Книга Внутренняя линия - Владимир Свержин

— Где этот мсье назначил встречу?

— В районе рынка Сен — Туан. Там марокканское кафе, в нем курят кальян, но иногда покуривают и гашиш… Понятное дело, в отдельной комнате, — заговорщицким тоном добавил Спичек.

— Этот мсье что же, наркоман?

— Не знаю. По виду так не скажешь. Я, к сожалению, плохо его разглядел.

— Вы опять за свое?

— Клянусь вам! Я действительно плохо его рассмотрел! В зале царил полумрак, к тому же дым… Могу сказать одно — мсье говорил по — французски с довольно заметным русским акцентом. Это молодой человек. Около тридцати, хорошо сложенный. У него аккуратные усы и бородка а — ля Деникин. Ну, может, приклеенные. Не могу сказать.

— Что было дальше?

— Этот мсье сказал мне, что его друг безуспешно ухаживал за мадам Завьяловой. Это такая русская певица. Расстроенный ее неприступностью, он попросил этого мсье, ранее якобы работавшего в полиции, выяснить, нет ли у него удачливого соперника. Месье подкупил служанку госпожи Завьяловой. Та передала доставленное хозяйке письмо, которое он нам и предлагает. По его словам, друг в отчаянии. Бедолага считал мадам Завьялову своего рода ангелом во плоти, недоступным мирским страстям. Теперь мир рухнул, и мсье желает уехать из страны. Но ему нужны деньги.

— Ясно. Почему вы решили, что предложенное вам письмо именно от Рафаилова?

— Видите ли, мсье комиссар. Этот Рафилов близко знаком с нашим главным редактором. Недавно ему стукнул полтинник, и господин Рафаилов преподнес торжественный адрес с собственноручным поздравлением. Так что у меня был прекрасный образчик почерка для сличения.

— И каков результат?

— Двух мнений быть не может. Оба текста написаны одной и той же рукой.

— Два мнения могут быть всегда, — оборвал его Рошаль. — Имеете ли вы еще что — нибудь сообщить?

— Нет. Мсье дал мне письмо, я посмотрел — это был стоящий товар. Мы обменялись конвертами и разошлись в разные стороны.

— Что ж. — Комиссар потер сломанную когда — то переносицу. — Если так, оформите свои добровольные показания у дежурного офицера и напомните вашему главному редактору, что я жду оригинал письма. И последнее. Когда будете писать, укажите как можно точнее время звонка, время встречи и вообще как можно подробнее расскажите о том вечере.

— Я могу идти?

— Пока да. Пропуск вам подпишут.

Оставшись один, Рошаль уселся на подоконник и принялся глядеть на безучастную к людским проблемам Сену.

«Складная история про обманутого воздыхателя. Служанка, конечно, будет все отрицать, — думал Рошаль. — Но ведь она будет все отрицать и если продала чертово письмо, и если в глаза его не видела! Странный мсье, якобы служивший в полиции, назначающий встречу в клубах дыма и таинственном полумраке — вот, по сути, единственная зацепка. Можно предположить, что отвергнутый поклонник из ревности дал поручение оборотистому другу продать компрометирующее письмо в газету? Можно. Но для чего продавцу такие меры предосторожности? Вряд ли он мог всерьез опасаться мести со стороны тяжелобольного мужа мадам Завьяловой, да и людей Згурского — тоже. Повод для мести совсем как в женских романах. Сейчас Завьялова все ожесточенно и гневно отрицает. Говорит, что не видела Рафаилова иначе, как на светских приемах, и муж, похоже, склонен ей верить. Была ли она любовницей миллионера или нет — неизвестно. Но без заработка певицы бывший генерал Кандауров попросту окажется в нищенском положении. Что — то во всем этом деле есть ненатуральное. Но что?»

Рошаль открыл окно, впуская в кабинет наполненный ароматом сирени воздух. Рошалю неудержимо захотелось оказаться там — внизу, на набережной, среди гуляющих пар. Бросить к чертовой матери все эти кипы грязного белья, изучение которых входит в его каждодневные обязанности. Комиссар стоял у окна, разглядывая людей, выгуливающих собак, целующиеся пары, скользящие по мостовой авто… Чем бы он мог заняться, если бы не стал полицейским? И чем ему заняться, если плюнуть и уйти, не дожидаясь пенсии? Остров Сите несокрушимым кораблем рассекал волны Сены, мир вокруг был светел и радостен. Казалось, все плохое, гнусное, мерзкое сосредоточено внутри старинного особняка на набережной Орфевр. Что стоит комиссару отвернуться от окна, и мир для него снова наполнится убийцами, фальшивомонетчиками, продажными чиновниками, сутенерами и прочими отбросами человеческой породы.

Рошаль еще раз вдохнул пьянящий майский воздух и собрался было уже закрыть окно, когда увидел темную «изотту — фраскини», подъезжающую к парадному входу Сюрте.

— Згурский? — свешиваясь из окна, чтобы получше разглядеть, кто выйдет из остановившегося перед зданием автомобиля, прошептал он.

Но нет. Дверь машины открылась, из салона вылез пухлый, явно довольный собой и жизнью человечек.

— Вот так — так. — Комиссар закрыл окно и вернулся к столу.

Спустя пару минут дежурный офицер доложил:

— К вам мэтр Рене Мербёф.

— Пусть входит.

Первое впечатление не обмануло комиссара. Нотариус господина Рафаилова действительно был патологически доволен собой. Он принадлежал к той немногочисленной категории парижан, которая могла шаг за шагом проследить свой род до времен Столетней войны, с полным основанием утверждая, что уже тогда их предки жили в Париже. Можно было только гадать, сколько нотариусов, поверенных, адвокатов, юристов, прокуроров революционного трибунала, королевских судей значилось среди предков мэтра Рене. Но в глубине души этот мсье полагал, будто он и есть Париж.

— Рад с вами познакомиться, мсье Рошаль, — заученно улыбаясь, деловым тоном начал нотариус. — Признаться, не понимаю, зачем я опять понадобился Сюрте. Но я слышал о вас много хорошего, поэтому счел возможным принять ваше приглашение.

— Благодарю вас, мэтр. Прошу, мсье, присаживайтесь, будьте любезны.

— Если вы пригласили меня по поводу этой грязной статейки в «Пари трибюн», сразу вас огорчу — какими бы ни были отношения моего клиента с мадам Завьяловой, я не стану о них говорить.

— Увы нам, — улыбнулся комиссар. — Оставим альковные тайны в стороне. Я пригласил вас по другому вопросу.

— Вас, конечно же, интересует содержание завещания господина Рафаилова? — предположил нотариус.

— Очень интересует. Но я знаю правила, — вздохнул Рошаль.

— Не станете выпытывать? — Мербёф заинтересованно поглядел на полицейского. — Угрожать? Выдумывать всякие штучки?

— Ну что вы, как можно! Я просто хотел поговорить с вами немного о мсье Рафаилове.

— Он был моим постоянным клиентом, — не спуская любопытного взгляда с улыбающегося собеседника, несколько обескураженно проговорил нотариус. — Как вы знаете, очень состоятельным. Так что я очень надеюсь, вам удастся найти его живым и, хотелось бы верить, здоровым. И он вновь сможет пользоваться моими услугами.

— Я тоже хочу в это верить. И потому очень надеюсь на вашу помощь в поисках.