Книга Лес потерянных - Сандрин Вольф

Драгомира оторопело уставилась на своего Хранителя, а потом лицо ее просветлело. Круто развернувшись, она бросилась к ведшей наверх к ее апартаментам лестнице.

— Я не позволю этой женщине приблизиться к моей дочери! — в панике закричал Павел. — Она и так нам достаточно зла причинила!

Беглецы вздрогнули от его тона, а Драгомира застыла у подножья лестницы. И все услышали, как из ее груди вырвался тяжелый судорожный всхлип.

— Эта женщина — твоя мать, Павел! — тихо, но твердо осадил его Абакум. — И усвой хорошенько, что не будь тут ее, все было бы гораздо хуже, чем есть сейчас.

— Да ну? — злобно бросил Павел. — Мари похитили, Леомидо и Фолдингота убиты, моя дочь с подругой в критическом состоянии, а мы все зависим от милости превосходящих нас сил. По-твоему, этого мало?

— Прекрати немедленно! — гаркнул Абакум, да так, что все перестали дышать. — Прекрати и дерись! Если вообще знаешь, что это такое…

Павел в шоке ловил воздух ртом. Эти слова ударили его как хлыстом. Поджав губы, он с болью уставился на Абакума.

— Твоя мать не виновата в том, что на нас обрушилось, и ты это отлично знаешь! — продолжил старик. — Только огромная разница между тобой и ею в том, что она никогда не сдается и не сдастся, хотя искушение порой велико. Твоя мать не идеальна, но она борец, и очень стойкий борец, в отличие от тебя! Так что изволь относиться к ней с уважением, Павел! Оскорбляя её, ты оскорбляешь всех нас. В первую очередь собственную дочь!

Павел пару мгновений выдерживал взгляд чародея, но потом сломался и опустил голову. По его щекам лились слезы. Абакум успокаивающе положил руку ему на плечо: страдания Павла невыносимы, и все присутствующие разделяли его боль. Но единство оставалось их самым сильным козырем.

Драгомира спустилась из своей лично-персональной мастерской с хрустальным флакончиком в руке. Встав на колени рядом с Павлом, чтобы быть как можно ближе к Оксе, она открыла крышку, и из флакона вырвался сильный болотный запах.

— Это ее точно не отравит? — хмуро проворчал Павел.

Драгомира в ответ одарила его взглядом, в котором светились любовь и печаль.

— Эликсир Пучины возвращает чистые души из глубин, откуда этим душам не хватает сил выбраться, — пояснил Абакум.

— Сын мой, будь любезен, приоткрой Оксе рот.

Павел послушался, потрясенный тем, что Драгомира назвала его «сын мой». Травница-волшебница влила Оксе в рот капельку красновато-коричневого эликсира, выждала несколько секунд, а потом сделала это еще раз, приподняв голову девочки.

Эликсир проник во все уголки застывшего тела, согревая, оживляя, возвращая чувствительность. Юную Лучезарную начало рвать. Из нее как из утопленницы изверглось огромное количество воды, освобождая легкие и запуская работу сердца.

Когда спазмы прекратились, девочка огляделась, тяжело дыша и не в состоянии вымолвить ни слова. Горло у нее саднило.

— Дочка! — Павел прижал ее к себе.

Он крепко закрыл глаза, чтобы подавить вновь навернувшиеся слезы. А когда снова их раскрыл, то благодарно поглядел на Драгомиру, ответившую ему понимающей и растроганной улыбкой.

— Где он? — растерянно покрутила головой Окса.

— Ортона здесь больше нет, не волнуйся, — тихо ответил отец.

— Я продрогла… — пожаловалась девочка, клацая зубами.

Павел завернул ее в большой теплый мохеровый плед и еще тесней прижал к себе.

— Задушить меня хочешь? — поморщилась Окса. — Представляешь заголовки? «Она чудом избежала смерти, чтобы быть задушенной отцом!»

Павел невольно рассмеялся. Дочке стало лучше, никаких сомнений! Он с нежностью поглядел на нее, она ответила тем же.

У Оксы немного кружилась голова, особенно от мысли, что она опять едва избежала гибели.

Когда странный силуэт ее коснулся — всего лишь коснулся! — ее поглотило ледяное ничто. Жуть какая…

Оксу передернуло.

Ну а сейчас все хорошо. Или почти хорошо. Ее взгляд упал на лежавшую на диване Зельду.

57. Потрясающие разъяснения

— Ну, ладно! Теперь займемся вот этой юной особой! — Драгомира подошла к по-прежнему безжизненному телу Зельды.

От воздействия мощного эликсира девочка быстро пришла в себя. К всеобщему облегчению, Зельда растерянно села и оглядела окружавшие ее лица.

— Что… Что случилось? И почему я здесь?

— Тебе просто стало немножко нехорошо, не волнуйся, детка! — с улыбкой поспешно успокоила ее Драгомира. — Выпей-ка, это эликсир, он быстро приведет тебя в норму.

Протягивая девочке дымящуюся чашку, Драгомира одновременно достала из складок платья Гранокодуй. Лицо Зельды скрылось за поднимающимся из чашки паром, и Драгомира воспользовалась этим, чтобы запустить в девочку Гранок.

Та тут же замерла, как статуя.

— Бабуля! — возмутилась Окса.

— Мемо-стерка… — шепнул ей на ухо отец, делая ей знак не дергаться.

Окса припомнила, что Драгомира уже прибегала к такому методу.

В прошлом году полицейские «удостоились» двойного воздействия Мемо-стерки и Мыслесмешки. Этот дар, которым обладают Лучезарные, просто класс! Окса знала, что будет просто в восторге, когда научится им владеть!

Пожилая дама прикрыла глаза, сосредотачиваясь, и через пару секунд синеватый дымок просочился в правое ухо Зельды и вышел через левое.

Держа Гранокодуй, Драгомира произнесла:

Силой Гранока порвись, оболочка

Стирающей память Пыльцы.

И помни одно лишь — что я нашептала

Тихонечко в уши твои.

А затем что-то тихонько прошептала гостье на ухо.

Зельда встрепенулась и обвела всех ясным взглядом.

— Ух ты! Не знаю, что вы добавили в это питье, — указала она на большую кружку, содержимое которой только что допила, — но я чувствую себя… просто отлично!

— Вот и хорошо! — обрадовалась Драгомира. — Детка, уже поздно. Пусть Тугдуал проводит тебя домой, твои родители будут волноваться…

Тугдуал, позабавленный словесной эквилибристикой Драгомиры, с улыбкой подошел к девочке. Увидев его, Зельда вздрогнула и вопросительно взглянула на Оксу.

— Друг семьи… — пояснила та.

— Можно и так сказать… — иронично бросил парень, со скрипом проведя пирсингом в языке по зубам.

Все попрощались с Зельдой и с облегчением проследили, как она уходит.

— А это не опасно, вот так отпускать его одного, без присмотра, после всего произошедшего? — нахмурившись, поинтересовался Пьер.

Беглецы, стоявшие в дверях, смотрели вслед удалявшимся Тугдуалу и Зельде.