Книга Межпланетные истории - Стенли Вейнбаум

Тихое пение чайника! У меня едва хватило времени, чтобы кинуться на землю, закрыв собой девушку, и тут же прогремел взрыв.

Мне показалось, будто вся гора поднялась в небо. Мимо нас мчались каменные обломки, свистящие, точно пули, и сама почва, за которую мы цеплялись, тяжело вздымалась, точно палуба накренившейся ракеты.

Когда иссяк этот поток и мы смогли поднять головы, оказалось, что проход исчез. Гора и вакуум стали стенами нашей тюрьмы.

Мы оба были слегка оглушены, хотя здешняя разреженная атмосфера ослабила взрывную волну. Когда голова у меня перестала кружиться, я огляделся в поисках Гогрола и увидел его на расстоянии семисот или восьмисот футов на склоне горы.

Вдруг Гогрол ускорил шаг, а затем наклонился над чем-то, что выглядело для меня кучей камней. Он начал раскапывать эту кучу, раскидывая по сторонам обломки скал и грязь. И наконец выпрямился, держа в руках какой-то предмет. Затем он двинулся через скальный гребень и исчез.

– Все кончено, – сказала Клер. – Он ее нашел. А нас загнал в ловушку.

– Что нашел? – спросил я недоуменно.

От удивления ее голубые глаза расширились:

– А вы что, не знали?

– Конечно, нет. Я, кажется, знаю об этом распроклятом полете меньше всех.

Клер пристально смотрела мне в глаза.

– Я знаю, Стефан был не прав, – произнесла она тихо. – Плевать мне, Джек Сэндз, кем вы были, когда угробили «Геру», но в этом полете вы вели себя безукоризненно, вы были смельчаком и джентльменом.

– Благодарю, – сухо ответил я (однако я был немного тронут такими словами, потому что в конце концов Золотая Вспышка была очень красивой девушкой). – Тогда, возможно, вы посвятите меня в некоторые тайны? К примеру, в чем был не прав Коретти? И что нашел Гогрол?

– Гогрол, – сказала она, не спуская с меня глаз, – копался в пирамиде Гандерсона.

– Копался в чем? Что там такое было у Гандерсона? Это для меня новость!

Клер вздохнула.

– Джек Сэндз, мне плевать, что думают о вас Стефан, или власти, или кто бы то ни было еще. Я считаю, что вы человек честный, и собираюсь рассказать вам все. Но прежде всего – известна ли вам цель экспедиции Гандерсона на Европу?

– Знать ничего не знаю. Я ведь пилот, меня не интересует их ученая возня.

Клер кивнула.

– Что ж, вы, конечно, знаете, что в двигателях ракеты используют микродозы урана или радия в качестве катализатора, чтобы высвободить энергию горючего. У урана низкая активность, у радия выше, и потому в радиевом моторе применяют все металлы, от железа до меди, так что корабли, работающие на радии, обычно сжигают одну из железных или медных руд.

– Все это мне известно, – буркнул я. – И чем тяжелее металл, тем больше энергии от его сгорания.

– Именно. – Клер на минутку замолчала. – Ну так вот, Гандерсон хотел использовать еще более тяжелые элементы. Это требовало лучей с большей проникающей силой, чем лучи радия, и Гандерсону был известен только один достижимый источник – элемент 91, протактиний. И случилось так, что богатейшие залежи протактиния, открытые до сих пор, находятся в горах планеты Европа, так что он и прилетел на Европу для своих экспериментов. Но, если он и достиг успеха, все записи погибли, когда разбилась «Гера».

Я начал понимать.

– Но что… причем тут эта пирамида?

– Вы и в самом деле не понимаете?

– Да будь я проклят, если понимаю! Если Гандерсон построил пирамиду, это, наверное, было в последний день. Я готовился к взлету, так что носа не высовывал наружу. Но… ах да, у них тут была какая-то церемония!

– Да. Гандерсон упомянул о ней, когда ваш корабль прибыл в Нордвил на Ио. Все надеялись, что он оставил свою формулу в этой пирамиде. Но никто не знал местонахождения пирамиды, кроме вас и вашего напарника Крацка, который исчез. Поэтому Межпланетному совету было приказано снарядить эту экспедицию и взять вас пилотом, по крайней мере так сказал мне Стефан. Меня наняли только для того, чтобы устроить мероприятию хорошую рекламу, а Стефан должен был наблюдать за вами – в надежде, что вы выдадите место. Понимаете ли, эта формула невероятно важна.

– Понимаю. А при чем тут Гогрол?

Клер нахмурилась:

– Не знаю. Стефан намекал, что он как-то связан с Гарриком из Межпланетного совета, или, может быть, имеет на него влияние. Гаррик настаивал, чтобы его включили в экспедицию.

– Вот черт! – внезапно воскликнул я. – Он ведь знал о пирамиде! Знал, где искать!

У Клер расширились зрачки:

– Да, он знал! Он… не мог он быть представителем какого-то иностранного правительства? Если бы мы могли его остановить! Но он обвел нас вокруг пальца! Почему же он нас не убил?

– Могу догадаться, – сказал я мрачно. – Он один не может лететь на «Минос»! Хэншоу мертв, а если умрет и Коретти… что ж, тогда один из нас пригодится ему, чтобы выполнять работу пилота!

Она задрожала всем телом.

– Лучше бы мне тоже умереть, – прошептала она, – чем путешествовать наедине с ним!

– И я тоже лучше увидел бы вас мертвой, – согласился я хмуро. – Ох, как бы я хотел, чтобы вы не попали в эту передрягу! Могли бы сидеть дома, наслаждаясь своими деньгами.

– Деньгами! – вспыхнула она. – Да нет у меня никаких денег! Никакого состояния Эйвори не существует. Его и не было с тех пор, как умер мой отец. Последние два года я отчаянно нуждалась в деньгах, чтобы сохранить поместье в Коннектикуте для моей матери, – она бы просто умерла, если бы потеряла его. С 1910 года в течение двухсот лет это был родной дом для моей семьи, и я ни за что не соглашусь потерять его!

У меня ушла целая минута на то, чтобы осознать ее слова.

– Но гоночная ракета – не игрушка для бедного человека, – произнес я неуверенно. – И, конечно же, девушка вроде вас могла бы найти…

– Девушка вроде меня! – повторила она с горечью. – О да, у меня хорошая фигура и приятный голос, и я, возможно, могла бы найти работу в хоре для телевидения, но я нуждалась в настоящих деньгах. У меня было два способа их достать: или выйти за них замуж, или сломать себе шею на тяжелой работе! Вы видите, какой способ я выбрала. В качестве Золотой Вспышки я могу украсить коробки с готовыми завтраками и дорогую косметику. Вот почему я рисковала в этих ракетных гонках. И все получилось, только… – ее голос чуть дрогнул, – я бы хотела, чтоб у меня была возможность прекратить играть в азартные игры. Я этого терпеть не могу!

И тут я почувствовал к ней не только жалость. Ее признание в бедности все меняло: она больше не была взбалмошной богачкой. Она была просто покинутая и несчастная девушка, человек, нуждающийся в любви и утешении. А потом я вспомнил тот вечер и руку Коретти, обвившуюся вокруг ее талии. Так что я посмотрел немного на золото ее волос и медленно отвернулся.