Книга Мелодия звёзд - Оливия Вильденштейн

Мона долго изучала мое лицо, ее зрачки пульсировали в такт с ритмом моего сердца.

– Единственный способ для нее спеть – это если ее законный опекун – Джефф – подпишет бумаги.

– Нет, если это не будет снято, верно?

Мона закусила губу. Но это не смазало ее помаду.

– Пожалуй, да.

– Может, начнем с этого? Так я смогла бы разогреть голос перед моими съемками.

На какое-то бесконечное мгновение Мона замолкла и замерла.

– Ну пожалуйста! Вы не пожалеете об этом.

– А мой сын тоже будет выступать?

– Тен? Нет. Он здесь ради своей младшей сестры. – И ради меня. – Вот и все.

Ее выражение – я не могу сказать, печаль это или разочарование, – омрачило ее идеальное лицо.

– Кара! – крикнула она, и сила ее голоса поразила меня. – Выключить все камеры. И телефоны тоже. Сейчас же!

Несколько разговоров, гудящих вокруг нас, затихли.

– Спасибо, миссис Стоун, – сказала я ей, когда она пошла занять место.

Она коротко кивнула мне, и я поднялась на сцену. Как только я села на скамью, я подкрутила микрофон, пока он не оказался на нужной высоте. А потом сказала:

– Невада Дилан, тащи сюда свою тощую задницу.

Глаза Нев полезли на лоб. И мамины тоже.

– За тобой должок, помнишь? – добавила я.

Нев опустилась еще ниже на деревянной скамье.

Я начала играть первые аккорды своей песни.

– Меня бы здесь не было сегодня, если бы не ты.

Это заставило ее резко вскочить с места. Может быть, потому что Нев испугалась, что я могла сболтнуть лишнего. Она посмотрела на маму, потом на Мону. Когда Мона наклонила голову в сторону сцены, Нев понеслась вперед, словно движимая невидимой силой. А потом она поднялась по лестнице, ее колени дрожали, ресницы хлопали.

Я наклонила голову к скамейке, и она поспешно села.

– Это не снимается, не волнуйся, – сказала я ей.

Цвет лица у Нев стал восково-серым, как у человека, который столкнулся лицом к лицу со своим величайшим страхом. Я толкнула ее плечом. Она подняла на меня глаза.

– Так вот почему Линн…

– Заставила тебя порепетировать мою песню? – Я кивнула, а потом, не сводя с нее глаз, прошептала: – Готова?

Она отрицательно покачала головой.

Я наклонилась и прошептала:

– Ну, я тоже не была готова, но ты не оставила мне выбора, так что я возвращаю тебе должок.

60. Услышьте же нас

Я нажала на клавиши пианино, настолько сосредоточенная на Нев, что театр и все, кто был в нем, растворились.

– Раз, два, три, – сказала я, отмечая ритм легким кивком головы.

А потом я начала играть песню, которая привела меня на эту сцену.

Когда я закончила вступление, губы Нев были все еще плотно сжаты.

Я толкнула ее локтем, и она подпрыгнула.

– Сейчас, – пробормотала я прямо перед началом первого куплета. Но она не поет.

Все говорят: «не торопись», они не понимают, что это гонка. Потому я бегу, и бегу, и бегу, я бросаюсь в погоню.

– Ты же знаешь эту песню. Ну же, – тихо сказала я.

Нев все еще не разжимала губ.

– Что там на твоем браслете написано? – прошептала я ей.

Она нахмурилась, потом перестала заламывать пальцы, чтобы прочесть слова на нем. Она должна поверить им.

Оставлю демонов позади, Чтобы бежать, за мечтами своими идти. Откажусь от запретов своих, Чтобы шагнуть под солнца лучи. Но так быстро бегу, я лечу, я падаю вниз, спотыкаясь. Разбиваюсь о твердый асфальт, в стены врезаюсь.

Мои пальцы бегали по клавишам, разогреваясь к припеву. На этот раз, вместо того чтобы петь в одиночестве, я повторяла такты, ожидая, что Нев присоединится ко мне.

Ее губы оставались неподвижными.

Переигрывая припев, я сказала ей:

– Я остановлюсь и уйду отсюда, если ты не будешь петь.

Ее голова дернулась, а затем ее взгляд наконец оторвался от клавиш и сфокусировался на мне. Я качала головой в такт ритму, пристально глядя на нее, заставляя забыть, что ее мать находится в зале.

Мои пальцы снова играют припев. На этот раз клетка губ Нев открылась, чтобы выпустить завораживающий звук, который растекся в пустоте вокруг нас.

Я мечтатель, я создана из любви. Мечтатель, я соткана из тысяч мыслей. Стрела прочна, хоть и из пера, Нить длинна, сотканная из узлов на шрамах. Я – девушка, сделанная из мечты. Девушка, я слеплена из надежды. Эта история не о любви. Она родилась из ритма нот, Как и эта песня.

Ее голос выходил из нее, распространяясь, как бархат и чернила, по старому театру, покрывая все и вся своей чудесной, хриплой темнотой.

Все в груди горит огнем, Электропровод под напряжением. Встань, отряхнись, снова в бой, на поражение.

Я моргну, отдышусь. Возьму на прицел, перезаряжусь. Бежать или нет? Кричать? Быть тише? О… Рано или поздно Я дойду, слышишь? Потому что я знаю, Куда нужно идти.

Я мечтатель, я создана из любви. Мечтатель, я соткана из тысяч мыслей. Стрела прочна, хоть и из пера, Нить длинна, сотканная из узлов на шрамах. Я – девушка, сделанная из мечты. Девушка, я слеплена из надежды. Эта история не о любви, Она родилась из ритма нот, Как и эта песня.

Мне показалось, что мы снова в моей гостиной, поем вместе в самый первый раз, наши голоса перекрываются и сплетаются.

Никто не исполнил мечту, сидя дома. Никто не пел песен без единого звука. Я продолжу идти, Меня не остановишь, Я сделаю это.

Я сделала глубокий, жадный вдох. Мои пальцы танцевали по гладким клавишам, двигаясь к последнему припеву, который разразился, как буря, – медленно, напористо, мощно. Я смотрела на Нев и чувствовала что-то свирепое. Она так молода, но так храбра. Такая крошечная, но уже повсюду. Ее пальцы были сжаты в крепкие кулачки, но спина была прямая, а челюсть мягкая. Я расслабила свою челюсть тоже.