Книга Повязанный кровью - Павел Корнев

В этот момент хриплый собачий лай сменился жалобным визгом и, не сговариваясь, мы отбежали от костра, укрывшись в ночном полумраке. Тревога оказалась напрасной – из задней двери дома выглянул Шутник.

– Что у вас там? – покинув густую тень, подошел к нему Джонатан.

– Нормально. Одного на небеса прямым ходом отправили, хозяина, я вижу, вы спеленали.

– Больше никого не было?

– Не-а, – зевнул Габриель.

– Идите с Артуром обыщите дом. Арчи! Покарауль у ворот, пока мы тут с хозяином побеседуем. – Джонатан подошел к валявшемуся на земле ничком мельнику и с размаху ткнул его носком тяжелого армейского ботинка под ребра. Тот попытался отползти, но, получив еще пару пинков, неподвижно замер на месте. – Ну что, Кейн, тащи-ка сюда ведро водицы. Да не из реки, из колодца! Там холоднее.

Я нашел ведро, зачерпнул из колодезя в дальнем углу двора, от которого к речке убегал едва слышно журчавший ручеек, и окатил мельника ледяной водой.

– Что?.. – очнулся тот и обвел нас непонимающим взглядом. – Вы кто такие?!

– Мы солдаты его светлости великого герцога Ранлоу, – проинформировал нашего пленника Джонатан и ни с того ни с сего заехал ему ногой в солнечное сплетение. Мельник повалился на землю и закашлялся. – А ты, мразь, без пяти минут покойник. Хотя если ответишь на наши вопросы, я замолвлю за тебя словечко перед господином лейтенантом.

– Сами вы покойники, – неожиданно решительно заявил мельник, разглядев валявшиеся неподалеку тела подельников. – Не судьба вам эту ночь пережить. Но если сами сдадитесь, может, с вас живьем шкуру и не спустят. Тоже словечко замолвлю…

Пехотинец пнул пленника в голову и отвернулся к запруде, дожидаясь, пока тот придет в себя. А вот я насторожился: с чего бы это мельнику из себя героя корчить? Либо он в играх с бунтовщиками с головой увяз и выкрутиться уже не надеется, либо действительно полностью уверен в своих словах. Но только почему вид не сделал, что вообще не понимает, о чем разговор? Хоть бы время выиграл.

– Кто в деревне связан с бунтовщиками? – Джонатан решил, что дал мельнику достаточно времени для раздумий.

– Пошел ты!..

Удар кстати подвернувшимся поленом сломал хозяину мельницы нос, но в этот раз он на землю не повалился и просто сплюнул изо рта кровь.

– Где ты встречаешься с людьми Меченого?

– …

Тяжелая деревяшка выбила несколько зубов, а мельник лишь расхохотался.

– Где скрывается Меченый?

И вновь в ответ лишь издевательский смех.

– Кто в деревне связан с бунтовщиками?

Смех. Удар.

– Кто организовал нападение на проповедника?

Смех. Удар.

– Где ты встречаешься с людьми Меченого?

Молчание. Удар.

– Где скрывается Меченый?

Плевок кровью. Удар.

И опять все по новой. Джонатан монотонно задавал вопросы и, не получая ответов, методично выбивал из мельника дух. Возможно, в конце концов, пленник бы и сломался, но у меня крепло убеждение, что нам попался крепкий орешек. Один из немногих, кто готов умереть во имя своего дела. Или сдохнуть, но оставить нас в дураках.

Пехотинца тоже, думаю, ответы на вопросы интересовали мало – не затем он сюда явился. А так он любому с чистой совестью расскажет, что не смог выбить информацию из бунтовщика, и я это подтвержу. А что из мятежника при этом дух выбили, так это никого интересовать не будет. Хотя если что-то полезное узнать получится, пара монет запросто перепасть может.

– Как ты связываешься с бунтовщиками?

Мельник в ответ лишь очумело помотал головой, и я остановил уже поднявшего руку с поленом Джонатана:

– Подожди, давай-ка по-моему попробуем.

– Это как? – смерил меня удивленным взглядом пехотинец.

– А ты тащи сюда вон тот жернов. И веревку найди.

– Может, лучше шкуру с него ремнями начать спускать? – предложил Джонатан. – Вы, говорят, северяне, большие по этой части мастаки.

– Как-то это мимо меня прошло, – отказался я. – Зря провозимся только. А то и вовсе загнется. Ты лучше каменюку притащи.

Джонатан посмотрел на валявшийся у мельницы увесистый каменный жернов, хмыкнул и прикатил соседний, который был раза в полтора поменьше.

– А веревку?

– Пояс его не подойдет?

– Короткий слишком, а впрочем… тень с ним, и его хватит. – Я стянул ремень, пропустил его в дыру посреди жернова и накрепко затянул концы у мельника на щиколотках. – Потащили.

– Куда? – удивился странным манипуляциям Джонатан.

– А вон, до колодца.

Джонатан подхватил бесчувственного мельника под мышки, а я поставил жернов набок и покатил быстряк рядом. Дальше тоже сложностей не возникло: пехотинец примотал стягивавший запястья мельника обрывок к веревке колодезного журавля, а потом мы перевалили хозяина мельницы через сруб и плюхнули в ледяную воду.

Тот моментально пришел в себя, заорал, но ухвативший жердь журавля пехотинец поднял руки, и голова бедолаги скрылась под водой. Выждав совсем немного времени, Джонатан вновь потянул жердь на себя, и откашлявшийся мельник жадно глотнул воздух.

– Вы! Сегодня! Сдохнете! – выхаркнул он в нас, и я только покачал головой. До чего же некоторые люди упертые. – Все! Сдохнете!

– Топи, – скомандовал я.

Пехотинец послушно поднял жердь колодезного колодца, и голова мельника вновь скрылась под водой.

– Достаточно? – через некоторое время поинтересовался Джонатан.

– Рано еще, – остановил его я и начал медленно загибать пальцы. На третьем десятке решил, что для первого раза времени прошло достаточно, и скомандовал подъем.

– Твари! – выплюнул изо рта воду мельник, едва Джонатан поднял его наверх.

– Опускай! – махнул рукой я, прежде чем пленник успел сделать второй глоток воздуха.

Хочет драгоценное время на ругань тратить – его право.

Мельник сломался на шестом заходе. Сначала он осыпал нас проклятиями, потом просто пытался, прежде чем вновь опустится под воду, наполнить легкие воздухом. Легко управлявшийся с колодезным журавлем Джонатан уже стал с сомнением поглядывать на меня, но тут, когда он очередной раз поднял голову мельника над поверхностью воды, тот выдавил из себя мольбу о помиловании.

– Кто в деревне связан с бунтовщиками? – на этот раз вопросы начал задавать я.

– Я, только я. Раньше еще староста заодно с нами был… – ответил прокашлявшийся мельник, когда из носа у него перестала течь вода.

– А трактирщик?