Книга Проект «Немезида» - Брендан Райх

Я присел на маленький диванчик, неодобрительно глядя, как Гвоздь доедает остатки винограда. Мин же, наоборот, оживилась. Ей не терпелось узнать, как прошел день у ее друга.

– Что они тебя заставили делать?

Гвоздь фыркнул.

– Я удостоился чести быть включенным в спецназ великих чемпионов, направленных на прочесывание леса. Того, что к северу от города, где и в обычное-то время никого не встретишь. Не передать словами, как это было захватывающе. Оленей только не было. Вы, кстати, заметили, что все животные исчезли?

Мы с Мин кивнули, и она спросила:

– А кто еще был в твоем отряде?

Гвоздь звучно зачавкал виноградом, перечисляя.

– Лейтон и Ларс – терпеть не могу этих чуваков. Еще Дакота Серджант и Эмма Фогель. Парни, конечно, сразу раскомандовались и начали всеми руководить. Орали на нас и раздавали приказы, как рабам каким-нибудь. Меня хватило ровно на тридцать минут, и я отвалил. Просто сбежал. Этого дерьма мне даром не надо.

– Итан об этом узнает, – заметил я. – Он не то чтобы особо близок с этими твоими боссами, но они общаются.

– Мне плевать. Не собираюсь перед ним лебезить и гнуть шею. Может, кругом и творится черт знает что, может, весь мир и пошел кувырком, но это все не превращает Итана в главнокомандующего, как бы ему этого ни хотелось. Этот болван даже экзамен по геометрии завалил.

Такая высокомерная позиция меня раздражила.

– Ты понимаешь, что тем самым сдаешь ему именно те карты, на которые он рассчитывает? Если кто-то один станет вот так нарываться, он перекроет кислород всем, можешь не сомневаться.

Гвоздь беспечно махнул рукой, отправляя в рот последнюю виноградину.

– Ничего эти балбесы нам не сделают.

Признаться честно, раньше я и сам так думал, но, услышав эту фразу от Гвоздя, призадумался.

Кто знает, на что способны люди в подобной ситуации.

Знакомый ползучий страх сжал мне сердце, и я наклонил голову, желая скрыть нервозность. Но, поймав взгляд Мин, я, как мне показалось, прочел в ее глазах разочарование. Это меня еще сильнее расстроило.

Она не понимает. Никто не понимает.

Мое паническое расстройство не исчезло вместе с населением Файр-Лейка. Причем теперь я был с ним наедине, и никто не мог мне помочь. Никаких таблеток. Никаких улыбчивых докторов, способных привести меня в чувство. Любое происшествие мне теперь предстоит встречать в одиночку, а именно это у меня всегда получалось хуже всего.

Комната словно закачалась, дыхание ускорилось.

Но мои гости, кажется, ничего не заметили, оживленно обсуждая события сегодняшнего утра. Пришлось как следует повыкручивать Гвоздю руки, чтобы он, в конце концов, согласился прийти завтра на собрание – исключительно с целью узнать, что задумал Итан. К тому времени, когда собеседники вспомнили обо мне, я уже частично пришел в себя.

– Ну и отлично. Очень хорошо. – Я старался, чтобы мой голос звучал настолько нормально, насколько это было возможно. За окном уже стемнело. – Ну что, хотите переночевать сегодня здесь, ребята? Если так, то добро пожаловать – места тут сколько угодно.

Внезапно я понял, что меньше всего на свете хотел бы сейчас остаться один.

– Да-да, у тебя же тут дворец. – Гвоздь закатил глаза. – Очень любезно с твоей стороны.

– Тебе вовсе не обязательно оставаться, если ты…

– Хватит дурить, Гвоздь. – Мин выглянула на улицу и глубоко вздохнула. – Полагаю, нет смысла тащиться сейчас вниз, к своим пустым трейлерам. И я не против, чтобы друзья были рядом сегодня ночью. Спасибо, Ноа.

Я с облегчением кивнул.

– Пойду приготовлю гостевые комнаты.

– И не забудь про мятные подушечки, я их обожаю, – сострил вдогонку Гвоздь.

Поскольку ни телевидения, ни интернета у нас не было, заняться было нечем, к тому же все устали за день. Гвоздь и Мин прихватили с собой по горячему кармашку[56], и мы все отправились наверх. Я показал им их комнаты.

– Спокойной ночи, Ноа. Спасибо еще раз. – Мин сжала мою руку перед тем, как закрыть дверь.

Я стоял и улыбался – до тех пор, пока под ее дверью не погас свет. Потом вдруг заметил, что Гвоздь наблюдает за мной, стоя в дверях своей комнаты. Он бросил на меня тяжелый взгляд, но я не позволил ему себя задеть.

Потом я несколько часов лежал без сна, пытаясь осознать произошедшее. И понял только то, что ничего не понимаю. Единственной мыслью, хоть немного ободрявшей меня, была мысль о Мин. О том, что она – буквально в двух шагах.

Вдруг в каком-то безумном порыве я вскочил с кровати и выскользнул в коридор. Постоял у ее двери, прислушиваясь. Потом медленно повернул ручку и приоткрыл дверь на пару сантиметров – ровно настолько, чтобы увидеть ее. Меня охватило чувство покоя, хотя какой-то частью сознания я понимал, что веду себя, как извращенец.

Мин во сне перевернулась на другой бок, оказавшись лицом ко мне. Зевнула.

Я закрыл дверь и сбежал.

В моей спальне все темные чувства разом вернулись ко мне.

Кого я обманываю? Мне за ней не угнаться. Мин сильнее меня. Лучше меня.

И я поклялся взять себя в руки. Стать человеком, которого Мин сможет уважать. Изжить Бесхребетного Ноа Ливингстона, каким я был до сих пор.

Потом я закрыл глаза и наконец задремал.

38

Мин

Я проснулась внезапно.

Сон почти сразу выветрился из памяти. Я куда-то бежала, прыгала в воду… Детали ускользнули раньше, чем я смогла сложить их вместе. Я огляделась, и испытала еще один шок. Лишь несколько секунд спустя я вспомнила, где нахожусь.

Дома у Ноа. Мы с Гвоздем остались ночевать.

Я быстро встала и натянула одежду. Открыла дверь. Снизу слышались какие-то звуки. Я закрыла дверь, сходила в ванную, где постаралась привести себя в порядок, и через пару секунд спустилась в кухню, привлеченная запахом жареного бекона.

Ноа мужественно пытался приготовить завтрак. Было ясно, что в этом деле он не особенно силен. Похлопав его по плечу, я убавила огонь под сковородкой с яйцами и размешала желтки. Заглянула в микроволновку. Бекон был еще сырым, и я завела таймер еще на две минуты.

Ноа благодарно кивнул, стоя над соковыжималкой с пакетом апельсинов в руках. Казалось, что с этим агрегатом он управляться умеет. Вместе мы закончили готовить завтрак и разложили еду по трем тарелкам. Гвоздь скатился по лестнице как раз тогда, когда помогать уже было поздно.

– Держу пари, ты это специально, – проворчала я. – Лодырь.