Книга Неженка [= Игроки в гольф-1 ] - Сьюзен Элизабет Филлипс

— Не хочу я быть инженером, — возразил Далли во время одной особенно яростной ссоры. Швырнув книгу на поцарапанный кухонный стол, он добавил:

— Я хочу изучать литературу, хочу играть в гольф!

Холли Грейс запустила в него посудным полотенцем.

— Коль ты так сильно хочешь играть в гольф, зачем еще тратить деньги на изучение литературы?

Он швырнул полотенце назад.

— До сих пор никто из моей семьи не оканчивал колледж! Я хочу стать первым.

Денни, услышав сердитый голос отца, заплакал. Далли подхватил сына на руки и зарылся лицом в белокурые локоны ребенка, не в силах смотреть на Холли Грейс. Как ей объяснишь, что он должен что-то доказать, но он и сам толком не знает, что именно.

Похожие во многих отношениях, они хотели от жизни совершенно разных вещей. Их ссоры, становившиеся все яростнее, переходили в обмен беспощадными ударами в самые уязвимые места, оставляя после себя чувство горечи из-за того, как жестоко они ранили друг друга. Скит говорил, что они ссорятся потому, что оба слишком юны и с успехом могли бы воспитывать друг друга, как и Денни. И это было верно.

— Слушай, кончай таскаться повсюду с такой угрюмой физиономией, — сказала однажды Холли Грейс, смазывая клерасилом один из тех прыщиков, что до сих пор временами выскакивали на подбородке у Далли. — Ты что, не понимаешь, что первый шаг на пути, чтобы стать мужчиной, — перестать делать вид, будто ты уже стал им?

— Да что ты знаешь о том, как стать мужчиной? — ответил он, схватив ее за талию и посадив на колени. Они занялись любовью, но не прошло и нескольких часов, как Далли выбранил ее за скверную осанку.

— Ты ходишь сутуля плечи, потому что полагаешь, будто у тебя слишком большая грудь.

— Вовсе нет, — горячо возразила Холли Грейс.

— А вот и да, и ты прекрасно это знаешь. — Он приподнял ее подбородок, так что она заглянула прямо ему в глаза. — Бэби, когда ты перестанешь корить себя за то, что делал с тобой старый Билли Т.?

Мало-помалу увещевания Далли возымели действие, и она перестала тяготиться прошлым.

К сожалению, с уходом прошлого их стычки не прекратились.

— Твоя жизненная позиция нуждается в пересмотре, — как-то обрушился на нее Далли после нескольких дней беспрерывных препирательств из-за денег. — Все для тебя недостаточно хорошо.

— Я хочу кем-то стать! — отпарировала она. — Я безвылазно сижу здесь с ребенком, а ты похаживаешь в колледж.

— И ты можешь пойти, когда я его окончу. Мы уже сто раз говорили об этом.

— Тогда будет слишком поздно, — возразила она. — Моя жизнь к тому времени уже будет наполовину прожита.

Их брак грозил вот-вот распасться, когда умер Денни.

Чувство вины в смерти Денни разрасталось в Далли, словно быстро прогрессирующая раковая опухоль. Они тотчас съехали из дома, где это произошло, но ему каждую ночь снилась эта крышка бака. В снах он постоянно видел сломанную петлю и каждый раз поворачивал к ветхому деревянному гаражу взять инструменты, чтобы отремонтировать ее. Но ни разу ему не удавалось попасть в гараж. Вместо этого он опять оказывался в Вайнетте или у трейлера под Хьюстоном, где жил подростком.

Он знал, что нужно вернуться к той крышке бака, нужно отремонтировать ее, но его постоянно что-то останавливало.

Он просыпался весь в поту, завернувшись в сбившиеся простыни. Иногда он видел содрогающиеся плечи Холли Грейс, плачущей лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания. Раньше ничто не могло заставить ее плакать. Она не проронила ни слезинки, даже когда Билли Т, ударил ее кулаком в живот; она не плакала, напуганная их щенячьей молодостью и полным отсутствием денег; не плакала и на похоронах Денни, где сидела словно высеченная из камня, тогда как сам он рыдал как ребенок.

Но сейчас, слыша ее плач, он знал, что это худшее из всего, что ему приходилось слышать.

Его чувство вины стало болезнью, разъедающей его. Каждый раз, закрывая глаза, он видел Денни, бегущего к нему на толстых ножках со свалившейся с плеча лямкой комбинезона из грубой ткани, с белокурыми кудряшками, освещенными солнцем. Он видел эти голубые глаза, полные любопытства, и длинные ресницы, ложившиеся на щеки, когда он спал.

Далли слышал взрывы смеха Денни, вспоминал, как тот, устав, принимался сосать пальцы. Видя Денни в своем сознании, слыша, как, беспомощно опустив плечи, плачет Холли Грейс, он так тяжело переживал свою вину, что подумывал, не лучше ли было умереть вместе с Денни.

В конце концов Холли Грейс заявила, что намерена оставить его, что она все еще любит его, но получила работу в отделе продаж фирмы спортивного снаряжения и утром уезжает в Форт-Уорт. В эту ночь его опять разбудили ее приглушенные рыдания. Полежав с открытыми глазами, он оторвал ее от подушки и ударил по лицу. Сначала раз, затем другой. После этого натянул брюки и выбежал из дому, и пусть все последующие годы Холли Грейс Бодин будет помнить, что была замужем за каким-то сукиным сыном, ударившим ее, а не за глупым подростком, заставившим ее плакать из-за того, что убил ее ребенка.

Когда она уехала, он несколько месяцев так пил, что не мог играть в гольф, хотя все считали, что он готовится в подготовительную школу профессиональных игроков. Наконец Скит позвонил Холли Грейс, и она приехала навестить Далли.

— Впервые за всю свою долгую жизнь я почувствовала себя счастливой, — сказала она. — Почему бы и тебе не стать счастливым?

Понадобились годы, чтобы они научились любить друг друга по-новому. Вначале, вместе залезая в постель, они обнаруживали, что их опять затягивают старые ссоры. Время от времени они месяцами пытались наладить совместную жизнь, но различие взглядов сводило их старания на нет. Когда Далли впервые увидел Холли Грейс с другим мужчиной, ему захотелось убить того на месте. Но тут на глаза ему попалась привлекательная маленькая секретарша.

Они говорили о разводе годами, но ни один из них ничего для этого не делал. Для Далли все в мире заменял Скит. Холли Грейс всем сердцем любила Винону. Но настоящей семьей для них обоих — для Далли и Холли Грейс — были они сами, а люди с таким трудным детством, какое выпало на их долю, так просто от семьи не отказываются.

УНЕСЕННЫЕ БУРЕЙ

Глава 19

То здание представляло собой приземистую белую коробку из бетона. Неподалеку располагалась мусорная свалка, возле которой были припаркованы четыре пыльных автомобиля. Рядом со свалкой стояла закрытая на висячий замок хибарка, а пятьюдесятью ярдами далее виднелась металлическая мачта антенны, ориентируясь на которую Франческа шла последние часа два. Бист отправился на разведку, а Франческа устало поднялась по лестнице перед входной дверью. Стекло двери практически потеряло свою прозрачность от пыли и многочисленных отпечатков пальцев. Значительную часть левой половины двери занимали переведенные на стекло названия — «Торговая палата Сульфур-Сити», «Юнайтед-Вэй», а также различные радиовещательные ассоциации. В центре золотом красовались буквы-позывные: Кей-ди-эс-си. Нижняя половина С отсутствовала, так что это вполне могла оказаться G, но Франческа знала, что это была С, поскольку прочитала ту же надпись на почтовом ящике, когда сворачивала по тропинке к зданию.