Книга Юла и якорь. Опыт альтеративной метафизики - Александр Куприянович Секацкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, поспешные оценки только вредят сравнительному анализу двух миров. Вынося за скобки оценочный аспект, просто заметим, что способ вхождения на электронное пастбище и пребывания в нем провоцирует спонтанные перемещения: то тут пощипать, то там… Внутренний коммутатор все время побуждает к перемещениям: новости-текст-лента (соцсети) – картинки – текст – лента – фотки – СМС – звонок – текст – и так далее. Происходит непрерывная миграция внимания, основные параметры которой были заданы уже медиасредой.
В классической библиосфере дело обстоит иначе – мы не случайно говорим: «Погрузиться в чтение». Или: «Погрузился в книгу так, что впору постучать по обложке, если хочешь привлечь внимание собеседника». Книжная книга требует определенной полноты внимания, что особенно очевидно при сравнении с мигрирующим вниманием пользователей. Вспомним характерные эпитеты: книга пленяет, захватывает, не отпускает от себя – таковы, по сути, рабочие состояния обитателей библиосферы, тогда как по электронному пастбищу тебя скорее что-то гонит, тебя подстерегает нешуточный страх зависания, незнакомый завсегдатаям библиосферы.
4
Но ведь кино тоже захватывает. И музыка, и по-своему каждый из видов искусства, так что данное обстоятельство требует ограничить библиосферу с другой стороны, прочертив границу, существовавшую и до забвения книги. Как захватывает кино? Оно вводит в оборот собственное сжатое время, требующее посмотреть фильм в один присест. Это требование, разумеется, можно отвергнуть, что успешно проделано посредством сериалов и рекламных разбивок. Тем самым кино было успешно экспроприировано медиасредой, сохранив при этом прежнее имя: не подчинились только киноманы старой закалки, продолжающие настаивать на некой непрерывности просмотра кинозрелища. Но зато все согласны относительно виртуального облака визуальности, составляющего как раз общий пейзаж электронных пастбищ.
А музыка, если она Музыка, обладает еще большей внутренней принудительностью, ее вообще невозможно слушать урывками… Книга пленяет принципиально иначе. Портал книги всегда открыт – как этой, конкретной, читаемой сейчас, так и Книги вообще. Прекращение чтения в данный момент не обрывает связи с текстом, и, как уже приходилось писать, существует даже эмбриогенез чтения[109]: плод смысла и впечатления неспешно растет, меняет формы, и ты как читатель следишь за ним, пребывая в работе чтения, скорость которого регулируется произвольно и свободно в отличие от встроенной принудительности музыки, кино или театра. Такова преисполненная благосклонности атмосфера вселенной Книги, ярко отличающаяся от общей фоновой фрустрации электронных пастбищ.
5
Теперь вновь сместим фокус внимания к моменту непосредственной вовлеченности. Электронная книга как опция постоянно прерывается побочными предложениями, встречными ловушками и прочими помехами. Книга из библиосферы в момент контакта поглощает внимание целиком, причем воздействие проникает во внутренний мир и в память на разную глубину, обеспечивая в конечном итоге дрейф от книги к книге.
Простой эмпирический опыт показывает различие режимов вовлеченности в случае классического чтения с одной стороны и бытия онлайн, в котором представлены электронные тексты для пользователей, с другой. С пользователем в этот момент, в принципе, можно контактировать. Он способен поддерживать простой разговор, реагировать на включенный телевизор, кое-что принимать к сведению и при этом продолжать присутствие в ленте и в других параллельных потоках. Таким способом многоканального присутствия уже сейчас очень неплохо владеет юное поколение, и даже уже не только оно. Казалось бы, вот еще совсем недавно меня удивляла младшая дочь, когда она, не теряя нити разговора, правда самого простого, кому-то еще отвечала в чате (а то и в нескольких), ела свой обед и успевала погладить проходящую мимо кошку. Теперь, пожалуй, все это можно охарактеризовать как обыкновенное пользовательское…
Представить себе, чтобы на такую виртуозность был способен читающий книгу, невозможно: в библиосфере настройка фонового чтения не задана. И что же? Не сделать ли из этого вывод, что человечество наконец-то и как-то совсем незаметно совершило прорыв от эксклюзивной полноты присутствия, сосредоточенности на чем-то одном, к умению присутствовать сразу на нескольких частотах и в нескольких диапазонах. Стоит ли тогда сожалеть о закате библиосферы, если взамен открываются такие сверхчеловеческие возможности?
Но продолжим сопоставление. При ближайшем рассмотрении обретенные сверхспособности утрачивают часть своей ауры, даваемое ими преимущество что-то уж очень напоминает. Ах да, афоризм Станислава Ежи Леца: «Преимущество плоских мыслей в том, что их много помещается в голове»… Все площадки приема расположены, в сущности, на одной поверхности или плоскости, которая кое-где проходит через полость внутреннего мира, но большей частью остается вовне. Многофокусный прием напоминает жонглирование семью тарелочками сразу, немало зрителей залюбуются: «Как это жонглеру так удается?» Но вскоре те же самые зрители скажут: «Нет, все-таки любая вещица Боттичелли или Шекспира будет иллюзионом куда более высокого порядка».
Но главное, вовлеченность в книгу совсем не так герметична, как может показаться. Из всех носителей (или видов транспорта), пригодных для размещения посланий символического, книга в плане ее многополярности является самым совершенным. Произвольная скорость чтения, скорее даже набор скоростей, предоставляет свободу распредмечивания послания, недостижимую ни для какого другого транспорта символического (еще раз сопоставим с принудительностью кино или театрального спектакля). Далее. Читаемая книга актуализует и другие книги, причем самыми различными способами: вот высвечивается что-то прочитанное в детстве, вот кое-что «по теме», что-то по мере чтения забрасывается в будущее, как якорь, высвечиваются и другие штрих-пунктирные траектории в библиосфере. Мостик перебрасывается и к потоку собственных размышлений, причем хронопотоки могут взаимно пересекаться или существовать одновременно и параллельно; по сравнению с этой многогранной фигурой восприятия и памяти, вращающейся на орбите сознания, возможности селектора онлайн ничтожны. К тому же этот спектр полностью зависит от зоны вайфая в самом широком смысле. А многомерная сфера библиокосмоса имеет собственную автономную подсветку, которую Декарт назвал lumen naturalis – естественный свет разума.
Книга, взятая в чтение, ведет себя как живой светлячок, который не перестает светиться и тогда, когда мы на него не смотрим; вот и книга продолжает свой эмбриогенез в промежутках межу фазами активного чтения, обеспечивая, так сказать, мыслительную повестку целого дня или нескольких дней. Разумеется, можно читать одновременно и несколько книг – и тогда они будут перекликаться друг с другом в одной темпоральности. В общем, тарелочки циркового жонглера отдыхают перед удивительными эффектами библиосферы.
6
Возможно, опять возразят: «И все же чего такого не хватает электронной книге? Ну нет в ней бумажных страниц, ну и что? Ведь и бумажная книга может быть напечатана различным шрифтом, в разном оформлении…» И если мы скажем: «Было бы представлено содержание, а остальное приложится» – в чем лукавство такого тезиса? Оно видно не сразу, но его можно пояснить с помощью примера. Допустим,
