Книга Неумышленное ограбление - Наталия Левитина

— Как мне сообщили, главные фигуры уже под следствием. И небезызвестный вам Олег Леонидович, через банк которого отмывалась наличность, и ваш близкий друг Андрей Палыч.

Впервые за всю беседу я адекватно отреагировала:

— Андрей Палыч?! А он тут при чем?!

— Ну, здравствуйте! Андрей Палыч, мозг, создатель, организатор блока, стратег, милейшей души человек, талантливый бизнесмен, с которым я хотел бы работать в теснейшем сотрудничестве, если бы не его желание владеть всем безраздельно.

Андрей Палыч. И это он отдал приказ установить бомбу в машину Сергея, а погибла жена его любимого сына.

— Он, кстати, пытался вас завербовать, как и я когда-то. Только он не объяснил вам честно условия игры, а пытался постепенно вовлечь вас в ряды своих помощников, опутав по рукам и ногам сетями сначала материальной, потом нравственной зависимости. Но вы живете одним днем, легкомысленно относитесь и к деньгам, и к жизни, и к своему будущему, поэтому у него ничего не вышло. А мне в свою очередь не удалось договориться с ним. Ну да ладно. Сейчас вас отвезут обратно в больницу. Знал бы, что вы в таком состоянии, не стал бы вас трогать. Забирайте свою роскошную подругу и езжайте.

— Какую подругу? — не поняла я.

— Как «какую»?

Тупольский кивнул охране, и через несколько секунд в комнату влетела и нырнула ко мне в кресло… Эванжелина!!!

У меня из глаз хлынули слезы. Тупольский удивился:

— Ну надо же. Я и не знал, что вы умеете плакать. Так успели соскучиться?

— Таня, сижу тут, не знаю, что с тобой! Приехала «скорая»? А я, представляешь, подъезжаю к станции метро, выхожу из машины, а два парня берут меня под руки и вежливо усаживают в серый «гашмут».

— Да, вышла ошибка, — прокомментировал Тупольский. — Я, зная ваше пристрастие к авантюрам, решил устроить неожиданную встречу. Конспиративно вызвал вас по телефону, но явилась почему-то ваша красавица подруга.

Эванжелина кокетливо метнула в сторону Тупольского синий взгляд и прижала мою голову к своей мягкой груди.

— Не плачь, лапочка, живот болит сильно, да?

— Эванжелина, — рыдала я, — но как же? Ты ведь взорвалась в машине!

Теперь удивилась Эванжелина. Тупольский с интересом прислушивался к нашему диалогу.

— Постой! Какая машина? Я ведь поехала на таксомоторе! Я вышла из подъезда, и на меня налетела Светка. И стала умолять отдать ключи, ей срочно понадобился автомобиль. Я по доброте душевной решила уступить ей «семерку». Тут же, во дворе, тормознула такси, а она пошла в гараж…

— Она проехала сто метров и взлетела на воздух. В машине была установлена бомба!

— Боже мой! — ужаснулась Эванжелина. Мы резко замолчали и одновременно оглянулись на Тупольского.

— Про какую Светку вы говорите? — медленно произнес он. И было видно, что он боится услышать ответ.

В этот момент за окном раздались крики, свежий весенний воздух прорезала короткая автоматная очередь, и в дверь вломился разъяренный Серж, на котором висел автомат и два охранника. Тут же зазвенело стекло, и через окно, головой вперед, влетел еще один накачанный секью-рити-мэн, а за ним следом на подоконник эффектно вскочил Максим с пылающими щеками и галстуком, съехавшим набок.

В следующую секунду комната уже представляла перрон железнодорожного вокзала в момент отбытия поезда дальнего следования — мы жарко обнимались. Сергей бросился ко мне, Максим накинулся на Эванжелину и стал целовать ее во все доступные взгляду места.

— Эванжелина!. - изумился Серж. — Ты! Он бросил меня обратно в кресло, схватил Эванжелину за голову и едва не вывернул ей шею:

— По этим сережкам я опознал тебя в морге! Но кто тогда сгорел в моей машине?

— Вы о чем? — удивился Максим.

На полу копошился порезанный оконным стеклом охранник. Мы наконец-то вспомнили о Тупольском. Его лицо было белым как снег.

— Уходите, — глухо сказал он. — Уходите все! Мое доброе сердце не выдержало. Да, он страшный человек, но он потерял Светку, которая была ему как дочь.

— Вячеслав Петрович… — начала было я.

— Уходите же! — рявкнул Тупольский.

Наши мужчины не стали выяснять подробности. Сергей, сдвинув на спину автомат, легко подхватил на руки свое драгоценное сокровище, сверкавшее зеленью, как изумруд, Максим освободил Эванжелину, и, сопровождаемые кровожадными взглядами неудовлетворенных охранников, мы быстро покинули пределы загородной резиденции Тупольского.

— Я выставил пост около больницы, — объяснял в машине Сергей. — И скоро мне сообщили, что тебя увезли какие-то подозрительные типы. Я вооружился, по дороге наткнулся на Максима — он метался по городу в поисках Эванжелины — и взял его с собой. А у тебя крепкий удар, Макс!

Максим и Эванжелина целовались на заднем сиденье.

* * *

Я снова была водворена на больничную койку. Эванжелина, несмотря на страшно соскучившегося мужа, осталась ночевать в палате. Это обошлось ей в пятьдесят долларов (!), переместившихся в карман мрачно-нагловатой бородатой медсестры. Дня четыре я ничего не ела, и Серж, который навещал меня пятьсот три раза в сутки, с ужасом замечал, что те немногие мягкие места, которые еще когда-то были на моем теле, постепенно сходят на нет. Так как Эванжелина решила, что в ее присутствии процесс выздоровления ускорится, она прочно обосновалась в больнице. Поэтому Максиму тоже пришлось часто навещать меня. Он приносил цветы, молчаливый и грустный, и розы стояли в трехлитровых банках на полу и подоконнике.

— Бедный мой Максим, — жаловалась Эванжелина, — Андрея Палыча арестовали. Какие-то нарушения обнаружили. Максим переживает. Представляю, вот будет сюрприз Веронике Львовне, когда она вернется из Флоренции. Сейчас посадить честного бизнесмена ничего не стоит — столько всяких бюрократических закорючек. Но должно быть, скоро его освободят.

Я скептически оценивала шансы Андрея Палыча вскоре увидеть небо не разлинованным на квадраты тюремной решеткой.

Относительно нестарый организм брал свое, я снова начинала радоваться жизни. За окном разворачивалась панорама прекрасной весны, цвели яблони, солнечные дни чередовались с дождливыми, воздух был свеж и чист.

Мне было жаль погибшую Светлану и ее несчастных родителей, но я эгоистично радовалась спасению Эванжелины.

Эванжелина очаровала мужскую половину медперсонала. На ее совести было несколько сорванных операций, потому что хирургов теперь влекло не в операционную, а в нашу палату. А я постепенно покрывалась фиолетово-зелеными синяками, так как, чтобы замаскировать истинную причину визита к нам, врачи, все как один, лезли ко мне под одеяло и начинали щупать меня холодными, железными пальцами.

— …О, вот это новость!

Эванжелина лежала на соседней кровати и читала старую газету.