Книга Три дня до любви - Ольга БрусниГина

— Не дави на жалость, — грубо оборвал ее Кирилл.

— Ты не особо рассуждал, когда тащил ее в постель. Не мне напоминать, что до тебя и после тебя у нее мужчин не было.

— С твоих слов, она — святая.

— Если честно, она мне не понравилась с первого взгляда. Со своими принципами, дерзкая, непокорная. У нее помимо тараканов в голове, еще осталась надежда и вера в светлое будущее и в то чувство, которое нормальные люди называют любовью. Таких, как она, хочется исправить, доказать им, что идут по ложному пути. Сколько раз я пыталась внушить ей, чтобы она защищалась всеми способами, иначе будет очень больно.

— Ты хочешь сказать, что весь этот фарс, на самом деле был для нее всерьез.

— Более того, она не играла, когда объяснялась тебе в любви.

— Снова уловки.

— Понимай, как хочешь. Женская душа — потемки. Не хочу защищать ее, но и несправедливости не потерплю.

Кириллу был неприятен этот разговор, задевающий самые потаенные болезненные струны души.

— Толян, брат…

— Ты принял решение?

— Помоги Дине уехать из города.

— Ты удивляешь меня, она же…

— Поверь, она найдет свою награду. Только посмотри на нее. Она напугана, сломлена. От той Дикарки, о которой слагались городские легенды, не осталось и следа. Да, и дай ей денег на первое время.

Глава 43

В боксе роддома находилась единственная роженица. Молодая девушка, только вчера ставшая мамочкой, сидела на кровати, поджав под себя ноги. Закусив губу, она раскачивалась из стороны в сторону, будто кукла-неваляшка. Ей, как не вставшей на учет в положенное время, не предоставили обычную палату.

Ее малыш, такой трогательный, ранимый находился постоянно рядом. Нет, он не плакал, а как серьезный маленький человечек, пришедший в мир, с великой целью, заявлял о себе молчанием.

— Арина, — услышала она строгий голос санитарки, — верни сына, ему пора сменить пеленки.

— Еще чуть-чуть, — умоляюще тянула молодая мамочка.

До сей поры она никак не могла свыкнуться с новым именем и каждый раз, словно во сне повторяя «Арина» она вздрагивала от неудовольствия.

Она никак не могла налюбоваться на свое сокровище, надышаться воздухом, переполненным любовью. Вся аура вокруг преисполнилась божией благодати. Их встреча сыном, намеченная свыше, состоялась вопреки всему. Долгие дни одиночества, раздумий о смысле жизни, соединились в одном маленьком создании. Сыночек стал не просто спасением, а смыслом, ради которого предстояло вытерпеть еще немало трудностей, чтобы, в конце концов, обрести единственного любящего человека.

Посылая мысленно слова благодарности Кириллу за великий дар, она с особым трепетом вспоминала все минуты, проведенные вместе, и никоим образом не сожалела о случившемся.

Ступая на порог государственного медицинского учреждения с огромным шевелящимся животом, Карина страшилась своего положения. Одинокая мамочка с ребенком на руках, без помощи и поддержки — жалкое зрелище. Она, конечно же, знала наперед, что не сдастся, и ни за что на свете не откажется от ангела, дарованного ей судьбой, не позволит вновь свершиться несправедливости, когда круг замыкается, а очередная детдомовская девчонка отказывается от малыша сразу же после его появления на свет.

Услышав первое движение бойких ножек внутри себя, она рассказывала малышу сказки, пела песенки, встречая каждый день с улыбки. Нося в себе частичку Кирилла, своей единственной любви, она возносилась до небес. Часто думая о выборе имени, она явно представляла, что будет мальчик. В целях безопасности, ни разу не посетив женскую консультацию, не пройдя ни одного обследования УЗИ, будущая мамочка безошибочно определила пол ребенка.

Назову в честь отца, решила она, следуя зову сердца, потом передумала, все-таки плохой тон. Пусть ребенок проживает свою собственную жизнь, без багажа прошлого. А имя… Просто формальность, ничего серьезного не имеющая под собой.

Не предполагая, как сложится ее будущее, сможет ли она стать хорошей матерью, одно она знала наверняка — он никогда не узнает того, что довелось испытать ей с самого младенчества. Она была готова пойти работать, чтобы у сыночка было все необходимое. На деньги из сейфа Алевтины она купила костюмчики, игрушки и даже коляску. Имелась еще машина, которую можно было продать.

Когда раздался первый вскрик малыша, Карина тихонечко прошептала:

— Поздравляю, Кирилл! Ты стал папой.

В это самое время, господин Серебрянников вместе со свитой, объезжал один роддом за другим.

— Нет здесь Карины, — с сожалением убеждал Толян, вручая выписку из рожениц, прибывших за последний месяц.

— Все-таки уехала, — теряя остатки надежды, бормотал Кирилл, вчитываясь в ряды фамилий, написанных на листе бумаги.

— Ты, брат, не раскисай. У меня еще пять адресов имеется.

Еще одна больница и пустая трата времени. Толик в своем желании помочь, очень рьяно взялся достичь положительного результата.

— Карина, наверняка сменила имя.

— С чего ты взял?

— На ее месте я бы поступил именно так. Вот, к примеру, смотри.

— Опять ты со своими догадками, — отмахнулся Кирилл.

— Кириллова Арина Викторовна.

Толик провел указательным пальцем по буквам, напечатанным на листе среди прочих.

— Ничего тебе не напоминает?

— Абсолютно.

— Ну, ты и дубина. Она же тебе намек дает. Ты хотя бы на фамилию внимание обрати.

— Кириллова.

— А дальше…

— Арина.

— Спереди буковку «К» добавь, что получится? А фамилия — отсыл к твоему имени.

— Я не мастак ребусы разгадывать, ты же знаешь. Мой конек — ясность во всем, математически выраженная в формулах.

— А логика? Элементарная — уровень начальной школы, когда нужно переставить между собой буквы, чтобы получилось нужное слово.

— В этом определенно имеется смысл, но верится с трудом.

— Так мы с тобой с носом останемся, а ты до конца жизни не отыщешь свою Карину, как ни старайся.

— Найдем, — убедительно сказал Кирилл, нажимая на звонок, на двери роддома. Его сердце почему-то бешено забилось в груди, — сейчас проверим, что за Арина здесь обитает.

— М-м-м. Папочка пожаловал, — высунулась в проем двери пожилая медсестра. Заправляя седые пряди под кипельно белую шапочку, она уставилась на посетителей, коих видела на своем веку бесчисленное множество.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ирина Павловна, к кому? — раздался голос изнутри.