Книга В тупике бесконечности - Кирра Уайт

− Давай в окно! Быстро! – приказал Крюк и рванул ее за руку, помогая подняться.

Не раздумывая, Татья взобралась на борт иллюминатора, и прыгнула. Хоть и не высоко, а полет она успела ощутить. Бирюзовое газовое платье развевалось, будто крылья бабочки, и Татья, как мотылек, летела к свету, еще не зная, окажется ли он спасительным и ли наоборот – погубит.

Она упала на жесткую траву, рядом приземлился Крюк.

− Вставай! – захрипел он.

Татья быстро встала, по инерции отряхнула платье, а вот Игорь все еще пытался подняться. Здоровой рукой он опирался о землю, а больной пытался ухватить рукоятку пистолета.

Из окна в кусты ловко сиганула тень. Нагнали!

Крюк несуразно вскинул пистолет.

− Отдай, я умею, − заверила Татья.

Он хотел было возразить, но, видимо, осознал, что стрелок из него никудышный, и отдал. Предупредил:

− Осторожно, заряжен.

Татья взяла пистолет, отметила, что он совсем такой же, из какого ее учил стрелять на тренировке Михей. Она уверенно сжала рукоятку, положила палец на спусковой крючок и направила ствол к кустам.

Неожиданно кто-то выскочил из темноты справа. Не успев разобраться, что делает, Татья повернулась и нажала на спусковой крючок. От отдачи дернулась рука. Тот человек тоже дернулся назад, словно его ударил в грудь невидимый кулак. У Татьи перехватило дыхание. Будто во сне она видела, как человек сделал несколько шагов навстречу, вошел в полосу света, и она узнала Кирилла. Его грудь была разворочена импульсом, обрывки одежды смешались с мясом; глаза наполняла боль и осознание – это конец.

Татья вскрикнула, выронила пистолет и закрыла рот руками. Покачавшись на полусогнутых ногах, Кирилл упал лицом в траву. Несколько раз дернулся и замер.

− Идем, − Крюк наклонился, поднял пистолет и, оглянувшись по сторонам, пошел к увитой плющом ограде.

Татья не шелохнулась, по-прежнему глядя на тело водителя. Его голова была повернута набок, глаза открыты. Казалось, он просто споткнулся и упал.

− Я не могла его убить… – прошептала она онемевшими губами. – Кирилл? Вы меня слышите? Я не хотела!

Водитель не шевелился. Рядом снова появился Крюк, зло схватил ее за руку и потащил за собой. Тонкие чулки порвались еще в отеле, и щебень больно впивался в босые ступни. Татья сделала с десяток шагов, когда у нее началась рвота. Ее буквально выворачивало наизнанку, ноги подкосились, и она упала на траву. Крюк что-то гневно орал, но она не понимала значения слов.

Кажется, он уходил… Потом вернулся, поднял ее с земли и поволок за руку по каким-то кустам. Ветки хлестко били по щекам и обнаженным плечам, ноги запинались о корни.

Потом под ногами появилось гладкое, прохладное, и Татья с удивлением обнаружила, что они стоят на шоссе, по которому она приехала в отель. По которому ее вез Кирилл, которого она только что убила. Вот этими самыми руками. Она поднесла руки так близко к глазам, что расплылись линии на ладонях. Где-то здесь есть линия убийства, она должна быть набухшей от крови…

Кто-то грубо встряхнул Татью за плечо. Раз, другой, потом щеку обожгла пощечина.

− Соберись же, наконец! – зло сказал Крюк.

Татья подняла голову, уставилась на него.

− Я убийца, − медленно, словно во сне произнесла она. – Я убила доброго златокудрого Аполлона…

− Ты защищала свою жизнь, − с нажимом произнес Крюк. – Любой поступил бы также.

Татья заплакала. Слезы щипали оцарапанные щеки, капали с подбородка.

− Иди вперед, − приказал Игорь. – Нельзя останавливаться. Через двести метров брошена моя машина.

***

Они долго ехали, мимо окон проносились чьи-то жизни, надежды, разочарования. А она просто ехала. Та, которая убила. Она была отвратительна самой себе, и в то же время чувствовала. Что хочет пить, и щеки щиплет, и кончик носа чешется… Как такое возможно?! Как?!

В начале Игорь о чем-то ее спрашивал, но, не дождавшись ответа, замолчал. Он остановил машину в спальном районе, вокруг, словно гигантские домино стояли дома с темными окнами. Люди давно спрятались своих квартирах-клетках и забрались под душные одеяла, чтобы встретить сны.

Заглушив двигатель, Игорь вышел, открыл дверцу со стороны Татьи. Он тоже выглядел осунувшимся и постаревшим, под глазами набрякли мешки, лоб прорезали морщины.

«Мы все потеряли что-то

На этой безумной войне»[1]

Вдруг вспомнились Татье слова из классики рока.

− Выходи, приехали, − сказал Игорь.

Она послушно вышла, чувствуя сильную усталость. Мышцы стали, словно желе, и ей хотелось одного: лечь где-нибудь под плинтусом и лежать тихо-тихо, никому не мешая.

− Я снимаю здесь жилье, − указал Игорь на возвышавшуюся над ними махину стоэтажки. – На восемьдесят пятом. Идем, тебе нужно отдохнуть и привести себя в порядок.

Татья пожала плечами – какая разница? Взяв ее под руку, Игорь направился к крайнему подъезду. Молча они вошли внутрь, молча зашли в крошечный лифт, который стал подниматься наверх. Временами лифт потряхивало, будто он ехал по кочкам.

«Восемьдесят пятый, − объявил женский голос. – Приятной ночи».

Татья с Игорем одновременно тяжело вздохнули, вышли на площадку. У кого-то за дверью работало TV. «Полиция по-прежнему не напала на след опасных преступников: Егора Бестужева и Татьяны Литвинцевой…» − говорил женский голос.

Татья обхватила себя за плечи. Если бы можно было скрыться от всех и всего на свете! Она готова была улететь на любую планету, лишь бы никогда не встречать себе подобных.

Открыв дверь, Крюк сказал:

− Заходи.

Она переступила порог, и в квартире тут же зажегся свет. Взгляд скользнул по панелям стенного шкафа, в дверном проеме слева виднелась маленькая комната с голыми стенами и разобранной кроватью. Прямо на полу кучей лежали вещи. Все так же обхватив себя за плечи, Татья вошла и села на краешек кровати, глядя в пол. Крюк прошел мимо нее, распахнул дверь на балкон. В комнату ворвался далекий шум ночного города: восторженно-истерические возгласы с рекламных баннеров, рев автомобильных двигателей.

Игорь встал напротив нее, Татья чувствовала на себе его пристальный взгляд, но не поднимала головы.

− Ванна направо по коридору, − сказал он, наконец.

Она не ответила.

− Я пойду пока разогрею еду.

При мысли о еде желудок свернулся в комок. Татья хотела сказать, что не будет есть, но Игорь уже вышел. С балкона тянуло холодом. Дрожа всем телом, Татья встала, хотела закрыть дверь, но вместо этого зачем-то вышла на балкон. Внизу простиралась горящая огнями бездна. Подойдя к поручням, Татья перегнулась, пытаясь рассмотреть все – глубже… еще глубже. Вспомнились слова из книги, которую они читали вместе с Игорем: