Книга Сердце колдуньи - Кэтрин Коултер

— Они утверждают, что могут сообщить о местонахождении леди Меррим де Гай.

Фиорал задумчиво потер челюсть. Чем скорее он сумеет захватить девушку, тем скорее станет хозяином Пенуита. И тогда омерзительный чирей на шее в два счета пройдет. В этом он уверен!

— Так и быть, — кивнул он, — веди их сюда. Господи Боже, неужели в этом чертовом месте нет никого, кроме толпы старых болванов?!

Когда старик и старуха, шаркая, приплелись в зал, Фиорал даже отшатнулся. Как таких уродов земля носит?! Особенно эта карга: тощая, с пучками волос, торчавшими из трех омерзительных бородавок. От вида такой физиономии у любого мужчины станет плохо с животом.

Старик был не лучше: согбенный, горбатый, с гнилыми зубами и длинными, грязными седыми волосами, закрывавшими лицо.

— Ну? — надменно спросил Фиорал, развалясь в кресле. — Я впустил вас в свой замок. Немедленно говорите, что знаете о леди Меррим де Гай, иначе я прикончу вас на месте!

Глава 35

Старик отшатнулся, отступил, неловко поклонился и, держась за поясницу, выпрямился.

— Моя жена — ясновидящая, господин, — хрипло проскрипел он. — В ночь полнолуния — в завтрашнюю ночь — она сумеет точно сказать, где находится леди.

— Эта старая кляча? Ясновидящая? Если это правда, почему нужно ждать полнолуния?

Старик, морщась от боли, пожал плечами:

— Ответа я не знаю, господин, но это правда. До полнолуния ничего не произойдет. Стоит сжать ладонями ее голову и стать под полной луной, как она ясно видит прошлое и будущее.

— Именно так, — подтвердила старуха, поднимаясь. — Таковы законы бернских ведьм. Когда умрет мой муж, мои силы умрут вместе с ним, потому что только когда его руки прижаты к моей голове, я все вижу. Больше ничьи. Но ты защитишь нас, господин?

Чирей на шее Фиорала снова налился жаром.

В этот момент в зале появился лорд Веллан и, увидев дряхлую парочку, вздрогнул от неожиданности.

— Старая ведьма называет себя ясновидящей, — пояснил Фиорал. — Клянется, будто сможет сказать, где находится ваша драгоценная Меррим.

— Вот как? Интересно; — протянул лорд Веллан и, подойдя к супругам, пристально оглядел их с головы до ног. — О, вот теперь вижу. У нее ведьмин глаз. Я заметил это, только присмотревшись к ней. Моя внучка здорова, старая ведьма?

— Пока что да, господин. И сэр Бишоп Лит тоже. Они вместе. Я покажу молодому господину, где она, чтобы он сумел привести леди Меррим обратно и убить негодяя, захватившего ее.

Веллан отступил, едва не сгибаясь от страха, немилосердно стиснувшего дряхлое сердце.

— Откуда ты знаешь его имя, старуха? Что это? Где ты с ними встречалась?

Женщина неожиданно замерла, впившись взглядом в Фиорала.

— Ты болен. Что с тобой стряслось?

Фиорал дотронулся до повязки.

— Так ты и это видишь? Для такой развалины твои глаза на удивление остры. Ничего страшного. Небольшой прыщик, который меня беспокоит.

— О нет, господин, ошибаешься. Это смерть. Она вонзается в тебя, заражая гнилью внутренности, вот что она делает.

— Послушай, старуха, ты можешь исцелить меня? Веки женщины дрогнули и опустились. Откинув голову, она заговорила громким, звонким голосом, слышным во всех концах зала и заставившим всех трястись от ужаса:

— В этом чирье таится зло, пожирающее тебя заживо. И мне кажется, что это возмездие за грехи. За что такое страшное возмездие обрушилось на тебя?

Фиоралу явно не понравились ее речи.

— Черт возьми, отвечай! Ты целительница?

— Нет, господин. Это мой муж целитель. Я вижу в тебе, зло; он может с ним покончить.

— Старик, подойди сюда! — вскричал Фиорал, вскакивая.

Старик подковылял ближе и встал прямо перед ним, глядя на полоску белой шерсти, обвивавшую шею Фиорала.

— Прежде чем я смогу помочь тебе, моя жена должна знать, какое зло ты совершил.

Фиорал прикусил губу, но ничего не ответил. Вперед выступил лорд Веллан.

— Этот молодой вор явился в Пенуит, как и четверо захватчиков до него, заявил, что желает жениться на моей внучке, и потребовал отдать ему замок. Разве это не достаточный грех, старик? Может, этот чирей на шее действительно его прикончит? Я был бы рад видеть, как сдохнет это ничтожество! Умоляю, не исцеляй его! Он того не стоит!

Разъяренный Фиорал выхватил стилет из рукава туники, готовый вонзить клинок в сердце лорда Веллана.

— Убей его, и вся твоя голова покроется чирьями, источающими гной! — завизжала старая ведьма.

Фиорал, тяжело дыша, опустил руку.

— Хочешь сказать, что это проклятие Пенуита наслало на меня чирей?! Но он был у меня еще до того, как мы сюда пришли! Просто стал немного больше.

Он приложил ладонь к повязке и взвыл. Чирей источал такой жар, что рука не выдерживала. О Господи! Чем он заслужил все это?

— Исцели меня, старик! Исцели немедленно, или я убью тебя и твою жалкую жену!

— Хорошо, — кивнул старик, снимая руку Фиорала с повязки и дотрагиваясь до больного места кончиками пальцев. Потом закрыл глаза, прошептал несколько непонятных слов, наклонил голову, не открывая глаз и продолжая шевелить губами. В зале стояла гробовая тишина. Все таращились на старика, вернее, на его ладонь, лежавшую на шее Фиорала.

— Готово, — произнес он, подняв голову, но не отнимая руки. — Если ты раскаешься в совершенном зле и не станешь больше грешить, чирей исчезнет. Ты раскаиваешься в совершенном зле, господин?

— О да, — заверил Фиорад.

— И обещаешь отказаться от злых поступков в дальнейшем? Отречешься от своих замыслов и покинешь Пенуит?

Не услышав ответа, старик поднял руку и отступил. Чирей мгновенно запульсировал, зачесался и запылал, словно раскаленный очаг.

— Я ничего плохого не делал! — завопил окончательно потерявший голову Фиорал. — Я здесь, чтобы жениться на наследнице и самому стать наследником лорда Веллана! Какое в этом зло? Я молод, силен, крепок, закаленный воин и обещаю верно служить королю Эдуарду! Он обязательно послал бы меня сюда, знай только о моем существовании.

— Но король не знает о твоем существовании, Фиорал из Грандир-Глен. Поэтому он послал сюда сэра Бишопа Лита. Ты захватчик, а значит, ничем не лучше вора, как и те четверо, которые явились сюда, горя жаждой украсть то, что им не принадлежало. Они умерли. Умрешь и ты.

— Нет, я не вор! Я просто хочу пробить себе дорогу в жизни, как многие младшие сыновья. Пенуит — лакомый кусочек, спелая слива, и я ее сорвал, как это сделал бы на моем месте любой отважный рыцарь.

—Я не вижу здесь отважного рыцаря! — отрезал старик. — Только наглого молодого болвана, который разлагается заживо от заведшейся в нем гнили.