Книга Щит побережья. Восточный Ворон - Елизавета Дворецкая

Квитты молчали, неуверенно переглядываясь. Ни убитых, ни даже раненых не оказалось, не считая одного человека, задетого копьем из-за стены еще до песни Вальгарда. И Вальгард, невозмутимо стоявший со своей секирой у ноги, ничуть тому не удивился.

Наследник удивился, но не подал вида.

– И я хотел бы знать: целы ли Даг сын Хельги и Сторвальд Скальд? – задал он другой вопрос.

Услышав свое имя, Даг шагнул вперед. Он лихорадочно старался сообразить, кому и во что же теперь следует верить. Наследник, которого он уже отнес к обманщикам и предателям, вдруг явился спасать их и спас, превратив страшный сон в тревожную, но вполне правдоподобную (потому что жив) действительность.

– Я рад, что ты невредим, Даг сын Хельги, – почти так же, как недавно Стюрмиру, сказал ему Наследник. Но при этом он бросил на молодого квитта только один беглый озабоченный взгляд, и Даг понимал, что сын конунга всего лишь отмечает вниманием самого знатного из гостей. – А где Сторвальд? Он пошел ночевать к вам.

– И я пришел! – ответил откуда-то из-за спин усталый голос, и между молчащими хирдманами протиснулся Сторвальд. – Но не могу сказать, что это была наибольшая удача в моей жизни!

– Да, уж лучше бы ты оставался там, где был! – в сердцах пожелал Хеймир, вспомнив искаженное рыданием лицо Альвборг, ее белую рубаху и в беспорядке рассыпанные волосы.

– Пойдем! – велел Наследник Скальду и, кивком позвав его за собой, зашагал назад к усадьбе конунга. Любовь к нему Альвборг делала эльденландца некоей принадлежностью рода. – Об этой ночи ты сможешь сложить хорошую хвалебную песнь.

– Это верно! – согласился Сторвальд. – Скальд судьбы не ведал…

И вслед за этими словами он вдруг разразился непонятным смехом. Не в силах идти дальше, Сторвальд нервно и звонко хохотал, сгибался пополам, держась за живот, так что хирдманы Наследника оглядывались, кто-то даже покрутил пальцем возле лба: эти хорошие скальды все немного того… Сам Хеймир тоже остановился, не понимая причины веселья. Но больше он никуда не спешил: странный смех эльденландца, как прозрачная вода, смывал с его души копоть напряжения и досады, и Хеймиру уже приятно было знать, что своим вмешательством он спас, кроме собственной чести, еще и этого человека. Не будучи особо искренним человеком, Хеймир любил тех, кто умел хорошо смеяться.

Кто-то из хирдманов держал рядом факел, и Наследник разглядел, что длинные волосы Сторвальда, предмет его заботы и гордости, беспорядочно укоротились, опаленные огнем пожара.

– Что с тобой? – мягче, чем прежде, спросил Наследник.

– Ты поймешь, если узнаешь… – Сторвальд наконец отсмеялся. – Ведь эта строчка – «Скальд судьбы не ведал» – не моя! Ее сложил другой, и скальду надо совсем сойти с ума, чтобы повторять чужие стихи. Верно говорят: кто роет яму другому, попадет в нее сам. Я поплатился за свою изобретательность.

– Ты? – Наследник подошел к нему вплотную, положил руку на плечо Сторвальду и заглянул ему в глаза. Их глаза были точно на одном уровне. – При чем здесь ты? – вполголоса спросил Наследник.

– Потому что это я посоветовал твоей сестре пожаловаться Рагневальду, – глядя ему в глаза, так же тихо и прямо ответил Сторвальд. Ему нестерпимо хотелось поделиться с кем-нибудь этим забавным обстоятельством. – Можешь убить меня прямо сейчас, если все это показалось тебе слишком досадным.

– А правду говорят, что убивший эльденландца вскоре сходит с ума и сам бросается на меч? – так же тихо и серьезно осведомился Наследник. По-настоящему сердиться на безумца не имеет смысла. Хорошие скальды – сумасшедшие, и эльденландцы – сумасшедшие, а когда то и другое разом…

– Проверь, – посоветовал Сторвальд. – И она была так рада моему совету, что подарила мне за него застежки. Те самые.

С этими словами он вынул из-за пазухи свернутый платок, в котором позвякивало что-то увесистое, на ощупь состоящее из нескольких сложных по очертаниям частей.

– Возьми-ка ты их себе. – Сторвальд вложил сверток в руку Наследника. – Для моей удачи обладание ими оказалось слишком тяжелым испытанием. А у тебя хватит удачи и не на такое.

Наследник молча взял сверток и сунул к себе за пазуху.

– Пойдем! – Не снимая руки с плеча Сторвальда, он подтолкнул его вперед. Добровольно вернув подарок, Скальд почти искупил в его глазах свою вину. Если бы кто-то увидел у него застежки, которые Рагневальд подарил Альвборг… – Я обещал ей, что приведу тебя. Живым. Но только ты пойдешь в дружинный дом, чтобы она не бросилась тебе на шею у всех на глазах. А оставаться с квиттами тебе совсем ни к чему. Они тоже могут догадаться, каким ветром на них принесло огонь. А я не хотел бы, чтобы ты прямо сейчас отправился к Одину. У него там и так много хороших скальдов, а на земле их маловато.

* * *

До своего отплытия Даг еще раз увидел Наследника. Это случилось на следующее утро после пожара, когда квиттингские корабли готовились выйти в море. Конечно, после такой ночи хотелось отдохнуть и прийти в себя, но Стюрмир конунг не желал лишнего мгновения задерживаться на земле вероломных и коварных слэттов, и никто из дружины не жаловался на его решение. Конечно, все чувствовали себя разбитыми, но как знать, что принесла бы квиттам еще одна ночь на этом берегу? А вдруг у госпожи Альвборг найдется еще один жених?

«Длинногривый Волк» был уже готов, и ждали только «Рогатого Волка» – он стоял в корабельном сарае дальше по устью Видэльва. Вдруг кто-то из хирдманов тронул Дага за плечо:

– Посмотри-ка…

Даг обернулся. Неспешным легким шагом к «Длинногривому» приближался высокий человек в белой медвежьей накидке, и свежий ветер с моря раздувал широкий плащ у него за спиной. Позади Наследника шли три хирдмана, точно составляли некую принадлежность его самого, как крылья у сокола. Даг внутренне собрался, но не удивился: Наследник казался ему чем-то вроде духа здешнего побережья, и было бы странно, если бы он не показался на прощанье.

Но Наследник направлялся не куда-нибудь, а именно сюда. Завидев его, квитты собирались поближе и выстраивались полукругом за спиной у Дага. Все не сводили глаз с человека, который то ли едва не погубил их, то ли спас – никто не понимал, относиться к нему как к другу или как к врагу. Но никто не желал этого знать более горячо и мучительно, чем Даг.

Подойдя на три шага, Наследник остановился.

– Я пришел проводить тебя, Даг сын Хельги, и пожелать тебе легкой дороги! – спокойно и учтиво сказал он. – Мне жаль, что ты провел у нас так мало времени, что мы с тобой не успели побеседовать и узнать друг друга. Я надеюсь, что в будущем судьба и боги окажутся к нам более благосклонны и мы станем друзьями.

– Я тоже надеюсь, – ответил Даг. При всем мучительном недоверии он чувствовал, что Наследник произносит эти потертые, предписанные обычаем слова с верой, а значит, они не лживы. – Но нам нужно возвращаться…

– Да, конечно. – Наследник уверенно кивнул, показывая, что все понимает.