави. Опасно только одно. Что сломаешь гортань коленом. Передушишь или сломаешь…

Бил левой в треугольник смерти. Не жалел. Он это заслужил. Вырубил одного. Поймал с ноги по роже от другого. Смазал удар по роже шеей. Зажал левой рукой голяшку к своему плечу. Вдарил кулаком в яйца. А вот не фиг подставляться.

Встал. Смеюсь. «Я целый один, а напротив куча неполноценных» – девиз нашего клана рекострукторов. Смеюсь…

Рассказывать дальнейшие я не буду. Не потому что не хочу, а просто потому, что не помню. Самый страшный наркотик – это адреналин. От него и провалы в памяти. От него безумство. И прочее нелицеприятное. А кому я это говорю?! Я же вас предупреждаю, но у вас своя голова на плечах. Убивайте, сожалейте, прячьтесь…

Зая, а ты уверен, что сможешь сбежать от самого себя?! Ты же крут. Круче тебя только горы! Я тебе больше скажу. Я не жалею о павших. Я жалею о том, что отразилось на мне.

Дебил! Хочешь! Так иди! Мясо всегда нужно!

Мы уехали. Надавали и уехали. Нет ничего лучше драки, когда ты надавал и тебе за это ничего не будет…

Из Мрачного мы не стали петлять. Проехали по Злому. Постояли у развилки Чистого и Странного. И поехали в Странный.

Живи, Алёна. Я знаю, что выходить замуж за старика – это не сахар, но это лучше, чем сочетаться браком с покойником… Если я не прав, то пусть это очередной ношей ляжет на мою совесть… Тем более что это и так ляжет ношей на мою совесть…

Под левым глазом затекает фингал. Нос я уже вправил. Губы разбиты. Красавец. Хоть завтра на встречу с королём. Смеюсь сам над собой.

Зайка, не спеши осуждать меня. Поживи в моей шкуре, и посмотрим, насколько тебя хватит… Научись сдерживать себя. Хотя бы. Для начала. Об остальном я молчу.

На полтора последующих дня я тупо заперся у себя в комнате. Примерял обновки от портного. Смеялся над собой в надраенном медном зеркале. Требовал себе… Самому бы вспомнить то, что я требовал. Я был трезв. Но нервы…

К дню «икс» я был готов. А что?! Делов-то! Вам часто выпадало ехать на смерть?! Повезёт, то ты в ажуре. Не повезёт, значит, очередной неудачник. Всё это, наверное, прикольно, если не примерять шкуру неудачника к себе…

К королю я не хотел брать никого. Гумус и Ивар гнули пальцы, но были посланы лесом. Могр и его ребята молчали. И за это им спасибо.

Потрепал по щеке Освира, адвоката. У него моё завещание. Стрёмное завещание от непризнанного… Но уж лучше так, чем никак.

Ах да, чуть не забыл. Большой брат за нами смотрит. Я это про всяких доброжелателей. Вроде бы он обещал не вмешиваться в мои дела. Но за сутки до визита к королю пришла записка. Суть записки проста. Цитирую: «Жди у ворот. Ни с кем не разговаривай. Буду. Визит. Потом к королю».

Часть четвертая

Рокош

Глава 1

О том, как меня проверяют на вшивость местные спецслужбы

К королю мы поехали впятером. Всё просто. Я, Могр, Ивар, Свельд, Освир, который адвокат недоучка. Ах да, довесок оруженосца, Гумус. Я привык к его тени, и потому не считаю за человека.

Я трезв. Адекватен. Спокоен. Я – это я. Я – это река, что течёт из ниоткуда и в никуда. Я само спокойствие…

Весь настрой сломало появление кареты у ворот третьего кольца стен, у Горы. Я ждал чего-то подобного, но всё равно… Иногда наша интуиция – это не просто интуиция, таковой перефраз известного анекдота про Фрейда и его дочку.

Десяток гвардейцев в сопровождении кареты заставил нас напрячься. Причём не обычных гвардейцев, а тех, кому мы всем полком завидовали по ночам, меся грязь дорог. Мой же полк только считался гвардейским, а тут настоящие гвардейцы.

Впрочем, моих бойцов гвардейцы не впечатлили, скорее насторожили. Мои, так сказать, не прониклись оказанным нам почётом. Тем, кто не понял. Мало ли кто надел форму гвардейцев. Баранов тоже ведут на убой их пастухи… Для совсем тугодумов поясню. Схема обычная. Надел форму гаишника, тормозишь машину…

– Кор Ваден? – спросил меня тот, кто у них за старшего.

– Допустим, – отвечаю, а у самого рука легла на рукоять кистеня. Поясню, ударить кистенём с коня тот ещё геморрой. Даже если ты пеший, то временами можешь по себе попасть. Бить кистенём с коня – это нечто. Хотя один удар можно сделать без проблем, кистень на первом ударе мало чем отличается от той же плётки…

– Нам велено сопроводить вас…

– У вас есть кони, чтобы сопровождать нас, конных? – гнилая отмазка, сам вижу карету, явно предназначенную для меня.

Кто не понял, почему я тут перекидываюсь фразами с гвардейцами, то и хрен с вами. Только что объяснял, почему мы паримся от этой встречи…

– Для вас у нас приготовлена карета, –