Книга Мой отец Пабло Эскобар. Взлет и падение колумбийского наркобарона глазами его сына - Хуан Пабло Эскобар

удивлен и раздражен моим появлением у него на пороге, но все же велел нам подождать, пока он наведет справки. Губернатор закрыл дверь на двойной замок, но уже через десять минут появился снова и сказал, что позвонил в дом президента в Боготе, штаб Четвертой бригады в Медельине и нескольким генералам лично, но никто не дал ему никакой однозначной информации. Впрочем, один из генералов все же поделился не под запись, что цель операции заключалась в доставке моего отца в военную тюрьму для содержания под стражей.

В квартире Николаса нас ждали тревожные новости. Армия окружила Ла-Катедраль. Из Боготы прибыли заместитель министра юстиции Эдуардо Мендоса и директор Национального надзора за тюрьмами полковник Эрнандо Навас Рубио с приказом правительства о переводе Пабло в другую тюрьму.

Узнав причину происходящего, отец начал спорить с вице-министром и категорически отказался подчиняться. Ситуация обострилась, Мендосу и Наваса связали, а Отто, Ангелочек и Грязь направили на них оружие. Другими словами, чиновников взяли в заложники в Ла-Катедраль, которую армия угрожала взять штурмом. Пабло утверждал, что Мендоса и Навас выступали своего рода гарантами его жизни.

В это время в квартиру вошла Дора, жена дяди Роберто, которой удалось связаться с мужем по телефону. Они несколько минут разговаривали, горько плакали и прощались.

Один из людей, бывших тем вечером в Ла-Катедраль, позже сказал мне, что отец, заметив, как сильно нервничают охранники и заключенные, заверил их:

– Ребята, не переживайте пока. Вот когда увидите, как я завязываю кроссовки, тогда можете начинать беспокоиться.

Тогда им стало ясно, что Пабло планирует сбежать из Ла-Катедраль. Позже он сделал именно то, о чем сказал: уперся левой ногой в стену и завязал шнурки, а затем повторил то же самое с правой. К нам подтверждение того, что отец не собирается оставаться в тюрьме, пришло с новым звонком от него:

– Послушай, Грегори, ты помнишь домик Альваро?

– Конечно, папа.

– Ты точно никогда никого туда не водил?

– Пару раз приводил друзей, но уверен, что там можно спокойно укрыться.

– Тогда подготовь его.

Через несколько минут после звонка мы увидели, как внезапно Ла-Катедраль осталась без света. По инструкции отца, который только что вместе с другими беглецами достиг забора по периметру тюрьмы, охранник отключил освещение всего комплекса.

Как только все погрузилось во тьму, спутники Пабло проделали в кирпиче дыру и вылезли в нее. Пабло заготовил путь отхода еще на этапе строительства: на этом участке стены использовали очень слабый цементный раствор, и достаточно было пару раз ее пнуть, чтобы сломать.

Какое-то время у нас не было никаких вестей от беглецов, и мы с Николасом решили подождать их в доме Альваро. Но отец туда так и не приехал. Пока мы его ждали, он уже нежился в бассейне усадьбы Мемо Трино в Эль-Саладо – он и еще девятеро мужчин, сбежавших вместе с ним, включая дядю Роберто. Из Мемо Трино им были слышны взрывы и даже крики солдат, штурмовавших тюрьму в надежде захватить отца.

Только через двенадцать часов они поняли, что Пабло сбежал.

Весь год, который отец находился в Ла-Катедраль, мы проводили с ним каждые выходные.

Священник Рафаэль Гарсия Эррерос сыграл решающую роль в процессе привлечения моего отца к ответственности.

Пока отец находился в Ла-Катедраль, наша семейгая жизнь полностью восстановилась.

15

Переживайте, когда я завяжу кроссовки

Внезапный звонок в дверь показался нам громче обычного: мы с матерью и Мануэлой от неожиданности подпрыгнули на стульях. К нам, очевидно, кто-то приехал, но, как ни странно, охранники по внутренней связи ничего не сообщили.

Я подбежал к металлической двери и убедился, что она закрыта на все замки.

– Кто там? – спросил я по интеркому, пытаясь хотя бы немного изменить голос.

– Это я-я-я, – ответил женский голос, звучавший откровенно фальшиво, но при этом все равно знакомо.

Оказалось, это был Попай, который приехал проводить нас в убежище отца. Мы ничего не слышали о нем с момента его побега из Ла-Катедраль. Мы упаковали чемоданы на несколько дней и, как обычно, взяли с собой домашнюю еду и десерты, которые мать в такого рода обстоятельствах готовила за считаные минуты.

– Это твоему отцу, – ответила она, когда я попытался напомнить, что мы торопимся и что вся эта еда не поместится в маленький «Рено 4», на котором приехал Попай.

Наконец мы отправились – мать на переднем сиденье, мы с Мануэлой на заднем, зажатые между чемоданами с вещами и контейнерами с едой, которые дребезжали каждый раз, когда машину подкидывало на ухабе – того и гляди разобьются.

Мы в очередной раз пустились в бега, и никто из нас еще не догадывался, что к нормальной жизни мы уже не вернемся. Сбежав из Ла-Катедраль, отец разрушил самый надежный способ восстановить свою жизнь, не говоря уже о наших, да и о прекращении его террористической кампании против страны речи тоже больше не шло.

Пока мы ехали к дому Альваро, где я тщетно прождал отца в ночь его побега, я спросил Попая, почему они связались с нами только через четыре дня, на что тот ответил, что Пабло решил дождаться, когда дядя Роберто найдет достаточно безопасное укрытие.

Изрядно попетляв по проселкам, чтобы избавиться от любого возможного преследования, мы добрались до нашего нового убежища. Едва завидев нас, отец выбежал навстречу и обнял Мануэлу, а меня приветствовал поцелуем в щеку. С трудом отпустив нас, он крепко обнял мать, и она тут же расплакалась. Попай, как всегда, попытался немного разрядить обстановку:

– Не волнуйтесь, сеньора, дон Опасность обещает, что с этой секунды никогда больше не станет причиной ваших слез!

Уплетая пищу, которую мы с таким трудом доставили, Пабло поведал нам о своем побеге и, как самый настоящий сексист, весьма раздраженно отозвался о версии событий, которую через СМИ распространяли военные: якобы отец сбежал, переодевшись женщиной! Затем он попросил Попая позвонить на радио RCN, рассчитывая через директора станции, Хуана Госсейна[92], связаться с правительством.

Было одиннадцать ночи, но уже через несколько минут Пабло болтал по телефону с Госсейном, которого случайно застал во время встречи с коллегами Марией Исабель Руэда, директором телевизионной программы новостей QAP, и Энрике Сантосом Кальдероном, соредактором газеты El Tiempo. Опираясь локтями на бильярдный стол, отец поздоровался и объявил, что желает уточнить информацию, предоставленную армией касательно его побега из Ла-Катедраль. В частности, он имеет в виду слова офицеров Четвертой бригады о