Книга Распутье - Егор Серебрянский

– Вы?..

Она не закончила вопрос, но объяснять мне уже было некогда – развернулась к шагающему в мою сторону Славке и вернула ему аппарат, придумывая объяснение на ходу:

– Решила на курсы заодно позвонить, а то меня там потеряли!

– В восемь вечера? – Славка нахмурился.

– А ты уполномочен задавать такие вопросы? – я окатила его холодом, чтобы не забывался.

Сама же сообщила Ивану, что попросила Веру привезти мне некоторые средства гигиены – ну, раз мне выезд закрыт. Он, должно быть, удивился, что я просто не передала поручение прислуге. А потом еще раз удивился, когда Славка о моей суетливости поведал. Ошибка моя была в том, что я не удосужилась сначала успокоиться, и потому мое состояние даже при объяснении Ивану выглядело подозрительно. Это не преступление – я не совершила никакого преступления! – но сама мысль о предстоящей развязке ситуации меня лишала мозгов. Сам тест вообще ни о чем мужу не сказал бы, он поинтересовался бы просто результатами, но тогда я уже лишу себя возможности выбора.

Ни минуты не спала до приезда Веры в дом. Пакеты, которые она привезла, обыскали, но телохранительница согласилась выпить вместе кофе и уже там, улучив минутку, смогла передать мне необходимое. Вот она ни в чем не ошиблась, даже ни единого лишнего вопроса не задала. Сидела и болтала о чуши, поздравляла с тем, что уже второе покушение на мою жизнь не удалось, потом и к Коше, «любовнику», на две минуты занырнула.

Тест показал отрицательный результат. Я расплакалась от облегчения. Наверное, стрессы сказались. Да у меня такая жизнь, что вообще удивительно, как организм выдерживает! И улеглась в пенную ванну, чтобы теперь тщательно обдумать недавнюю панику. Ну не дура ли – так распереживаться без оснований?

* * *

О том, что мои ошибки не остались незамеченными, убедилась, когда вернулась в спальню. Вздрогнула и запахнула глубже халат, наблюдая за тем, как Морж вытрясает мои наволочки. Комната была заполнена людьми, присутствовал и Коша, а Иван стоял в центре и со спокойным видом наблюдал за хаосом.

– Что ты ищешь? – я обратилась сразу к мужу.

– Надеюсь, ничего, красивая моя девочка. Не беспокойся, порядок наведут, пока мы ужинаем. Ты даже не заметишь.

– Ты… – я сглотнула нервно, – ты мне не доверяешь?

– Доверяй, но проверяй. Принцип, благодаря которому я все еще жив. О чем тебе волноваться, милая? Зато и я волноваться перестану, нет ли у тебя каких-нибудь интересов, о которых я не знаю.

– Каких еще интересов, Вань?

– А зачем ты звонила телохранительнице на самом деле?

Решила, что лучше молчать, а то еще больше ошибок совершу. Таблетки нашел Морж – с удивлением глянул и передал Ивану. И ничего подозрительного, даже какого-нибудь левого номера телефона на клочке бумаги под нижним бельем. Сам тест возле зеркала в ванной обнаружили до того, как закончилась минута. Я уже соображала оправдательный план, немного успокоившись, но осеклась, заметив, что Ваня становится все злее. Он и рявкнул на ребят:

– Все! Освободите помещение!

На Кошу я не смотрела. Не глянула даже, последним ли он вышел из комнаты.

– Ты из-за чего так расстроился? – Я хлопала ресницами в образовавшейся тишине. Удалось почти естественно хохотнуть. – Из-за противозачаточных таблеток?

Он подступил ближе и, заглядывая мне в глаза, произнес – я в тоне его слышала будто приговор:

– Из-за них. Объяснишь?

– А что тут объяснять, Вань? Просто таблетки. Я их раньше принимала – несколько блистеров осталось. Думаю снова начать – пока с Алаевым ситуация не нормализуется.

Он почти заблеял издевательски:

– Ты же так хотела ребеночка, милая!

– А разве ты его хотел? – я старалась не дрожать. – Никак не пойму, из-за чего ты злишься. Тест сделала, хотела новость уже по факту сообщить. Почему ты ищешь повод для ссоры в такой ерунде?

И вдруг он схватил меня за горло, неожиданно резко, ощутимо сдавил пальцы, но воздух не перекрыл. Я вытаращилась на него в ужасе, до сих пор Иван сам мне физической боли не причинял: только пушку наставлял и перевоспитывал руками санитаров. Я впала в шок не от боли, а от поступка, которого не ожидала. Притянул чуть к себе и продолжил, будто успокаиваясь:

– Была бы ерунда, Лизонька, если бы ты таблетки не прятала, а тесты тебе прислуга привезла. Или вместе бы в клинику съездили. И таблеточки эти выпущены в прошлом месяце, уже после того, как ты в отпуске о ребеночке мечтала. Секретность – это всегда показатель преступления. А уж я в преступлениях побольше многих понимаю.

– Я… Я просто не подумала, что должна такое афишировать! – Вцепилась в его запястье. – Вань, отпусти, мне больно!

Он ослабил хватку, но руку не убрал, а я не знала, как себя вести. Особенно когда он сам придумывал причины:

– Так почему, красивая моя девочка? От меня ты ребенка вроде бы хотела. Или заливала – тогда интересно, в чем же еще ты заливала? Или ты просто гуляешь налево? Вот в этом случае меры предосторожности понятны – я же и тебя, и любовника, и щенка вашего раздавлю. Или ты снова задумалась о разводе?

Поняв ход его мыслей, я немного утихомирила нервозность – Иван в ревности всегда заходит слишком далеко. А как только взяла себя в руки, открыла рот и истерично заверещала:

– Что ты несешь, Вань?! Какие налево? Я же всегда под присмотром твоих людей! Что ты вообще придумал?! Просто ты сейчас Алаеву войну объявил! Ну какие дети?! Я, по-твоему, даже такой вопрос за себя решить не могу?

Такой напор все-таки заставил его отступить. Он даже улыбнулся, склонив голову набок.

– И верно, Лизонька, верно. Уж в чем, а в легкомыслии тебя сложно подозревать. Тогда давай договоримся – ты больше ничего не делаешь втайне от меня, а я не ищу подвоха. И знаешь, куплю твой кобылице жениха – хорошая порода, пусть кроет. Не у нас, так у кобылицы… Пей свои таблеточки, если не веришь, что я способен защитить и тебя, и твое потомство.

Я осела на край постели, когда он вышел. Бездумно потирала горло и соображала. В принципе, ничего страшного не произошло, а Иван за вспышку даже решил «извиниться». Он и особой боли мне не причинил, не ударил – хотя было видно, что руки дрожат от желания. Просто придумал себе и взбеленился, но я отреагировала верно, раз запал погасила. Но заодно вспомнила, каким Иван бывает, во что превращается при малейших сомнениях в моей преданности.

Нельзя быть женой Ивана Морозова наполовину. Как нельзя служить Ивану Морозову вполсилы. Если ты с ним, то без остатка, со всеми потрохами, с каждой потаенной мыслью. Других рядом с ним не будет никогда. Теперь идея побега в Испанию без Коши уже не казалась такой тягостной. Наверное, я смогу оставить здесь любимого, если это означает, что только так я оставлю за спиной Ивана с его болезненной привязанностью к своим вещам, которой я стала еще в день нашего знакомства.