Книга Лунный свет - Патриция Райс

Во двор начали съезжаться соседи, завидевшие пожар и поспешившие на помощь. Телеги и экипажи останавливались на широкой лужайке, и прибывшие тотчас присоединялись к тушению пожара. В толпе Остин заметил свою сестру, несущую ведра с водой вместе со слабоумной Пейшенс, и торопливую француженку-кухарку своей матери, замачивавшую домашние простыни и передававшую их тем, кто выводил животных в безопасное место, но нигде не видел Обри.

Ему передался азарт Адриана, нырнувшего обратно в горящую конюшню. Языки пламени еще только потрескивали на задворках, но дым стал таким плотным, что забивал дух. Он поискал в темноте бледное муслиновое платье Обри, по не мог ничего различить дальше вытянутой руки.

Приказывая всем проходящим удержать Обри снаружи, если увидят, Остин подошел настолько близко к огню, насколько смог, по пути распахивая дверцы стойл и заставляя перепуганных животных рысью бежать к спасению. Рабочие лошади, быки, пони и прочая скотина больше следовали инстинкту самосохранения, чем породистые кони, когда их подталкивали к дверям.

Чувствуя, что его легкие будто залили кислотой, а приступ кашля вырывает из них куски плоти, Остин поспешил из конюшни.

Снаружи воздух был ненамного лучше. Прохлада остудила его, но все было затянуто дымом пожарища. Теперь языки пламени выбивались через крышу. Еще немного, и пламя полностью охватит здание, и оно обрушится.

Остин поискал глазами Обри. Столпотворение во дворе достигло горячечного размаха, и мало кто прислушивался к его сиплым вопросам. Он машинально отметил множество прибывших экипажей, но сейчас было не до них. Увидев Джона, собиравшегося вновь нырнуть в ад, разверзшийся в конюшне, хотя весь скот, казалось, разбежался по двору и его постепенно сгоняли на задворки, Остин схватил грума за рубашку.

В ответ на крик Остина Джон указал на вход в конюшню. Маленькая белая фигура промелькнула в клубящемся дыму и мгновенно исчезла.

Никогда раньше Остин не испытывал такого ужаса. Он встречал наступающие бригады французских солдат со страхом фаталиста, смотрел, как Луиза бросилась навстречу своей гибели, с ужасом, которого он никогда не хотел бы вновь испытать, но вид Обри, шагнувшей в адский огонь, поверг его в ужас, доводящий до безумия.

Объединенные общим чувством страха, люди обернулись как раз вовремя, чтобы заметить Обри, исчезающую в облаке дыма. До тех пор, пока рев ярости и муки Остина не перекрыл какофонию криков, они в полной мене не осознавали опасности.

Бревна задней части конюшни начали потихоньку трещать и покачиваться, посылая в ночь снопы искр. Какая-то женщина закричала, когда Остин ринулся вперед, расталкивая людей, пытавшихся удержать его от безрассудства.

Из только что подъехавшего экипажа выскочил мужчина, но Адриан перехватил его на полпути.

.– Не делайте этого, Харли. Мы ничем не сможем помочь, остается только молиться.

Парализованные ужасом, они смотрели, как Остин исчез в пылающем здании.

– Мой Бог, я никогда не думал, что они нанесут удар так близко, – прошептал Харли в ужасе.

– Мы все ошиблись. Ступайте, уведите вашего отца от опасности. Мы зальем пожар водой прежде, чем он распространится.

Под крики и проклятия Адриана люди вновь взялись за насос, на этот раз, сосредоточив усилия на пылающих бревнах вблизи двери.

Хриплый крик вороны и поток нечеловеческих проклятий донесся из-под пылающих бревен на крыше. Черная тень вынырнула с пылающего чердака и уселась на ветке дерева неподалеку. Тайный смысл этого знамения стал яснее, когда птица обрушила на головы стоявших внизу потоки ругани.

Но вопреки всем дурным предзнаменованиям, ворона явилась добрым вестником. Когда бревна задней части постройки затрещали, переломились и рухнули в неиспользуемый овечий загон, из задымленного входа появилась мужская фигура, несшая на руках безжизненное тело.

Крик восхищения пронесся в толпе, когда Остин на ощупь стал пробираться сквозь дым и толпу.

Ничего, не говоря, Мэгги передала свое ведро и побежала к дому, опережая медленно бредущего Остина. Бригада с ведрами взялась за работу с новым усердием, передавая друг другу по цепочке шепотом о каждом движении раненого графа с телом беспомощной молодой жены на руках.

Крик боли раздался неожиданно, когда один из вновь прибывших проложил себе дорогу меж столпившихся людей и скота.

– Обри! – этот вопль вылетел из горла Джеффри. – Мой Бог, что они с ней сделали? Будьте прокляты, вы обещали мне… – Бессвязно крича, хорошо одетый джентльмен пытался протиснуться сквозь толпу, чтобы добраться до пары, исчезавшей в направлении дома.

Мгновенно насторожившись, Адриан и Харли бросили свои занятия и стали проталкиваться, чтобы перехватить пришельца. Однако прежде чем они смогли до него добраться, из-за экипажей появилась тень и ухватила Джеффри за ворот. Джеффри отчаянно сопротивлялся, не обращая внимания на предупреждающий шепот.

– Будьте вы прокляты, пустите меня! Я никогда не прощу вам этого! Никогда! Мой Бог, она может умереть, и это вы ее убили!

Последнюю фразу он пронзительно выкрикнул, когда тень оставила свои уговоры и скрылась среди карет.

Но было уже поздно. Из одного из экипажей высунулась трость и огрела незваного гостя по голове, заставив растянуться на булыжной мостовой.

– Харли! Придержите этого негодяя и скажите мне, кто он. Пусть заговорит погромче. Мне хочется услышать его голос.

Ворчливая команда донеслась из глубины экипажа Сотби, но Харли уже и так появился рядом вместе с Адрианом. Они схватили Джеффри, прежде чем он смог догнать Остина, и Адриан удерживал его, пока Харли склонился, чтобы взглянуть на человека, распростершегося на земле. Начала собираться небольшая толпа, окружившая ландо Сотби.

– Это Эверсли, – объявил Харли с отвращением, усаживая сквайра на землю. – Что, черт возьми, вы здесь делаете?

– Заставь его заговорить, парень. Мне кажется, я слышал его голос минутой раньше. Эверсли, кто вы?

Престарелый джентльмен в экипаже наклонился вперед, будучи не в состоянии преодолеть окружавшую его тьму. Его затуманенные глаза различали только следы угасающих языков пламени.

– Кто это такой любопытный? – раздраженно прокаркал хриплый голос.

– Черт возьми, я знаю вас с тех пор, как вы воровали у меня из сада яблоки. Встаньте и говорите как мужчина.

Эверсли сбросил с плеча руку Харли и встал, презрительно отряхиваясь. Его сюртук распахнулся и порвался, а лосины из оленьей кожи пропахли хлевом. Он бросил на своего франтоват того кузена многозначительный взгляд.

– Не представляю, о чем нам говорить. Моей ноги не было у вас с тех пор, как вы выбросили меня из своего сада, когда я был всего лишь голодным парнем.

Ярость придала старику сил.

– Не лги мне, молокосос! Может, я и слеп, но не глух! Харли, позови шерифа! Этот человек убил твою сестру!